Кредо негодяев - Чингиз Абдуллаев

«Вот дурак, — с раздражением подумал Багиров. — Пускать такого кретина на заседание больше нельзя. Придется что-нибудь придумать. Они всегда так. Выбиваются в лидеры, а вести себя не умеют».

— Дорогой мой, — голос у Якова Ароновича был непривычно сладок, — еврейской мафии не существует. Это глупый миф, который выдумали антисемиты. Наш уважаемый господин Рубинчик всего лишь руководитель издательского центра. И все. К нам он не имеет абсолютно никакого отношения.

Миронов наконец ударил своего напарника в бок, чтобы тот сидел тихо, и Хлыщев, поняв, что допустил оплошность, быстро умолк. Все заметили жест Миронова, но никто не сказал более ни слова.

— Нам звонили из Америки, — ласково сказал Гольдберг, — и наши друзья очень встревожены. Там происходят какие-то неприятные вещи и никто не может понять, что именно происходит. Поэтому мы и решили обратиться к вам за помощью. Это наше общее дело.

— Конечно, — ответил уже знающий, в чем дело, Багиров, — мы всегда рады разобраться и выяснить, в чем причины вашего беспокойства.

— Спасибо, — наклонил голову Яков Аронович, — дело в том, что в Америке появилось несколько человек, ищущих контакты с нашими и вашими друзьями, переехавшими на Запад. Все знают, что в Хартфорде живет Рябой. И нам всем казалось, что любые контакты нужно налаживать через него. У него неплохие связи по всей Америке, он достаточно популярен в Европе и у нас в Москве. Но появляется некто Крылов, который начинает действовать в обход Рябого, якобы от вашего имени. Согласитесь, что это не может нравиться Рябому. Это не нравится и нам. Думаем, что это не понравится и вам.

— Привезти его сюда и допросить, — предложил Караханов, — и не надо придумывать истории.

— Сначала его надо привезти, — заметил Яков Аронович, — он находится в Америке. А это немного сложнее, чем в России.

— Тогда нужно допросить прямо в Америке, — снова вмешался Караханов. Он говорил по-русски почти чисто, без акцента.

— Подождите, — чуть поморщился Гольдберг, — все не так просто. Наш уважаемый Гурам Хотивари даже послал двух людей, чтобы проверить все на месте.

— Правильно, — кивнул Гурам, — я все люблю сам выяснять. Зачем мне ждать нужно было?

— Справедливое замечание. По-моему, об этом визите вы рассказали всем, кому могли. Я вас понимаю — вы хотели проверить, откуда исходит опасность. Но боюсь, что мы не только не приблизились к пониманию этого вопроса, но, наоборот, отдалились.

— Что вы хотите сказать? — нахмурился Гурам.

— Это не я хочу сказать. Это американские газеты пишут. Вот факс из Нью-Йорка. Убит Важа Дадашвили. Его зарезали в номере отеля «Милфорд Плаза». Это был, кажется, ваш человек?

Хотивари вскочил на ноги, бормоча ругательства на русском и грузинском языках.

— Кто, — кричал он, глядя на всех присутствующих, — кто его подставил? Сам искать буду суку! Сам искать буду!

Скрипнула дверь, и в комнату вошел грузный, мощный Мансуров. Буркнув что-то под нос, он прошел к своему месту.

Появление Мансурова немного сбило накал нервов у Гурама Хотивари. Но, даже усевшись за стол, он продолжал бормотать какие-то проклятия.

— Понимаю ваши чувства, — осторожно заметил Яков Аронович, — мы именно поэтому и собрались сегодня здесь, чтобы окончательно во всем разобраться.

— Разобраться, — внезапно вступил в разговор молчавший до этого Саркисян, — почему там убивают наших людей? Кто это придумал? Кто разрешил? Почему кто-то едет в Америку от нашего имени? Почему мы сами не проводим проверку?

— Да, — поддержал его Караханов, — кто такой Рябой, мы все знаем. А кто такой этот неизвестный, мы не знаем. Может, кто-то хочет без мыла влезть к Рябому, чтобы нам навредить. А мы ждем, когда это случится. Почему ждем, это ведь неправильно.

— Как убили моего человека? — опомнился наконец Гурам.

— Его зарезали прямо в номере. Перерезали горло, — охотно пояснил Гольдберг.

— Здесь что-то не так, — нахмурился Гурам, — Важа у меня лучшим боевиком был. Его так просто свалить нельзя было. Так просто зарезать тоже нельзя. Он здоровый был как бык. Может, это американская полиция с нами решила в прятки сыграть?

— Мы проверяли, — подчеркнув первое слово, ответил Яков Аронович, и все поняли, что положение действительно серьезное, раз там уже прошла такая проверка.

— Что будем делать? — спросил Багиров. — Нужно все точно выяснить.

— А известно, с кем именно встречался этот неизвестный? — спросил Никитин.

«Толковый он банкир», — с уважением подумал Багиров.

— Известно. Он хочет увидеть всех авторитетов, переехавших за последний год в Америку. Там есть очень уважаемые люди, — охотно пояснил Гольдберг, — и зачем-то они ему нужны.

— Много переехало? — уточнил Никитин.

— Шестеро. У нас есть их данные. Многих из них вы знаете, с некоторыми даже встречались. — Яков Аронович выразительно посмотрел на неоднократно судимых Миронова и Хлыщева.

— Назовите, — потребовал Никитин.

— Зверь, Клык, Палач, Сказочник, Сокол и Генерал.

— Солидная компания, — уважительно отозвался Миронов.

— Вот-вот. Это нас тоже немного настораживает, — произнес Гольдберг, — но нам нужна ваша помощь и ваши гарантии. Гарантии невмешательства и поддержки в случае действительной опасности. Мы должны знать, кто наш друг, а кто наш враг.

— Что вы предлагаете? — нахмурился Саркисян.

— Осуществить проверку на этот раз нашими силами, — сказал Гольдберг, — у нас есть связи и есть люди в Америке.

— У нас они тоже есть, — заметил Саркисян.

— Мы знаем, — как-то странно посмотрел на главу «Континенталь-банка» Гольдберг, и тот решил больше вообще ничего не спрашивать. Ему звонил сегодня утром из Лос-Анджелеса Аветисов и рассказал об убийстве Дадашвили. Саркисян очень встревожился. Он трижды просил уточнить, не замешаны ли в этом убийстве люди самого Аветисова. Ссориться из-за такой ерунды с самим Гурамом Хотивари было никак нельзя.

Но Аветисов начисто отвергал любые подозрения. Его люди не имели права совершать убийства. Они не получали приказа на убийство посланцев Хотивари. Правда, второй гонец даже напал на них, угрожал им пистолетом, избил обоих парней, но они проявили выдержку и не ответили на провокацию. Эти слова окончательно вывели из себя Саркисяна. Почему посланец Гурама должен был нападать на людей Аветисова? Почему должен был их избивать или им угрожать? Аветисов что-то недоговаривал, и Саркисян решил на будущей неделе лично вылететь в Лос-Анджелес.

Теперь, после сообщения Гольдберга, он, разумеется, отменит свою поездку, но строго предупредит слишком болтливого Аветисова о сохранении всех происшедших событий в тайне. Нужно будет найти второго гонца Гурама и выяснить у него, что именно там произошло. Но сделать это достаточно осторожно. Аветисов уверял, что второй гость направлялся в Балтимор. Значит, он должен был ехать к Генералу — старому знакомому Хотивари. Теперь следовало осторожно выяснить адрес Георгия Хабашели.

— Мы надеемся выяснить, — продолжал тем временем Гольдберг, — кто и почему начал эту странную комбинацию. Надеюсь, что наши устремления к истине совпадают и мы можем рассчитывать на вашу помощь.

— Кто убил моего человека? — подал голос Хотивари.

— Этого мы не знаем, — развел руками Яков Аронович, — но постараемся узнать в ближайшее время.

— А где мой второй человек? — спросил Гурам.

— Этого мы тоже не знаем.

— Я пошлю туда всех своих людей, — зло пообещал Гурам Хотивари, — никто не смеет бросать вызов мне таким способом. Важа был самый близкий друг, мой брат. Те, кто его убил, не уйдут от моего суда. Я жизнь положу, но найду убийцу Важи, — зловеще пообещал Гурам.

— Не нужно так театрально, — поморщился Яков Аронович, — мы все уважаем ваши чувства, понимаем вашу боль. Но ради бога, без ненужной патетики. Мы здесь не в мафию играем. Кто-то убил вашего гонца. Нам важно выяснить, кто именно это мог сделать. И мы выясним. Нам удалось даже выйти на нью-йоркскую полицию. В свою очередь, сам Рябой обещал нам всяческую помощь.

— Тогда вы быстро сумеете все выяснить, — усмехнулся Багиров.

На этом совещание закончилось. Никто больше не задал ни одного вопроса. Багиров, уловивший предупредительный жест Гольдберга, взял его в свой автомобиль. Адвокат сел в его «Мерседес», тяжело вздыхая.

— Эта страна неизлечимо больна, — вздохнул Гольдберг, — вы слышали выпад этого идиота Хлыщева?

— Он считает, что все так просто объясняется, — сказал Багиров, — типичный образец примитивного мышления.

— Не он один такой. Достаточно нам помогать некоторым коммерческим структурам, и нас обвиняют в том, что мы скупаем Россию. Достаточно появиться на телеэкране, и говорят, что мы контролируем средства массовой информации. Достаточно помочь коммунистам, и говорят, что мы жиды, продавшие Россию. Достаточно помочь демократам, и говорят то же самое. Достаточно иметь свои коммерческие интересы среди ваших не совсем официальных структур, как опять говорят о еврейской мафии. Что бы ни случилось в этой стране, обвиняют евреев. Вам не кажется это глупым?