Маленькая ведьма - Валерий Иващенко

- Хотелось бы мне, чтобы ты избавилась от своей милой привычки оставлять за собой горы трупов, - взгляд пожилой волшебницы прямо-таки лучился иронией.

Линн смутилась, но тут же привычно ощетинилась, поблёскивая глазами.

- Это что же - если на меня опять наедут, мне уже и зубки показать нельзя?

Кана хохотнула. Погладила розовый куст, наклонившись, прошептала ему что-то ласковое, и в ладонях эльфийской волшебницы крохотный бутон вдруг полыхнул распустившимся цветком. Ну ничего себе…

- Давай так. Показывать можно, но кусаться - если совсем уж нет другого выхода. Если свернёшь на тёмную стежку, я тебя учить не стану. Да и никто из наших. А вот некромансер с удовольствием сделает из тебя страшное чудовище, слугу Падшего.

Тётушка Фло лёгким кивком и улыбкой поблагодарила Кану, украсившую благоухающими розами весь куст - хотя вовсе был не сезон.

Если бы действия её так не контрастировали с её же словами, Линн обиделась бы. Но подумав, согласилась в душе, что совет волшебницы - а это был именно он, и ничто иное - весьма неплох. Как бы то ни было, а с людьми как-то ладить надо. Угрохать никогда не поздно, а вот найти применение и глядишь, получить какую выгоду - занятие как раз по ней. И она прониклась к пожилой волшебнице ещё большей симпатией.

- Теперь я понимаю, отчего вас не столько боятся, сколько уважают, - лукаво заметила Линн, и прыснула со смеху.

- Ну вот и славно. Подумай над моими словами, - тётушка Фло чмокнула маленькую гостью в нос.

- Да, твоя дрорда дом не спалит вместе со мной? К огню я не очень… - засомневалась эльфийка, представив себе перспективу получить на своё попечение два маленьких чудовища и внутренне содрогнувшись. - И кстати, она правда умеет огнём плеваться?

Посмотрев скептически на Кану, Линн шагнула к веранде, где Зела ещё не успела убрать всё со столика. С самым невинным видом она наколола большой вилкой оставшееся на тарелке пирожное с заварным кремом и поднесла его к мордашке сонно зевающей Синди.

Та с интересом принюхалась. Затем брезгливо фыркнула и с такой явной укоризной глянула на хозяйку, что обе с интересом наблюдающие за этой сценкой волшебницы улыбнулись.

- Лю! - строго сказала Линн, указывая пальчиком на по-прежнему маячащее перед дрордой пирожное.

Та скептически посмотрела на пирожное, словно удивляясь - отчего такая лёгкая работа? И деликатно кашлянула ярким огненным шариком.

- Совсем неплохо, и даже очень неплохо, - заметила тётушка Фло, расковыряв хрустящие вонючие уголья - всё, что осталось от кондитерского изделия.

А обнаружив, что оплавились и чуть потекли даже зубья серебряной вилки, улыбнулась и покачала головой. Но ничего не сказала - недаром она считалась одной из умнейших женщин не только острова, но и всего известного мира.

Сперва послышался звон колокольчиков. Совершенно неуместный в завывающем, не знающем о покое вольном и горячем ветре Великой Степи. Старый шаман подумал было, что он уже или бредит, или слышит звон упряжи Великой Кобылицы, что провожает в последний путь почитающих её. В далёкую, призрачную даль - и аж до предвечных степей Падшего бога.

Однако сквозь шум ветра и лопотание изорванных шкур донёсся царапающий звук подковы о ненароком попавшийся камень - уж такое степняк различит даже спьяну или во сне. Затем фыркнула лошадь, послышались голоса.

- Галат, ты был прав, клан Серого Орла уже откочевал, - женские интонации показались полуобезумевшему шаману смутно знакомыми.

Завешивающая вход драная кожа откинулась в сторону, и в душную вонючую полутьму кто-то зашёл. Осмотрелся коротко, удивлённо втянул воздух. Подошёл поближе, склонился над угасающим телом старого колдуна, всмотрелся. И тут же опрометью выскочил наружу.

Вернулись они уже вдвоём. Всё тот же навевающий зыбкие воспоминаия женский голос властно произнёс слово Силы - и почти угасший магический светильник засиял, словно упавшая с неба звезда, удивлённо озирая нищету и запустение дрянного, брошенного шатра.

- Какая встреча, ну надо же! - насмешливо протянула та же недостойная.

Наливаясь гневом, старый шаман всё же нашёл в себе крохи сил. И открыл глаза - медленно, с усилием, словно поднимая железную гору. Возле его ложа, судя по всему - последнего, стояла Нагит. Владеющая силой из испокон веков враждебного клана Вольного Ветра.

- Что с ним, мать? - спросил молодой крепкий парень, с тенью былой боязни взирая на некогда сильнейшего колдуна Степи.

Ещё не пожилая, но рано увядшая женщина провела над беспомощным стариком ладонью. Еле ощутимое сквозь манящее забытьё и холод дыхание Силы пронеслось по его телу, заставив заскрежетать зубы от собственного бессилия.

- Хм, интересно… похоже, умирает, - пробормотала она задумчиво.

- И что теперь? - Галат метнулся наружу, притащил седельные сумы и бросил у входа.

Мать его задумалась, глядя на немощного шамана.

- В другое время - собственноручно добила бы палкой, не задумываясь. С удовольствием, как самую ядовитую из змей. Много ты зла принёс, Сульди, и мне тоже. Но всё же… - она заколебалась.

- Галат, принеси воды. И хвороста - мне потребуется кипящая вода.

Шаман впал в полубредовое забытьё, ибо жизнь уходила медленно, но неотвратимо. Он уже почти не чувствовал, как в него влили целебный, восстанавливающий силы взвар. Затем пальцы вложили в рот щепоть горького растёртого порошка и сдавили особые точки на шее, заставив уже почти не подчиняющееся разуму тело судорожно сглотнуть. И ещё отвара - уже какого-то другого, горячего и вонючего. И призыв Силы, свежей струёй влитой в изголодавшееся по ней естество…

- … Видишь ли, Галат, этот упрямый старик умирает не от старости, и не от кинжала под лопатку. А если сильнейший - давай уж смотреть правде в глаза - сильнейший шаман Степи уходит по следу Великой матери-кобылицы, то я хочу знать причину… - негромкое бубнение где-то рядом мешало.

Мешало соскользнуть окончательно в сладкое и бездумное ничто. Теребило, тянуло, суетливо тормошило. В страхе обезумевала мечущаяся меж мирами душа, дёргалась, так и не решившись ни на что.

И всё же Сульди открыл глаза. Сделал то, чего никогда не ожидал сам от себя.

Ночь, благословенная пора! Чтобы знать это, шаману не нужно даже выходить из кибитки и смотреть на полное ярких южных звёзд небо. Ночь, дающая отдых одним и время трудов другим. Она входила в душу, мягким и повелительным шёпотом нисходя с небес.

- Ну вот, кажется, очухался, - на время пригашенный шар света вновь засиял, и Сульди увидел перед собой самую ненавистную, самую сильную и увёртливую из своих противников.