Пятый мир (СИ) - Данила Конев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 2
Остаток ночи Эльф спал скверно, то и дело ворочаясь на кушетке. Он убил своего волка Нома. Эта картинка появлялась при каждой попытке уснуть. Утро он встретил в камере. Шансов отвертеться не было, теперь его ждал суд старейшин и их суровый вердикт. Но вначале он все же пройдет вторую часть церемонии Посвящения, на которой узнает, в какую стаю попадет. Эльф открыл глаза еще до того, как объявили подъем, и долго смотрел в узкое окошко, размышляя над тем, удалось ли Хель уйти и что теперь будет с ним. Хорошо еще, что шкуру Нома у него забрали на время тюремного срока. Меньше всего ему сейчас хотелось видеть свежие следы вчерашнего убийства. Это все Макс, трусливая овца, зря Хель рассказала ему о побеге. Но они доверяли ему и считали своим другом. В какой момент друг, которого ты знаешь много лет, превращается в чужака? Почему еще вчера Макс, который говорил о бесстрашии и доблести, сегодня проявил низость и малодушие? Неужели Эльф так ошибся в своем выборе, когда решил, что этот парень будет достоин войти в его самое близкое окружение?
Размышления Эльфа оборвались в тот момент, когда в камеру вошел охранник, одетый во все черное. Здоровенный волкодлак жестом приказал заключенному следовать за ним. Снаружи уже ждали охотники. Они сопроводили Эльфа до Общественной площади, на которой должно было вот-вот начаться действо. На ней располагалось семь домов для каждой из стай. Черепичная крыша и входная дверь каждого из них была выкрашена в цвет, соответствующий данной стае. Дом знахарей — в белый, охотников — в черный, ремесленников — в серый, пастухов — в зеленый, учителей — в красный, лодочников — в синий, служителей — в желтый.
Молодые волкодлаки собрались на площади лицом к семи домам. Возле входа в каждый стоял вожак. В центре площади находился вождь клана Хоруг.
— Сегодня знаменательный день не только для вас, но и для всего клана Железных Клыков, — начал вождь. — Железные Клыки существуют уже четыре сотни лет, с тех пор как Роллон Искатель пришел на эти земли со своими волкодлаками. С тех давних времен и по сей день наш клан прирастал богатством и мощью, с которыми приходится считаться и волкодлакам, и людям по всей земле. И все это благодаря тем, чья работа, может быть, и не видна на первый взгляд. Возможно, кому-то его выбор покажется незначимым, но каждый полноценный член нашего клана обязан выполнять свой долг на совесть, неся эту ношу с честью. И только так у нас есть шанс противостоять вызовам, которые бросают боги, природа и враги. Здесь и сейчас вы определите свою стаю и предназначение. Каким бы способом вы ни принесли пользу нашему клану, делайте свое дело так, чтобы вами гордились. Пусть защитят вас Триединые боги!
С этими словами вождь подал сигнал, и вожаки семи стай взяли в руки списки с именами новичков. Списки составлялись на основании способностей молодых волкодлаков к тем или иным наукам и ремеслам, личных пожеланий и лимите, который ограничивал численность некоторых стай. Так знахарей и учителей не могло быть больше ста одновременно. А значит, набор туда был открыт не всегда. В этом году места были во всех семи стаях. Меньше всего — у лодочников и учителей, они могли взять по два новичка. Еще четверых ждали у себя знахари. Стая охотников традиционно отбирала себе молодняк первой и ровно столько, сколько этого им требовалось. Они сами ограничивали свои аппетиты. Поскольку их лидер Хар был убит, а выборы нового вожака только предстояли, возле дома охотников стоял один из командиров — Эдур. На его бритой голове была выбита татуировка в форме змеи, пожиравшей саму себя.
Вожаки по очереди называли имена. Новичок подходил к лидеру стаи, получал одобряющий хлопок по плечу и удалялся в один из семи домов, где за дверью ждали теплый прием и праздничный обед.
Эльф должен был пойти в лодочники, его дядя позаботился об этом заранее. Но их вожак Рюрик объявил свой список, а Эльф так и остался стоять в толпе под охраной двух охотников. Постепенно прошли зачисления в шесть стай, и по традиции настало время для служителей. Это была самая многочисленная стая в клане, ее члены занимались всевозможной черной работой. Они мели улицы, таскали грузы, копали ямы и считались самой незначительной стаей среди остальных. Туда брали тех, кто, как полагали, не мог лечить, учить, охотиться, овладеть искусным мастерством, управлять лодкой или стадом овец. И первым из списка вожак служителей Зар назвал имя Эльфа. Теперь все встало на места, это и было наказание.
Зар похлопал парня по плечу, и Эльф направился к двери дома с желтой крышей. Но не успел он взяться за ручку, как его остановили охранники.
— Сегодня без торжественной части, — усмехнулся один из них. — Пойдешь с нами обратно в свою камеру.
Эльф только вздохнул и, повинуясь надзирателям, послушно побрел в сторону тюрьмы на глазах у остальных. Они уже достигли границы площади и собирались свернуть направо, как их догнал седеющий мужчина лет сорока на вид, с небольшим животиком, выглядывающим из-под синего кафтана. Охотники, остановившись, уставились на него.
— Я капитан судна Эльдор, а это мой племянник, мне нужно сказать ему пару слов, — спокойно пояснил тот.
— Дядя Эльдор! — обрадовался Эльф.
— Да, знаю я, кто ты. У тебя есть две минуты, — кивнул охотник и отпустил пленника.
— Как ты?
— Так себе, Ном умер, я в тюрьме, еще и в лодочники не попал.
— Твои родители в шоке от того, что вы с Хель вычудили вчера ночью. Они очень переживают за тебя.
— И, наверное, поэтому их сегодня не было на площади? — вздохнул Эльф.
— Еще они очень злятся, — Эльдор достал небольшую бумажку, в которую что-то было завернуто.
— Это еще что? — кивнул охранник.
— Сало, — сказал лодочник и развернул бумажку, в которую действительно было завернуто угощение. — Вы не против? У меня и для вас имеется.
С этими словами он достал еще пару кусков и отдал их охотникам. Те, оглянувшись по сторонам и убедившись, что за ними не наблюдают, попрятали угощение к себе и разрешили забрать Эльфу его кусок.
— Ты держись там, — напутствовал Эльдор. — Я буду молиться за тебя Триединым богам.
И с этими словами он развернулся и зашагал прочь.
Вернувшись в камеру, Эльф с трудом дождался вечера, когда надзиратель принес свечку. После того как тот вышел
