Пересекая границы - Оксана Панкеева

— А отец? Он тоже умер?

— Да.

— Давно?

— Давно. Мне было десять лет.

— А что с ним случилось?

— Он сошел с ума и покончил с собой.

— Правда? Элмар мне этого не говорил.

— А Элмар и не знает. Он тогда еще не жил с нами, а эту историю в семье не принято вспоминать. Когда в королевском доме такое случается, это всячески стараются скрыть. Какому королю захочется признаться, что его брат сошел с ума? Пойдут слухи, что в семье нездоровая наследственность, или что на ней лежит проклятие, или еще что-нибудь. Вот поэтому и молчали. Официально объявили, что брат короля скончался от пищевого отравления.

— А он отравился? Почему решили, что он сошел с ума?

— Потому, что он хотел убить и меня.

— Убить собственного ребенка? Действительно, только безумец мог такое сделать… А как тебе удалось спастись?

— До сих пор никто не знает. Он скормил мне дозу яда, достаточную для взрослого человека, по всем законам природы я бы должен был умереть… Такая вот у меня печальная родословная, — со вздохом заключил он. — А твои родители живы?

— Да. Они очень славные люди, но лучше их любить на расстоянии. Они все еще считают меня маленькой девочкой и пытаются учить жить. Ну, знаешь, вроде того, что, уезжая на подвиги, нужно непременно брать с собой шерстяные штаны, чтобы не простудиться. Или что нужно остерегаться незнакомых мужчин, особенно в темное время суток… Однажды наткнулась на двух таких страшных мужчин в темном переулке в Лютеции. Они потом так жалобно просили пощады…

— А ты что, с луком ходила по городу? — невольно улыбнулся Шеллар, представив себе, как она ходит по Лютеции со своим луком в человеческий рост.

— Ну что ты, конечно нет. Он же большой. С мечом. Я ведь не только стрелять умею…

Она отодвинулась, свесилась с кровати и стала шарить по полу.

— Что ты ищешь? — спросил Шеллар, опасаясь, что разговор на этом угаснет.

— Сигареты. Будешь курить?

— А моя трубка далеко?

— Далеко. То ли в гостиной, то ли в столовой.

— Тогда давай сигарету.

Они закурили, разговор все-таки оборвался, и Шеллар не знал, как его возобновить. Он лежал откинувшись на подушки и задумчиво созерцал потолок. Валента сидела рядом, грациозно изогнувшись. Куда смотрела она, было непонятно.

— А сейчас о чем ты думаешь? — вдруг спросила она.

Шеллар, застигнутый врасплох, поспешно ухватил за хвост последнюю мысль и снова честно ответил:

— Что делать с гробом.

— С каким гробом? — недоумение в голосе девушки было смешано с тревогой.

— С моим гробом, — спокойно пояснил Шеллар. — Сегодня… Или это уже вчера?.. Утром я зашел в королевскую часовню… Меня просили помочь с опознанием, не знали, что в какой гроб положить… Зашел и долго не мог избавиться от чувства, что что-то не так. Потом присмотрелся и понял, что один гроб лишний. До меня сначала не дошло, и я спросил распорядителя церемоний, для чего здесь шестой гроб. Он вдруг побледнел, потом покраснел и начал мямлить что-то невразумительное. Потом поспешно извинился, пообещал выяснить и доложить, а сам метнулся в комнату персонала и принялся там вопить о болванах и бездельниках, которых он уволит. Тут до меня и дошло, что это же мой собственный гроб. Ведь сначала думали, что я погиб вместе со всеми. А потом забыли его убрать. Я о нем вспомнил и подумал, что же с ним теперь делать? — Шеллар издал короткий невеселый смешок и раздавил окурок в ночном горшке, который они приспособили под пепельницу.

— Вели его сжечь и больше не вспоминай, — решительно заявила лучница и поставила горшок на пол. — Не мучай себя.

— Да он мне не мешает, — пожал плечами Шеллар. — Не пугает и не мучает. Просто не знаю, что с ним делать.

— Сделай, что я посоветовала. У моего народа считается страшным кощунством делать гроб для живого человека. А уж тем более держать его в доме.

— У нас так не считается. Но я сделаю, как ты советуешь, просто чтобы тебе было приятно.

— Шеллар!

— Да?

— Сделай мне приятное другим способом.

И они опять долго и нежно любили друг друга, и все было так же прекрасно. И потом снова тихо лежали обнявшись и не шевелясь.

— Почему ты так коротко стрижешься? — спросила Валента, опять принимаясь перебирать его волосы. — У вас ведь так не принято. Да и волосы у тебя неплохие.

— Потому что они не укладываются ни в какую прическу. Зачесывать назад и собирать в пучок… Я тогда выгляжу полным уродом, — вздохнул Шеллар, дотянулся до ее косы и перебросил на грудь, чтобы можно было любоваться. — А тебе твоя коса не мешает? В походах, в бою?

— Мешает, — улыбнулась девушка. — Мыть сложно, сушить долго, расчесывать трудно…

— А обрезать жалко.

— Не то чтобы жалко… Но я не могу ее обрезать просто так. У моего народа девушки носят косу, пока не выйдут замуж. Так положено. А замуж я не собираюсь, так что, видно, до старости придется с этой красотой возиться.

— Почему не собираешься?

— Потому что путь воина несовместим с кастрюлями и пеленками. А мысль о том, что какой-то немытый и вечно пьяный мужчина будет считать себя моим хозяином, была мне противна всегда.

— А если он будет умытый и трезвый, будет тебя уважать, не заставит возиться с кастрюлями и пеленками? — со слабой надеждой спросил Шеллар, понимая, что задает дурацкие вопросы.

— Нет, Шеллар. Мне дорога свобода. Воин должен идти по своему пути, не оглядываясь назад и не вспоминая постоянно о том, что дома остались дети. Иначе он станет бояться смерти больше, чем следует.

Он снова погладил ее косу и спросил:

— А как вышло, что такая прекрасная женщина избрала путь воина?

— Мне это нравилось, — просто ответила она. — С детства. Мой народ — лесные охотники, дети растут в лесу и с малолетства обучаются стрельбе из лука, и мальчики, и девочки. У меня это получалось лучше всех. И это намного интереснее, чем сидеть всю жизнь в хижине, варить еду, чинить шкуры и мыть полы. Шить и вышивать я так и не научилась. Зато из лука попадаю белке в глаз.

Как она стреляет, Шеллар уже видел вчера, поэтому дальше расспрашивать об этом не стал.

— А как ты познакомилась с Элмаром? — спросил он. — Как вообще герои собираются в группы?

— Кто как. Кто-то подбирает соратников специально. А мы встретились случайно в придорожном трактире по пути в Белую пустыню. Шанкар шел домой после паломничества. Элмар ехал на подвиги и искал соратников. Я просто болталась без дела. Этель носилась с какой-то старинной картой и толковала о сокровищах… Так мы и познакомились. Поехали искать эти сокровища, рассудив, что для начала подвиг подходящий. А потом подружились, принесли клятву верности и занялись подвигами профессионально.