Спасти футболиста (ЛП) - Гудмен Рейчел

Вот же засранец. По крайней мере, Хейзел могла быть уверена, что эти два пса сами нашли себе новый дом.

— Вот что я скажу тебе, — сказал я, разворачиваясь к ней обратно. — Я сделаю кое-что получше, чем просто размещу пост о твоей встрече в моих соцсетях.

— О чем ты? — спросила она.

— Просто смотри и удивляйся, как творит свою магию твоей единственный и неповторимый ФИГДЖЕМ.

Хейзел закатила глаза, но в уголках ее губ притаилась улыбка.

— Ты на самом деле только что назвал себя ФИГДЖЕМ, да еще и в третьем лице?

Подмигнув, я спрыгнул с крыльца и подошел к Тони, объясняя ему свой план. Он опустил Фасолинку и Сосиску обратно в их ящики и произнес:

— За это она влюбится в тебя.

— Ты думаешь? — спросил я.

Он фыркнул.

— Я позвоню Олсену и Фитцпатрику.

Я молча кивнул. Это означало, что уговорить Стоунстрита приехать было моей задачей. Мы не разговаривали с того благотворительного вечера, но Гвен сказала, что он уже остыл. Я собирался лично выяснить так ли это. Я набрал номер Логана, он ответил на третьем гудке.

— Крис? — произнес он, звон тарелок и громкий звук разговора заглушали его голос.

Я прикрыл ухо, чтобы расслышать его сквозь свист ветра в кронах деревьев, и спросил:

— Ты занят?

— Только что вышел из студии. А теперь делаю обход в ресторане, — сказал он. — В чем дело?

— Как насчет того, чтобы сделать небольшую остановку на мероприятии по усыновлению собак по дороге домой?

Гвен как обычно была права, потому что через тридцать минут, Логан заезжал на стоянку, а вскоре следом за ним прибыли Дастин и Бен. Я провел парней по саду, ухмыляясь тому, как отвисла челюсть у Донны, а Пенни чуть не споткнулась, когда они нас увидели. Хейзел без движения стояла на крыльце.

— Ну как тебе, Грант? Думаю, что скамья игроков команды Blizzards приведет толпу, которая тебе так нужна? — спросил я, широко распахивая свои руки. — Мы все готовы отписаться о твоем мероприятии на Facebook и в Twitter. Вскоре и пресса будет здесь.

— Я… я… — начала она, но не смогла произнести и слова.

Да, Хейзел определенно подумывала о том, чтобы поцеловать меня, и я определенно собирался насладиться этим позже.

***

Последние солнечные лучи скрылись за горами вслед за последним одобрением, девятилетний шнауцер по имени Имбирь свернулся клубком на заднем сидении джипа своих новых хозяев. Хейзел помахала молодой паре, когда они уезжали, и мы вместе наблюдали за тем, как их габаритные огни становились все меньше, пока они отъезжали все дальше.

Хейзел развернулась и пошла к горе оборудования, которая была свалена позади бампера ее Chevy Malibu.

— Я все еще не могу поверить, что ты не только убедил половину атакующей линии команды the Blizzards появиться здесь, чтобы поддержать это мероприятие, но еще каждый из вас оставил автографы на футболках каждому, кто забрал животное.

Я потер подбородок и улыбнулся.

— Пришло время использовать наши силы во благо, а не во вред.

Покачав головой, Хейзел открыла багажник и загрузила туда кое-какие вещи.

— Благодаря тебе каждая проблемная для размещения возрастная собака нашла свой дом. Я более чем уверена, что на самом деле ты переодевшийся супергерой.

— Я прошу тебя, продолжай льстить мне. Ты знаешь, насколько хрупкая у меня самооценка, — я шутил конечно же, но будь я проклят, если от ее похвалы у меня все не затрепетало внутри. — Но если честно, то мы с парнями всегда рады помочь. Черт, Тони чуть не заплакал, когда ты предложила ему забрать Сосиску и Фасолинку.

Хейзел рассмеялась.

— Ну, псы явно привязались к нему. Не говоря уже о том, что Тони грозился украсть их, если я не уступлю ему.

— Верное замечание. Он уже начал поговаривать о незаконном проносе такс в ручной клади во время выездных игр. Службе безопасности в аэропорту должно быть будет очень интересно, — я взял один из пустых ящиков и начал его разбирать.

Она коснулась моей руки, прерывая мои движения.

— Что произошло с твоей рукой?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я посмотрел на свои распухшие, покрытые синяками костяшки пальцев.

— Плохой день в офисе.

— И что же произошло? — снова спросила она, ее взгляд пробежался по мне так, как будто она читала книгу. Было что-то проницательное и приветливое в глубинах ее зеленых глаз, что каким-то образом вытягивало из меня все наружу.

— До этого позвонил мой агент… — я пересказал ей весь диалог, рассказывая Хейзел о слушании. — Однако несомненно, что каким бы ни было вынесенное наказание, я буду продолжать борьбу.

— Это один из вариантов, — сказала она, а потом заколебалась. — Но, возможно, это то самое время, когда тебе стоит взять на себя настоящую ответственность.

Настоящую ответственность?

— Значит, ты не согласна со мной в том, что я буду против вынесенного комиссаром решения, если в результате этого меня отстранят, принимая во внимание тот факт, что я не делал ничего противозаконного?

Хейзел пожала плечами.

— Я имела в виду, что борьба с вынесенным решением — это именно то, чего все от тебя ожидают…

— Ну, да, — оборвал я ее. — Есть разница между распоряжением своими действиями и разрешением кому-то обращаться с собой как с боксерской грушей, чтобы доказать свою правоту. И я отказываюсь становиться показательным примером для всех остальных.

— Хорошо.

И это все? Хорошо? Как могло такое простое слово из шести букв выражать столько смирения, более похожего на разочарование?

— Если все хорошо, тогда почему я слышу это «но» в твоем голосе? — спросил я. Почему она не могла принять мою позицию?

— Я просто думаю, что тебе пора наконец понять, что последствия этого отражаются на всех нас, даже на непобедимого Криса Лалонда. — Она потянулась к ящику у меня в руках. — В любом случае, тебе не обязательно менять все из-за меня. — Разговор окончен. Тема разговора поменялась. Все именно так.

Я забрал ящик у нее из рук.

— Хейзел.

— Что?

— Я не оставлю тебя здесь одну разбираться со всем этим. — Я закончил складывать ящик прежде чем добавить его к остальным.

— На самом деле все в порядке. Ты сегодня более чем заслужил свою зарплату. — Хейзел подняла коробку с едой и мисками для воды и бросила ее на заднее сидение своего автомобиля, избегая моего взгляда точно также как избегала ссоры несколько минут назад. — И кроме того, я знаю, что единственная причина твоего присутствия здесь сегодня, это то, что ты чувствовал себя обязанным.

— Обязанным? — я покачал головой. — А тебе не приходило в голову, что мое пребывание в приюте больше не связано с этим?

Она посмотрела на меня, прикусывая губу.

— Тогда что?

— Иногда ты на самом деле бываешь невыносимой, — я схватил Хейзел за запястье и притянул к себе. Ее щеки покраснели от ветра, и она была достаточно близко, чтобы я мог почувствовать запах дыма и костра от ее волос.

— Я думала, что ты именно на невыносимых и специализируешься, — пробормотала она, ее взгляд скользнул по моим губам, и мне стало интересно, представляла ли она все способы, которыми я хотел коснуться ее кожи, всех мест, которых я хотел ими распробовать, погладить, дотронуться.

— Помимо всего прочего, — я скользнул рукой к ее затылку, обхватывая ее голову ладонями, и подался вперед, касаясь ее губ. Дразня, обещая, соблазняя. — Хочу раскрыть свои остальные таланты…

— Эй, вы двое, вы будете с нами праздновать или нет? — прокричал Тони, его голос эхом раздался на тихой парковке.

Я собирался придушить его за то, что он помешал мне. Я посмотрел туда, где Тони маячил у входа в пивную, силуэт его высокой, массивной фигуры против желтого света показывал, что спящие Сосиска и Фасолинка спали в его сильных руках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Боже, он просто настоящий обломщик, — проворчал я.

Хейзел вздохнула.

— Пойдем присоединимся к остальным за пивом. Пенни и Донна могут стать буйными, когда их бросают на произвол судьбы. С остальным я справлюсь сама.