Воин и чародей - Элизабет Бойе

— Взгляни в последний раз на Хравнборг, — наконец сказал Йотулл, когда они остановились на отроге горы, чтобы дать коням отдохнуть и самим оглянуться. В зимнем сумраке позади мерцали редкие огни; когда всадники обогнули отрог, огни совершенно исчезли.

Рольф совсем упал духом, когда они проезжали поле битвы у брода Беда и увидели россыпь сторожевых костров, горевших далеко внизу, по склонам и вершинам холмов, — попытка уверить доккальвов, что им противостоит гораздо больше льесальвов, чем на самом деле. У большинства костров сидели поодиночке доблестные старые воины, которые предпочитали погибнуть в снегах с мечом в руке, нежели дома дожидаться мирной кончины.

Трижды путники ночевали в снегу, под защитой подножия горы либо холма, и эти ночевки оказались совсем не так удобны, как это прежде представлялось Сигурду. В тепле и безопасности за стенами дома, из которого он лишь изредка совершал краткие вылазки в зимнюю темноту, никогда Сигурд не чувствовал себя таким подавленным безмерной чернотой зимней ночи, как сейчас, скорчась у скудного костерка и угрюмо глядя в бесконечную тьму. Карты Йотулла мало его обнадеживали — путаница рунических надписей, совершенно нечитаемых, и вперемешку с ними черточки Путевых Линий, рассеченных кое-где обозначениями известных мест сосредоточения Силы. Один Йотулл, казалось, вовсе не смущался тем, что в безграничной зимней мгле им предстоит найти неведомую гору под названием Свартафелл. Он определял нужное направление с помощью маятника и уверял Сигурда и Рольфа, что они идут прямиком туда, куда нужно, и отыщут Свартафелл недели через четыре — если принимать в расчет медлительность зимнего путешествия и остановки, которые им придется делать по пути, чтобы закупать съестное. Сигурд с унынием отмечал, что даже ближайшие к Свартафеллу горные форты льесальвов все же далеки от горы, но он слишком устал и пал духом, чтобы задумываться, у кого же там Йотулл собирается покупать провизию.

На четвертую Ночь путников обнаружили тролли и с тех пор неотступно следовали за ними. Стрелы Рольфа скоро отучили их от дерзких налетов из-за угла, а Йотулл развлекался тем, что терзал троллей самыми пакостными колдовскими шутками, — к примеру, сотворял овцу, которая, будучи сожрана, превращалась в осколки стекла и тем неоспоримо доказывала, что есть вещи, которых не в силах переварить даже желудки троллей. Сигурд прикончил нескольких троллей просто для того, чтобы удовлетворить свою жажду мести, но даже новизна этого ощущения стерлась после недели путешествия сквозь снежную круговерть.

— Мы движемся даже медленней, чем я мог представить в худших предположениях, — объявил Йотулл, когда они сгрудились у костерка в тщетной попытке согреться. — Я и вообразить не мог, что путь по этим горам окажется так тяжел. В жизни не видел такого глубокого снега, а тролли просто кишат, как блохи на шелудивом псе. Придется нам спуститься в низины — там дорога будет полегче.

— Низины принадлежат Бьярнхарду, — кисло заметил Рольф. — Мы и шагу там не пройдем, как нас схватят. Скорее уж нам бы следовало вернуться в Хравнборг. Это же просто безумие! Никто не путешествует зимой, кроме доккальвов и им подобных любителей мрака. — Он покосился на Йотулла в подбитом мехом плаще.

— Что-то мне не кажется, что Хальвдан встретит нас как старых приятелей, — заметил Йотулл. — Не в его характере прощать. Кто его обидел или оскорбил, тот нажил себе смертельного врага. И врагов у Хальвдана хватает.

— Не правда, — проворчал Рольф. — Я, например, вечно сам лез на рожон.

Если мы вернемся, нас, конечно, накажут, но врагами он нас не сочтет. И если на то пошло, лучше попасть в немилость в Хравнборге, чем угодить Троллям на обед. — Он угрюмо оглянулся на троллей, которые, присев на корточки на безопасном расстоянии, терпеливо выжидали удобного случая. Две старые троллихи, возившиеся с большим ржавым котлом, прониклись особенной нежностью к Рольфу и не сводили с него горящих глаз, любовно точа длинные выщербленные ножи в ожидании грядущего события, само предвкушение которого приводило их в восторг.

Йотулл швырнул в троллей ломтик рыбы, чтобы повеселиться, глядя, как они рвут его друг у друга.

— Так что же, Сигурд, хочешь ты вернуться в Хравнборг с Рольфом и униженно принять наказание, которое пожелает назначить тебе твой господин и повелитель Хальвдан? Сомневаюсь, чтобы дезертир получил от жителей Хравнборга что-то, кроме презрения и гнева… не говоря уже о том, что скажет Ранхильд, когда ты побежденным приползешь к ее ногам. — Йотулл раскурил трубку и задымил, устроившись поудобнее и одновременно поглядывая на троллей.

Сигурд вспыхнул мгновенно:

— Нет, я не вернусь в Хравнборг, пока не узнаю, что хранится в шкатулке, и вы тоже не вернетесь, я знаю! Все мы сожгли за собой корабли, так что о возвращении не может быть и речи. Есть удобный путь в Свартафелл по низинным землям, подальше от доккальвийских крепостей?

Йотулл тотчас же развернул целую охапку карт и показал ему не один путь, а дюжину, все относительно безопасные и не слишком отягощенные глубоким снегом, голодными троллями и патрулями доккальвов. Остановились на дороге, огибавшей спорный край между горами и низинами, на который предъявляли права и льесальвы, и доккальвы. Если б случилось что-то неладное, путники запросто отступили бы в горы и, быть может, даже отыскали укрытие в каком-нибудь льесальвийском форпосте. Они надеялись, что доккальвы не станут преследовать их в горах, и тогда им удастся избежать низин, сделав крюк на северо-запад, в направлении Свартафелла.

Когда путники спустились в низины, Рольф все чаще оглядывался на горы, которые высились у них за спиной в свете звезд и вершины которых омывал таинственный и зловещий отблеск колдовских огней, плясавших в небесах.

Снег в низинах был не так глубок, зато тролли многочисленней и куда хитрее горных. Йотуллу не всегда удавалось обмануть их чародейскими ловушками и прочим колдовством, и он прибегнул к иному средству: поражал троллей волшебными молниями, покуда не приучил их держаться подальше. Сигурд ненавидел этих троллей даже больше, чем ободранных и жалких горных тварей.

Низинные тролли усаживались тесными группками на склонах холмов и, ясно видные в звездном свете, отражавшемся на снегу, вели вполголоса долгие разговоры, о чем-то совещаясь. У них были свои вожаки, которые рассылали гонцов во все стороны. Пару дней спустя стало ясно, что тролли просто наблюдают за путниками, следуют за ними неотступно и сообщают о каждом продвижении своей добычи. Такая сообразительность, неожиданная для троллей, тревожила Сигурда куда больше, чем голод и необдуманная ярость горных троллей.