Красавчик (ЛП) - Каллихен Кристен

Его грубый голос звучит рядом с моим ухом:

— Даже не подозревал, как сильно хочу эту малышку, пока не увидел на ультразвуке. — Он снова вздрагивает. — Она действительно была там, десять пальцев на руках и десять на ногах, вертелась на месте, словно бежала куда-то, и я хотел ее. Хотел. А потом её не стало.

— О, Финн. — Мое сердце разрывается за него. За Бритт. Я никогда не была в их положении, но знаю, каково это, когда отнимают то, чего ты никогда даже не смел желать. И как эта потеря меняет всю жизнь и отражается в будущем.

Я думаю о злой насмешке судьбы, и меня охватывает глубокая печаль.

Не знаю, чем еще помочь, кроме как продолжать обнимать. Но он недолго это позволяет, вскоре отстранившись и выпрямляясь во весь рост. Глаза покраснели, но он спрятал свою боль подальше. Я проделывала то же самое так много раз, что часть меня восхищена, как хорошо у него получается. Другая же часть знает, что это не поможет и хочет продолжить утешать его.

— Бритт уехала домой, в Швецию. Не хотела меня видеть. И, если честно, я был этому рад, она напоминала мне... о случившемся.

— Вчера ты увидел её впервые с тех пор?

Парень кивает.

— Я был в шоке.

Такое чувство, что я отдаляюсь, как будто дышу сквозь слои ваты. Словно, теряю что-то, о чем раньше и не подозревала. Все это время я считала Финна довольно поверхностным парнем, ни в коем случае не глупым, но и не тем, у кого есть огромная часть жизни за пределами футбола и вечеринок. И чувствую себя чертовски мелкой из-за такого предположения.

— Чего она хотела? — Я догадываюсь. Она смотрела на Финна, словно он её спасение. Проглатываю комок в горле. У них есть история, которую мне никогда не понять.

Финн вздыхает, и мы возвращаемся к прогулке.

— Мама пригласила ее провести праздники с нами.

Нет нужды объяснять, что он думает по этому поводу. Если бы взглядом можно было убивать, его мама сейчас оказалась бы в смертельной опасности. 

— И что ты сказал Бритт? — Мысль о том, что они проведут каникулы вместе, не очень-то радует. Но у меня нет никаких прав на него. С моей стороны было бы лицемерно и мелочно что-то требовать.

— Сказал, что против. — Он морщится. — Знаю, звучит плохо, но мы никогда не были друзьями. Просто... не знаю, товарищами по команде, объединёнными общей целью. Но моя мать... я вернулся домой после случившегося, она была рядом в самый тяжелый момент.

— И теперь ты её избегаешь?

— Причина в том, что она никак не может оставить фантазию, что меня надо спасать. — Он пытается провести рукой по волосам, но нащупывает кепку и опускает руку. — Сколько бы раз я ни говорил, что в порядке, она все равно пытается свести меня с чьей-то дочерью или какой-то подругой, как будто от попыток найти подходящую девушку все станет лучше.

Я прикусываю губу, чтобы сдержать улыбку.

— Мамы иногда очень сильно желают нам добра.

Он фыркает.

— В прошлый раз, когда я был дома, дочери адмирала Фостера приходили на ужин практически каждый вечер. Они обе так мило улыбались, словно выбирай любую и забирай. Было чертовски неловко. Но это... — он раздраженно поднимает руку. — Это уже слишком. Мама не только разозлила меня, но и смутила Бритт.

— Так скажи ей об этом.

— У меня до смешного плохо получается отчитывать маму, — ворчит он.

— Ну, избегать ее тоже не получится.

— Знаю. Дерьмо. — Он так мрачно хмурится, что проходящая мимо нас женщина, дважды бросив взгляд, ускоряет шаг. Финн, похоже, даже не замечает. — Я должен поехать домой на Блажество.

— Блажество?

— Что-то вроде зимних каникул, все в одном, — объясняет он, пожимая плечами. — Когда у меня в расписании игры слишком близко к Дню Благодарения и Рождеству, мама устраивает празднование Блажества на одной из моих свободных недель.

— Это восхитительно.

— Да, мама такая. — Очевидно, несмотря на свое недовольство, он скучает по маме и очень ее любит. Финн смотрит на меня сверху вниз. — Чесс…

— Что? — спрашиваю я, отходя в сторону. — Мне не нравится этот взгляд.

Парень невинно моргает.

— Какой взгляд?

— Тот самый, такой же был у тебя на прошлой неделе, когда ты положил мои лифчики в стиральную машину, и они испортились к чертовой матери.

— Я просто хотел быть полезным.

— Как я уже сказала, держи свою полезность подальше от моего нижнего белья.

Ослепительная улыбка озаряет его лицо. Я счастлива её видеть. Это тот Финн, которого я знаю, тот, кто не оставит меня сбитой с толку и переживающей за него.

— Это стоило твоих воплей, — говорит он.

Закатываю глаза.

— Ты собирался о чем-то спросить?

Он становится серьёзным, в глазах светится надежда.

— Поехали со мной в Калифорнию.

— Что? Провести праздники с твоей семьей? — пищу я, как испуганная мышь.

— Ага. — Он легонько толкает меня плечом. — Да ладно, будет весело. Моя семья тебя полюбит. И мама отлично готовит.

Я смотрю на него с подозрением.

— Ну, что скажешь?

Мочки его ушей слегка розовеют.

— Хорошо. Пока будем там, я подумал, мы могли бы сказать маме, что вместе.

Я торможу так резко, что Финн уходит вперед, прежде чем замечает, мое отсутствие.

— Ох, черт возьми, ни за что, — говорю я, качая головой.

Он приподнимает брови, словно понятия не имеет, в чем проблема. Лжец.

— Да ладно тебе, все не так уж и плохо.

— Это плохо. Ты собираешься солгать, — сжимаю пальцы в кулак, — собственной семье.

— Да, собираюсь. Потому что она не успокоится, Чесс. До тех пор, пока думает, что я бедный, несчастный дурачок с разбитым сердцем, которому нужна женщина, чтобы его починить. И не важно, что я говорю, она просто помешалась на этом.

— Ну...

Он подходит на шаг ближе.

— Фотографии нас двоих уже гуляют в прессе. Они знают, что ты живёшь у меня.

— Что? — по коже бегут мурашки от ужаса.

— Сюрприз, — слабо шутит он. — Мне сказала Бритт. И я очень сожалею, Чесс. Не думал, что они вторгнутся в твою жизнь.

— Это не твоя вина. — Я отмахиваюсь, словно это может оттолкнуть подальше все это дерьмо с фотографиями меня и Финна, размноженных во всех бульварных газетёнках.

— В любом случае, мама постоянно следит за информацией обо мне в прессе. И вроде как даже гордится этим.

Его мама определенно очаровательна.

— Она наверняка уже видела фотографии, поэтому и звонила сегодня утром. Если скажу, что мы просто друзья, она все равно не поверит. — Финн опускает голову и издает разочарованный звук, прежде чем снова посмотреть на меня. — Если мы скажем, что встречаемся, она, наконец, согласится, что я двигаюсь дальше. И я смогу наслаждаться её обществом, не желая завопить и сбежать.

Вынужденная улыбка появляется на моих губах. Кто я такая, чтобы осуждать его отношение к родственникам? Я люблю своих родителей, но они так раздражают, что я даже не рассказала им о пожаре. Не то чтобы этим стоило гордиться, но и менять что-то я тоже не собираюсь.

— Значит, хочешь, чтобы я стала твоим прикрытием?

Он делает глубокий вдох.

— Я приглашаю поехать, потому что хочу провести с тобой мой любимый праздник. Все становится веселей, когда ты рядом, Чесс.

Мне грозит серьезная опасность превратиться в сентиментальную лужицу. К счастью, он продолжает говорить.

— Но если ты настроена так, то да, я был бы очень признателен, если бы ты на время сыграла роль моей подставной подружки.

— Знаешь, когда люди ради родителей притворяются, что у них отношения, это обычно хорошо не заканчивается, — говорю я. — Это закон любой романтической комедии. Не успеешь оглянуться, как окажешься на какой-нибудь сцене, изливая ложь во благо в микрофон, пока на тебя пялятся десятки незнакомых людей.

Ветер треплет пряди волос, выбивающиеся из-под козырька кепки, и Финн подходит чуть ближе, телом закрывая меня от холода, пока его глаза изучают мои.

— Знаешь, это не обязательно должно быть притворством.