Тайны Женской академии (СИ) - Мэй Рада

Почти полностью покорённая апатией, слабостью и холодом, я испытала разве что слабый отблеск надежды и радости, увидев на расстоянии нескольких шагов Рэйнана Бредвигса. Он отчаянно пытался высвободиться из магической ловушки, наличие которой выдавало едва заметное свечение на полу.

Не теряя времени, Стонверз, имевший сейчас весьма суровый и грозный вид, вцепился в наши ладони и резко потянул на себя. Меня толкнул в стоящее рядом кресло, на котором, очевидно, тоже была установлена магическая ловушка, потому что подняться из него я уже не смогла. А Ленару он схватил за волосы, приставил к её шее острое лезвие длинного тонкого ножа и велел не дёргаться, когда она закричала и затрепыхалась в его руках.

— Не делай глупостей! Здесь с минуты на минуту появятся каратели. Я поделился с ними своими подозрениями. — Обычно спокойный или укоряющий голос Бредвигса на этот раз был полон волнения и тревоги.

— А мне и не нужно много времени, — засмеялся наш похититель хриплым, больше напоминающий лай или карканье смехом. — Совсем немного осталось, чтобы закончить. Не хотел изменять своим предпочтениям, но ты успел напичкать девчонку универсальным противоядием. Поэтому остаётся только расправиться с ней обычным варварским способом.

Ленара снова испуганно вскрикнула и зажмурилась от ужаса. По её щекам потекли слёзы. Я сейчас не была способна на какие-то сильные эмоции, но ощущение неправильности происходящего не отпускало. Мне не нравилось высокомерное отношение Ленары и её зачастую подлые поступки, но ничего подобного она точно не заслужила!

— С ней за что? У тебя ведь ко мне претензии. Вот со мной и разбирайся. Никто больше не должен пострадать! — возразил Бредвигс, стараясь говорить спокойным сдержанным тоном, но сейчас у него это получалось плохо, в голосе угадывались страх и напряжение.

— Ты ведь знаешь, я никогда не любил оставаться в долгу, и всегда платил в том же эквиваленте, в котором получал, — криво усмехнулся Стонверз. — Ты разрушил мою жизнь. Отнял у меня всё: свободу, положение, близких людей. Будет справедливо лишить тебя того же! Но я, так и быть, дам тебе выбор. Решай, кого из них оставить в живых. Может, избавимся от брюнеточки?

Стонверз вдруг подтащил Ленару к моему креслу и переместил лезвие кинжала к моей шее. Я даже страха не почувствовала, только вяло удивилась, с чего он вдруг причислил меня к близким людям профессора?

Вот и Бредвигс с отчаяньем во взгляде задался тем же вопросом, с горечью выкрикнув:

— Она-то здесь при чём?!

— То есть, избавляемся от неё? — с издевательской усмешкой уточнил Стонверз и слегка вдавил лезвие в плоть.

Поле короткой острой вспышки боли, я почувствовала, как по коже поползла тёплая маленькая капля. Он пустил мне кровь, очевидно, намереваясь убить, а я ощутила лишь глухое сожаление обо всём, что не сбылось и уже не сбудется.

— Нет! Она мне даже не родственница! — дрогнувшим голосом снова попытался возразить Бредвигс, не прекращая бороться с магическими путами. Сейчас он мало походил на того строгого и невозмутимого зельевара, которого боялись почти все адептки академии, и с кем предпочитали не портить отношения преподаватели. Ещё никогда я не видела его настолько растерянным и испуганным.

— Я наблюдал за тобой, с того момента, как освободился. Сначала сделал ставку на племянницу, но потом подружился с симпатичной одинокой целительницей из женской академии и узнал от неё много интересного, — прежним издевательским тоном заявил Стонверз. — Да и наблюдение дало результаты. Я видел эту девчонку возле твоего дома однажды ночью. Так что она и в самом деле тебе не родственница. У вас совсем другие отношения!

— Всё не так, остановись! Не надо!

— Хорошо, будем считать, что выбор ты сделал, — Стонверз вдруг убрал кинжал от моей шеи и резко поднял его вверх. А дальше буквально в одно мгновение произошло сразу несколько событий. Бредвигс сумел, наконец, освободиться и бросился к нам, а Ленара с коротким душераздирающим криком упала прямо мне на колени. На её шее зияла резанная рана, из которой толчками вытекала кровь.

Я уже даже отголосков страха не чувствовала, только осознание неправильности происходящего продолжало царапать и задевать за живое. Мои ладони вдруг нагрелись и закололи. Как и всегда, когда рядом, кто-то нуждался в экстренной помощи целителя. На фоне непрекращающегося холода это было даже приятно, пока жар не стал почти нестерпимым. Повинуясь инстинкту, я положила ладони на рану Ленары, выпуская те крохи силы, которые во мне ещё оставались и, думая о том, что всё просто не может вот так закончится. Чего бы Ленара не наворотила, она не должна умереть!

Когда от слабости закружилась голова, а в глазах потемнело, кто-то осторожно убрал мои руки с шеи Ленары, обдав новой волной холода, а она сама пошевелилась и слабо застонала.

— Всё хорошо, Джайнис, уже достаточно. Ленара теперь быстро поправится, — раздался рядом знакомый, но сейчас непривычно мягкий, даже ласковый голос.

Я с трудом смогла сфокусировать взгляд на Бредвигсе. В его глазах плескалась такая же нереальная мягкость и что-то ещё, от чего внутри начало медленно разливаться приятное тепло, в то время как снаружи ощущение холода резко усилилось.

— Пожалуйста, отойдите. Мне от вас холодно, как тогда! — простонала, пытаясь отстраниться от него подальше, но спинка кресла не позволяла усилить это расстояние значительно.

Взгляд серых глаз наполнился тревогой и прежним страхом. Он подхватил на руки Ленару и отошёл от меня. Разместил племянницу рядом на софе, а потом подошёл почти вплотную к лежащему на полу связанному Стонверзу, которому, похоже, успел сломать нос, и спросил ледяным жёстким тоном:

— Что ты сделал?!

— Немного слукавил. Выбора у тебя не было, — с притворным сожалением вздохнул Стонверз. — Я сделал его сам. Ты ведь довольно легко пережил потерю жены. Да-да, это по моей просьбе оставшиеся на свободе друзья о ней позаботились. Но ты испытывал разве что чувство вины. Я как-то упустил из виду, что брак был договорным. С племянницей тоже вышло бы неприятно, но не смертельно. А вот потерять её, — он кивнул в мою сторону, — думаю, будет больно. Очень. Этого я хочу.

Я плохо понимала, что происходит, в чём Стонверз обвиняет Бредвигса, и при чём тут вообще я, но чувствовала, что решается моя судьба, поэтому старалась не упустить ни слова, хотя концентрироваться на происходящем становилось всё сложнее.

— Что ты ей ввёл?! — А вот теперь лёд в голосе Бредвигса заметно разбавила паника.

— Одно интересное комбинированное средство из лильника и иргаля, изготовленное по обратной формуле, — заявил Стонверз с очень довольным видом. — Так что нейтрализовать его будет проще простого, если, конечно, найдёшь нужные ингредиенты. Вот только у твоей девочки в запасе не более двух часов.

Про яды обратного действия нам рассказывали на лекциях по истории. В прошлом их предпочитали многие отравители, потому что при всей кажущейся простоте, противоядия к ним фактически не существовало. С одной стороны, благодаря уникальной формуле, яд легко нейтрализовался средством, приготовленным из ингредиентов, сорванных с того же самого растения и использованных в тех же самых пропорциях. С другой, попробуй в короткий срок найти это самое растение среди сотен тысяч других представителей его вида, если не знаешь, где именно искать. Вроде бы шанс есть, да воспользоваться им не реально, А лильник у нас вообще не растёт! Словом, я обречена — констатировала мысленно с просочившейся сквозь апатию глухой тоской. Судя по тому, как побледнел и замер на месте Бредвигс, он это тоже понял.

— Впрочем, с лильником я могу помочь. Остатки нужного растения найдёшь в своей лаборатории, а вот со вторым компонентом могут возникнуть проблемы, — продолжал издеваться Сонверз, который явно ощущал себя победителем, даже, несмотря на то, что был связан. — Я ведь говорил, что общался с целительницей из женской академии. Пришлось немного на неё воздействовать, зато узнал об интересной реакции Джайнис на иргаль и получил остатки того самого зелья. Ты ведь знаешь, что оно должно храниться до тех пор, пока у пациента не наступит стойкая ремиссия. Вытяжку иргаля я сделал из этого зелья. Вот только его больше не осталось. А найти цветок с того самого дерева, с которого был взят тот, что пошёл на приготовление отворотного, теперь невозможно.