Чужестранка. Книга 1. Восхождение к любви - Диана Гэблдон

Обитатели замка начали привыкать к моему присутствию, а я – к ним, кое-кто из женщин делал робкие попытки подружиться со мной и вовлечь меня в свои разговоры. Их снедало любопытство, но на все их расспросы я отвечала, варьируя историю, которую рассказала Колуму, и через некоторое время они смирились с тем, что больше им ничего не узнать. Обнаружив, что я разбираюсь в медицине и в лечении, они проявили к этому значительный интерес и принялись донимать меня вопросами о недомоганиях их детей, мужей и домашних животных, не делая особых различий по важности между двумя последними.

Помимо обыденных расспросов и болтовни, немало серьезных разговоров велось о предстоящем собрании, о котором я впервые услыхала от Алека в загоне. Я пришла к заключению, что это событие весьма значительное, и стала внимательно наблюдать за приготовлениями к нему. Продовольствие в огромные кухни текло непрерывным потоком; больше двадцати ободранных туш висело под навесом, возле которого резали скот, их окуривали приятно пахнущим дымом, отгоняя мух. На телегах привозили большие бочки эля и спускали их в подвалы, с деревенской мельницы доставляли мешки с отличной мукой, а из садов, разбитых за стенами замка, приносили корзины вишен и абрикосов.

Меня пригласили принять участие в одной из этих экспедиций за ягодами и фруктами вместе с другими молодыми женщинами из замка; я откликнулась на приглашение с радостью: так хотелось вырваться из мрачной тени замковых стен.

В саду было чудесно, я с восторгом бродила между деревьями в прохладной дымке шотландского утра, нащупывая во влажной листве темно-алые вишни и пушистые округлые абрикосы, осторожно проверяя, насколько они спелые. Мы собирали только самые лучшие, складывали их в корзины сочными грудами, ели сколько душе угодно, а все остальное носили в замок, где из плодов готовили торты и пироги. Просторные полки кладовых были заставлены сластями, напитками и разными деликатесами.

– Сколько народу обычно прибывает на собрание? – спросила я у Магдален, одной из девушек, с которыми я подружилась.

Она сморщила веснушчатый носик и задумалась.

– Я точно не знаю, – сказала она. – Последнее большое собрание было в Леохе больше двадцати лет назад, и тогда приехало… ой, наверное, зарубок[18] десять мужчин. Тогда умер старый Джейкоб и лэрдом стал Колум. В этом году, может, приедет народу побольше, потому что урожай хороший и у людей денежки завелись, так что многие привезут с собой жен и детей.

Участники собрания уже начали прибывать в замок, хотя я слышала, что официальная часть, принятие присяги, тинчал и игры состоятся только через несколько дней. Наиболее известные крупные и мелкие арендаторы Колума разместились в самом замке, в то время как люд победнее и батраки разбили лагерь на поле под паром вдоль берега речки, которая питала замковый пруд. Бродячие лудильщики, цыгане, торговцы разным мелким товаром устроили нечто вроде ярмарки поблизости от моста. Обитатели замка, так же как и жители близлежащей деревни, посещали это место по вечерам, окончив дневную работу; они покупали инструменты, украшения и прочее, смотрели представления фокусников и узнавали последние сплетни.

Я внимательно следила за тем, кто и когда приезжает, а кто уезжает, и поставила себе за правило почаще бывать в конюшне и загоне. Лошадей там теперь было множество, потому что конюшнями замка пользовались и приезжие. Мне думалось, что в суете и толчее собрания нетрудно будет найти возможность бежать.

Во время одного из походов за фруктами в сад я впервые повстречалась с Джейлис Дункан. Я как раз нашла небольшую кучку грибов Ascaria под ольхой, у самых корней, и решила поискать еще. Грибы с темно-алыми шляпками так и росли кучками по нескольку штук – четыре, пять, – кое-где они притаились и в высокой траве этой части сада. Голоса женщин, собирающих фрукты, доносились до меня все слабее по мере того, как я продвигалась к границе сада, время от времени опускаясь на колени, чтобы обломить хрупкие ножки.

– А ведь они ядовитые, – произнес чей-то голос у меня за спиной.

Я распрямилась – и крепко ударилась головой о ветку сосны, под которой росли грибы.

Когда мое зрение прояснилось, я увидела, что так звонко смеется высокая молодая женщина, возможно, на несколько лет старше меня, светловолосая, со светлой кожей и удивительно красивыми зелеными глазами – красивее ее глаз я в жизни не встречала.

– Простите, что смеюсь над вами, – извинилась она, и на щеках заиграли ямочки. – Ничего не могу с собой поделать.

Она спустилась в неглубокую впадину, в которой я стояла.

– Я догадываюсь, что выглядела достаточно смешно, – неловко ответила я, потирая ладонью ушибленную макушку. – Спасибо вам за предостережение, но мне известно, что эти грибы ядовиты.

– Ах вот как? Вы знаете об этом? От кого же вы хотите избавиться с их помощью? Может быть, от мужа? Сообщите мне, если у вас получится, и я тогда попробую на своем.

Улыбка у нее была такая заразительная, что я невольно улыбнулась в ответ.

Я объяснила, что сырые грибы и в самом деле ядовиты, но если их высушить и растереть в порошок, то можно приготовить лекарство, которое прекрасно останавливает кровотечение, если его приложить к ране. Так, во всяком случае, говорила миссис Фиц, а ей я верила куда больше, чем «Путеводителю» Битона.

– Это любопытно, – сказала женщина, все еще улыбаясь. – А вы знаете, что вот это, – она нагнулась и тотчас выпрямилась, протягивая мне пучок мелких голубых цветочков с сердцевидными листьями, – вызывает кровотечение?

– Нет, – с удивлением ответила я. – Но зачем кому-то понадобилось бы вызывать кровотечение?

Она поглядела на меня с выражением иссякающего терпения.

– Затем, чтобы избавиться от ребенка, которого вы не хотите рожать. Это помогает, но только если принять вовремя, то есть при маленьком сроке. Опоздаете – и оно может убить вас вместе с ребенком.

– Кажется, вы много знаете о таких вещах, – заметила я, все еще не придя в себя из-за дурацкого положения, в котором оказалась перед этой женщиной в момент нашего знакомства.

– Кое-что знаю. Девушки из деревни время от времени обращаются ко мне, а иногда и замужние женщины. Они считают меня колдуньей, – прибавила она, широко раскрывая глаза в притворном изумлении, и снова улыбнулась. – Но мой муж – помощник окружного прокурора, так что слишком громко они болтать не смеют… Ко мне не раз обращались за приворотным зельем для того молодого человека, с которым вы вместе приехали. Он ваш?

– Мой? Кто? Вы имеете в виду… Джейми?

Молодую женщину, казалось, позабавило мое удивление.

Она уселась на бревно и принялась медленно и лениво накручивать светлый локон на указательный палец.

– Ну да. Кое-кто не прочь заполучить парня с такими глазами и волосами, как у него, несмотря на то что за его голову назначена награда и что у него самого денег ни гроша. Но их папаши, конечно, судят по-иному.

Устремив взор куда-то вдаль, она продолжала:

– Вот, например, я – женщина практичная. Вышла за человека, у которого хороший дом, деньги и положение. Волос у него совсем нет, а что касается глаз, на них я никогда не обращала внимания, они меня не волнуют.

Она протянула мне свою корзину, на дне которой лежали четыре клубневидных корня.

– Это корни мальвы, – пояснила она. – Мой муж мается животом. Пердит не хуже быка.

Я решила, что пора переменить тему разговора, пока он не зашел слишком далеко, и сказала, протягивая руку, чтобы помочь моей собеседнице подняться с бревна:

– Я не представилась вам, извините. Меня зовут Клэр. Клэр Бошан.

Рука, ухватившаяся за мою, была узкая, с длинными, тонкими белыми пальцами, кончики которых потемнели – видимо, от сока растений и ягод, лежавших в корзине рядом с корнями мальвы.

– Я знаю, кто вы такая, – сказала она. – Вся деревня гудит от разговоров о вас с того самого дня, как вы приехали. А меня зовут Джейлис. Джейлис Дункан.

Она заглянула в мою корзину.

– Если вы ищете балган-буахрах (так она назвала собранные мной грибы), то я могу показать вам, где их много.

Я приняла ее предложение, и мы некоторое время бродили вместе по узким лощинам поблизости от сада и по берегам глубоких карстовых озер, где крохотные поганки росли в изобилии. Джейлис очень много знала о местных растениях и их медицинском применении, хотя некоторые ее «рецепты» казались мне по меньшей мере сомнительными. Трудно было поверить, например, что кровохлебка обеспечит вам бородавки на носу у соперницы в любви, и я сильно сомневалась, что при помощи чистеца можно превращать жаб в цыплят. Свои пояснения Джейлис давала с коварным огоньком в глазах, из чего я заключила, что она проверяет мои познания.

Несмотря на это поддразнивание, она показалась мне приятной спутницей, женщиной ясного разума и бодрого, хотя и циничного взгляда на жизнь. Она, кажется, знала абсолютно все, что можно знать о любом обитателе деревни, замка и всей округи; во время нашей прогулки мы несколько раз присаживались отдохнуть, и Джейлис знакомила меня с жалобами своего мужа на болезнь живота и развлекала достаточно злыми сплетнями.