Тайны ордена - Артём Каменистый

В общем, при такой маскировке шансы нарваться на лишние вопросы минимальны. С нами попросту никто не захочет общаться по тем вопросам, которые выходят за рамки служебных. Если Оги не ошибся, в данный момент в крепости вообще нет представителей землячества уроженцев крайнего юга, а для остальных все они на одно лицо, подозрительно приглядываться не должны.

Слева и справа ограды столь высокие, что даже если мне на плечи кто-то встанет, все равно не увидит, что там за ними. А ведь я не пешком шагаю, а еду верхом на лошади. Против собак столь солидная преграда чрезмерна, так что невольно вспоминаются жуткие рассказы о ужасающих тварях, которых, якобы, жрецы кормят плохо, зато на ночь выпускают прогуляться.

И возвращаются они сытыми.

Оживленного движения не наблюдалось, поднимались лишь мы одни, никто не спускался навстречу. Ни одной живой души не встретили до того момента, как добрались до зловещей обители серых жрецов.

Перед их воротами пришлось подождать, на наши крики никто не торопился показываться. Пользуясь случаем, я осмотрел все что было доступно взору. А доступно было немногое: двустворчатые ворота и пара участков стены. Из-за одного виднелась продолговатая крыша невысокого здания, что-то вроде казармы, такие мы видели внизу, в расположении береговой охраны.

Ничто из увиденного меня не впечатлило. Ворота хлипкие, стены невысокие и с виду тоже не особо прочные. О здании, конечно, трудно судить по одной лишь крыше, но ничего выдающегося заметить не смог. Исходя из рассказов подозревал увидеть здесь что-то куда более неприступное.

Впрочем, жрецов само расположение защищает. Снизу прикрыты пропастью, склоном и западной частью города с засевшей там береговой охраной, сверху может оперативно подойти подкрепление из цитадели. И вообще, они тут не войной занимаются, а другими делами. Куда более темными.

Даже думать об этом не хочется. И мурашки по коже от мысли, что сейчас придется проехать через их обитель. Одна надежда, что если динамит все же решит взорваться, пусть это произойдет именно здесь, чтобы если не всем, то многим досталось.

В воротах со скрипом раскрылась неприметная калитка, оттуда выбрался самый обычный солдат в таких же доспехах, как и у нас. Ничего не сказав, он молча протянул руку, в нее так же молча Оги вложил свернутую в трубку бумагу. Этого оказалось достаточно, чтобы нам без проволочек позволили двигаться дальше. И все прошло без единого слова.

Или и правда не любят общаться с жителями пустынь, или свято верят в печати на бумагах, или здесь все расслабились до неприличия, потому как всецело полагаются на контроль со стороны береговой охраны.

А там, надо признаться, контроль был ничем не лучше.

Всю обитель серых разглядеть не удалось, но то что увидел не впечатлило. Никаких неприступных стен, постройки, даже возведенные из камня, не отличаются высотой и монументальностью. А большая их часть и вовсе сделана из низкокачественного кирпича.

Да, меня и правда ввели в заблуждение слухи, которые расписывали этот оплот жрецов как неприступную твердыню. Снизу даже в подзорную трубу невозможно рассмотреть детали, так что до этого момента оснований не верить в такие россказни не было.

И любят же людские языки преувеличивать…

Очередной короткий подъем, и вот, наконец, ворота цитадели. Она давно уже маячит у меня в мозгах, а с недавних пор и перед глазами. Ее ведь прекрасно видно из города и гавани, и такому заинтересованному человеку как я то и дело приходится коситься наверх.

Здесь калитки не было, бумагу надо было показывать часовым, стоявшим снаружи. Парочка зевающих крепких ребят, поглядывающих с презрением на диких пустынников. Впрочем, придираться они не стали и четко доложили наверх, что мы имеем право попасть в недра крепости.

Тяжелые ворота начали распахиваться.

Все — дело почти сделано. Первая, и она же фатальная заминка произошла перед тем самым складом, где мы должны были оставить легальный и нелегальный груз. Лайг провел нас к нему с уверенным видом, ни разу не перепутав направление, но очередная пара часовых у ворот в большое вытянутое здание наотрез отказалась нас пускать:

— Склад закрыт, валите отсюда.

Оги попробовал возражать, старательно имитируя акцент и эмоциональную манеру общения обитателей крайнего юга:

— Как так закрыт склад?! Нельзя делать так! Мы снаряд привезли, много, все хороший, гореть долго ярко! Открывай склад, оставлять будем!

— Сказано вам: склад закрыт. Это распоряжение коменданта крепости, его всегда на ночь закрывают. Утром выгружать будете. Что непонятно?

— Но снаряд горящий привозить мы! Склад открывать надо! Сейчас открывать! Не утро! Сейчас!

— Ну какие же вы тупо… непонимающие. У нас даже ключа нет, он у коменданта хранится. Утром приходите, никто вам сейчас открывать не станет.

— Что делать нам до утра?! Снаряд же тут!

— Уберите отсюда телегу, у ворот их запрещено ставить. Ночуйте где-нибудь под стеной, или вон, в стойлах. Вам ведь лошади нравятся, ха-ха!

— Твою папа вонючий мерин! — тщательно играя свою роль бросил на это Оги и хладнокровно сплюнул солдату под ноги. Тот побледнел, но связываться с кучей диких южан не стал:

— Сказано же! Валите отсюда! Свинопасы! Пока старших не крикнул, что здесь в склад ломятся!

Связываться с некими старшими нам не улыбалось, потому повозку пришлось развернуть и устроить во временном укрытии между коновязями и стеной. Здесь Оги дал себе волю, накинувшись на Лайга:

— Олух безмозглый! Ты куда нас завел?! Ты же говорил, что снаряды в любое время суток выгружают!

— Ну да. Так и было. Раньше. Сам не знаю, что случилось. Получается, старый порядок изменили.

— Я тебе сейчас дам порядок!

— Ну а откуда мне про такое знать было? Раньше хоть в полночь, хоть в полдень принимали, а сейчас на ночь закрыто. Ну бывает, меняются порядки, что уж тут поделаешь.

— Что поделаешь?! А я тебе объясню, что поделать можно. Мы сейчас должны были оставить снаряды и бочонки в складе, после чего забрать одну нетяжелую вещь и вернуться как пришли, но уже с пустой телегой. Ночь темная, наши передвижения по крепости заметить будет непросто, никто не должен был ничего заподозрить. Дан говорил, что его бочонки устроят пожар когда мы уже будем в городе и дорогу перекрыть не успеют. То же самое с краденой вещью — по ночам за ней не следят в оба глаза. И что теперь? Теперь мы не можем украсть нужную вещь, потому как ее исчезновение утром заметят, а мы к тому времени будем еще здесь. Поднимется тревога, бочонки сгрузить в складе уже не сможем. Их и в темноте не так просто там оставить, но Дан уверял, что можно даже снаружи пристроить, все равно выйдет по нашему. Взгляни на склад и сам увидишь, что ночью их вряд ли кто заметит. А вот днем он со всех сторон просматривается и кто-нибудь непременно заинтересуется, потому как солдаты все до единого вороватый народ до которого в этих делах даже нам очень далеко. Ну ты понял, олух, что все пропало?! Что зря мы сюда заявились?!

— Тише! — вмешался я. — Он и правда не виноват, просто у вояк порядки поменялись, и никто не будет предупреждать о таком отставных.

— Утром разгрузимся, но бочонки оставлять не будем. И вещь вашу не тронем. Тихо уйдем. Башнями внизу должны были заняться после начала пожара, так что вообще без шума обойдется, спокойно выберемся.

— Нет, план не меняем.

— Да вы разве не видите, что его уже изменили?!

— Оги, я всегда восхищался вашему спокойствию и удивлен, что вы ему изменили по такому ничтожному поводу.

— Ничтожному?!

— А разве нет? Что именно изменилось? Нам запретили разгрузку в ночное время. Ну и что? Мы ведь и без этого не надеялись, что удастся оставить бочонки внутри склада. За процессом кто-то обязательно приглядывает, у него в таком случае могли бы возникнуть вопросы, а лишние разбирательства нам не нужны, сами ведь неоднократно это заявляли.

— Я про драку говорил.

— Я это и имел ввиду.

— Ну хорошо. Я спокоен как кусок льда на вершине Львиной горы. Что вы предлагаете?

— Да ничего. Просто бросим повозку здесь и поступим как собирались изначально. Заложим бочонки под стену склада, заберем нужную вещь. Снаряды сбросим прямо здесь, вон за той кучей соломы, до утра вряд ли их заметят. И налегке спустимся вниз. Бумага в порядке, нас не очень-то проверяли по пути сюда, почему должны придираться при спуске? Повозка пуста, груз честно оставили ничего не украв, и никто не станет бежать в склад, узнавать, так ли это или нет.

— Часовые у ворот должны знать, что склад на ночь запирают.

— Они не похожи на умников, а бумагу смотрели недолго. Печать увидели, фразу про разрешение заезда в крепость услышали, на остальное их вряд ли хватило. Даже рады будут, что не придется проводить ночь рядом с пустынниками.