Психологи тоже шутят - Андрей Юревич

Вообще же практика показывает, что наиболее жизнеспособны авторские тандемы, построенные на базе наиболее простого принципа «ты — мне, я — тебе». За тандемами идут триады, а квартеты, квинтеты и т. п. в психологии, да и вообще в гуманитарных науках, встречаются очень редко. Зато они распространены в таких дисциплинах как биология, где трудно не взять в соавторы всех, кто помогал проводить эксперимент, даже тех, чья роль ограничивалась мытьем пробирок.

Соавторов, естественно, надо выбирать с умом. Принцип «ты — мне, я — тебе» приобретает в этом важном деле объемное звучание. Проще всего выбрать в качестве соавтора коллегу, который публикует примерно столько же, сколько и ты — с тем, чтобы предоставлять друг другу примерно равное количество авторских вакансий. Но такой подход обеднил бы возможности соавторства. Очень полезно брать в соавторы и потенциальных «толкачей», и начальников, у которых ввиду обилия более важных дел на подготовку собственных публикаций нет времени, и просто влиятельных коллег, и, особенно, ответственных работников тех организаций, где есть деньги. Это не всегда дает приращение количества Ваших собственных публикаций, но зато может иметь куда более важные эффекты — в виде укрепления полезных связей, повышения в должности (если соавтор — начальник), в неформальном статусе (если он — просто влиятельный человек), распространения слуха о том, что Вы — приятель (зять, шурин и т. п.) самого Великочинова и т. п. Оптимальная стратегия предполагает попеременное соавторство с лицами всех этих категорий. А самый лучший вариант — авторская триада, с состав которой кроме Вас входит одно постоянное лицо — Ваш коллега Писучий, который удваивает Ваши публикации, и одно переменное: то один из Ваших начальников, Великочинов или Среднечинов, то Блатов — коллега, имеющий высокий неформальный статус, то Пробивалов, умеющий пристраивать научные статьи, то Денежный — сотрудник какого-либо научного фонда, то кто-либо еще.

Говоря о научных статьях, надо упомянуть еще две их разновидности, распространение которых служит данью нашему времени: газетные статьи и электронные статьи. Научные статьи в газетах тоже следует разделить на две категории: а) посвященные науке, б) написанные о чем-либо другом, например, о политике или об экономике, но от имени науки. То есть от имени человека, имеющего ученую степень, что автоматически делает их научными. Первые представляют собой реликтовое явление, поскольку современное общество наукой не интересуется. Вторые — наоборот, явно в моде, поскольку современное общество, хотя и утратило интерес к науке, но почему-то продолжает уважать ученые степени и мнение ученых. Поэтому, если Вы хотите опубликоваться в газете, Вам лучше написать не о науке, а о чем-то еще, при этом обязательно представившись ученым. То есть человеком с учеными степенями (они — главный критерий принадлежности к науке, разделяемый массовым сознанием), а лучше — руководителем какого-нибудь аналитического центра, даже если на самом деле Вы им не руководите, ведь проверять не будут.

Газетная научная статья имеет два преимущества перед опубликованной в научном журнале. Во-первых, она короче, обычно не выходит за пределы семи страниц, и, стало быть, написать ее можно быстрее. Во-вторых, ее действительно многие прочитают, и в плане саморекламы автора она эффективнее журнальной. В содержательном же плане она имеет только одно, но очень существенное отличие: должна быть сенсационной, открывающей для читателя что-то новое и интересное. Новое для него открыть несложно, поскольку он мало знает. Интересное — намного сложнее, поскольку он мало чем интересуется. Лучше всего, если Вам удастся, например, обосновать связь между приростом населения в Ираке и поведением какого-либо нашего известного политического деятеля. Но сойдет и уведомление о глобальной вселенской катастрофе ввиду роста популяции тараканов или о том, что скоро все население Земли станет лысым и шестипалым вследствие доминантности соответствующих генов. В этих случаях Вам, по крайней мере, будет обеспечено внимание домохозяек, от которых их влиятельные мужья черпают основную часть своих знаний.

Электронные научные статьи пока не получили широкого распространения, но знающие люди говорят, что за ними будущее. Так это или нет, посмотрим, когда это самое будущее наступит. Но одно ясно уже сегодня: автор электронной статьи свободен как ветер. Ему не надо свое детище куда-то пристраивать, терпеть насилие редактора, обрабатывать членов какой-нибудь редколлегии и т. п. Компьютеры пока не могут похвастать совершенством человеческого ума и еще не додумались до таких величайших порождений человеческого гения, как цензура и бюрократия. Пока они столь несовершенны, электронные статьи очень похожи на воплощение давней мечты большинства авторов об абсолютной и никем не ограниченной авторской свободе, а в Интернете пока нет ни цензуры, ни бюрократии. Но это ненадолго, поскольку любые виды свободы рано или поздно порождают свои ограничения, а компьютерная бюрократия вне всякого сомнения скоро возникнет и ни в чем не уступит человеческой.

Кроме того, электронная коммуникация и, соответственно, научные статьи, опубликованные в электронном виде, уже сейчас вызывают справедливые нарекания. Во-первых, как показывают социологические опросы, электронной почтой и Интернетом регулярно пользуется не более половины наших ученых (за рубежом — почти все, но это неправильно), остальные же не столько не умеют, сколько не хотят. Во-вторых, этот сомнительный жанр увеличивает количество писателей и не увеличивает количества читателей, что тоже нехорошо. В-третьих, процитируем: «виртуальная коммуникация дестабилизирует распределение статусов и социальную структуру в целом». То есть стирает различия между начальниками и подчиненными, что совсем уж недопустимо. В-четвертых, нет никаких гарантий, что электронная версия сохранится достаточно продолжительное время и не будет изменена. То есть практика обязательного экземпляра, обеспечивающая относительную вечность текста, здесь отсутствует. К тому же стираются различия между работой и домом, городом и деревней и т. д., да и вообще вся жизнь превращается в сплошное путешествие по сайтам. И поэтому данный способ научной коммуникации совершенно справедливо называют «преисподней издательского дела».

Однако настало время подойти к обсуждению высшего и наиболее престижного продукта научной деятельности — научных книг. Раньше бытовало мнение о том, что лучше — для карьеры автора, конечно, а не для окружающих — опубликовать одну книгу, чем сто статей, в чем была доля истины. Сейчас по ряду причин, которые мы оставим за кадром, это не верно. Но книги по-прежнему очень значимы для научной карьеры. Во всяком случае, скажем, защитить докторскую диссертацию практически невозможно, не опубликовав пару книг, а исключения из этого общего правила делаются только для крупных начальников, известных политиков и особо состоятельных бизнесменов.

Бытует мнение о том, что, процитируем: «умственное развитие — или отсутствие такового — приблизительно измеряется количеством и качеством книг, которые есть в доме». Соответственно, «если книг совсем нет, напрашивается вывод, что развиваться, собственно, было нечему». Это верно лишь отчасти. Если английский или американский ученый действительно хранит свои книги у себя в доме, благо величина дома это позволяет, то наш российский, в лучшем случае проживающий в трехкомнатной квартире (и не один), в худшем — в однокомнатной, такой возможности не имеет. В результате дома он хранит лишь самые нужные ему книги, нужные, но не очень — на работе, а практически ненужные — на даче (если она у него есть). И его умственный уровень измеряется не тем, что есть у него в доме, а тем, что есть в доме, на работе и на даче вместе взятых. Но в принципе с этой оговоркой процитированная выше мысль верна.

Издание научных книг подчиняется тому же закону, что и публикация научных статей: они пишутся не для читателей, а для авторов. Как и научные статьи их, как правило, не читают (исключение составляют только т. н. «учебники», которые студенты читают поневоле). Их, правда, иногда выставляют на полки магазинов, но не с надеждой продать, а просто для того, чтобы что-нибудь там стояло. Если же кто-либо прямо у Вас на глазах все же купит научную книгу, можете не сомневаться, — это ее автор, поступающий так потому, что раздарил все свои авторские экземпляры и нуждается в их пополнении.

Здесь-то и заключен основной смысл научных книг, возводящий их на более высокую ступень в табели о рангах научной продукции по сравнению с научными статьями. Книги пишутся еще и для того, чтобы их дарить. В принципе, можно подарить и научную статью, и это иногда делается, но статья в материальном плане — подарок не убедительный. Книга же материальна. Ее можно куда-нибудь поставить, под что-то подложить, заткнуть ею брешь в книжном шкафу или в чем-то еще, ударить по голове непослушного ребенка или найти ей какое-нибудь другое полезное применение. Кроме того книги, в отличие от статей, не выбрасываются сразу, а часто вообще не выбрасываются, становясь частью обстановки того помещения, где обитает ученый. И поэтому у него всегда перед глазами напоминание о подарившем книгу, хочет он того или не хочет.