Школа Добра и Зла - Зоман Чейнани

Ученики замерли.

Леди Лессо коснулась своей холодной оцарапанной щеки. Посмотрев на кровь на своей руке, её спокойствие стало просто жутким.

Её длинный красный ноготь поднялся и указал на Агату.

— Заприте в её башне!

Агату подхватил рой фей и поволок мимо ухмыляющегося Тедроса в тоннель Счастливцев…

— Нет, это моя вина! — крикнула Софи.

— А эту, — леди Лессо пырнула окровавленным пальцем в сторону Софи, — в Пыточную.

И не успела Софи закричать, как рот ей заткнула чья-та когтистая лапа и потащила мимо окаменевших одноклассников в лесную чащу.

Софи нельзя пытать! Софи не вынесет истинного Зла!

Пока феи её волокли наверх, Агата в приступе паники расплакалась, но заметила, как внизу, в фойе, разволновались преподаватели.

— Профессор Сэдер! — выкрикнула она, цепляясь за перила. — Вы должны нам поверить! Сказочник считает Софи злодейкой! Он убьет её!

Взволнованные Сэдер и еще двадцать преподавателей подняли взгляд вверх….

— Как вы увидели нашу деревню? — выкрикивала вопросы Агата, пока феи оттаскивали её от перил. — Как нам попасть домой? Что есть у принцесс, чего нет у злодеек, — Сэдер улыбнулся. — Вопросы. И всегда три.

Учителя поусмехались и разошлись.

— Видела Сказочника? — удивился Эспада.

— Да это та, что конфеты съела, — объяснила профессор Анемон.

— Нет! Вы должны её спасти! — умоляла Агата, но феи дотащили её-таки до комнаты и заперли девочку там.

В отчаянии она бросилась мимо картин с целующимися парочками и взобралась по балдахину кровати наверх к сломанной потолочной плите… Но та больше не была сломанной. Кто-то её крепко-накрепко заделал.

Кровь отлила от Агатиных щек. Сэдер был её единственной надеждой, а он отказался отвечать на вопросы. А теперь её единственная подруга умрет в том подземелье, и все потому что волшебное перо перепутало принцессу с ведьмой.

А потом мелькнула какая-та мысль. Что там Сэдер сказал на уроке.

Если у вас возникнут вопросы…

Не дыша, Агата вытряхнула свою корзину с учебниками.

Серый волк, мужественно и умело, тянул Софи за длинную цепь, которая была зафиксирована железным ошейником на её шее. Стараясь не касаться стен вонючей канализации, Софи неустанно думала о том, что один неверный шаг, и она соскользнет по узкому проходу в бурлящую топь. По ту сторону зловонной клокочущей реки, она увидела двух волков, тащивших стонущего Векса, в обратном направлении. Их взгляды встретились. Его красные глаза были полны ненависти. Что бы с ним там не произошло в Пыточной, он стал еще злее, чем прежде.

«Агата, — сказала себе Софи. — Агата сможет отправить нас домой».

Она проглотила слезы. «Выживи ради Агаты».

Когда она приблизилась к середине, где грязь превращалась в чистейшее озеро, Софи почувствовала, что твердую каменную стену сменила ржавая решетка. Волк пинком открыл дверь и втолкнул девочку внутрь.

Софи подняла голову в темном подземелье, освещенном одним факелом. Куда бы она ни глянула, везде видела инструменты для наказания: ломающее кости колесо, дыба, плаха, петли, гаррота, железные гильотины, тиски и внушающая ужас коллекция копий, пик, дубинок, кнутов и кожей. У неё замерло сердце. Она обернулась…

Из угла на неё сверкала пара красных глаз.

Из тени медленно поднялся здоровенный черный волк, в два раза больше всех остальных волков. Но у этого было человеческое тело, с широкой волосатой грудью, мускулистыми руками, рельефные лодыжки и массивные ступни. Чудовище сломало сургуч и, развернув свиток, прорычало написанное:

— Ты, Софи из-за Леса, в настоящий момент была доставлена с Пыточную за следующие грехи: Заговор с целью введения в заблуждение, Срыв собрания, Покушение на убийство одного из учителей…

— Убийство! — ахнула Софи.

— Подстрекательство к общественным беспорядкам, пересечение границ в ходе собрания, уничтожение школьного имущества, преследование сокурсников, и преступления против человечности.

— Я не признаю себя виновной ни по одному из обвинений, — рассердилась Софи. — Особенно по последнему пункту.

Чудовище схватило её лицо когтями.

— Виновна, пока не докажешь обратного!

— Отпусти! — вопила Софи.

Он понюхал её шею.

— Ну разве ты не сочный персик.

— Ты меня испачкаешь!

К её удивлению Чудовище отпустило её.

— Обычно у нас уходят часы истязаний на поиск слабых мест.

Софи озадачено посмотрела на Чудовище. Он облизнул губы и улыбнулся.

Она с криком рванулась в двери — но он перехватил её и подвесил её руки на крюк у неё над головой.

— Отпустите!

Чудовище прохаживался вдоль стены, выбирая наилучший инструмент для наказания.

— Пожалуйста, я прошу прощение за все, что бы ни натворила! — умоляла Софи.

— Злодеи не учатся на извинениях, — сказал Чудовище. С мгновение он раздумывал, глядя на дубинку, а потом двинулся вперед. — Злодеев учит боль.

— Пожалуйста! Кто-нибудь, помогите!

— Боль сделает тебя сильнее, — сказал Чудовище.

Он нежно погладил кончик ржавого копья, потом повесил его на место.

— На помощь! — вопила Софи.

— Боль сделает тебя взрослее.

Чудовище взялся за топор. Лицо Софи стало белее снега.

Он подошел к ней, держа топор в мясистой лапе.

— Боль сделает тебя Злой.

Он взял ей волосы в свою ладонь.

— Нет! — выдохнула Софи.

Чудовище замахнулось топором…

— Прошу вас!

Лезвие полоснуло по её волосам.

Софи уставилась на свои длинные прекрасные золотые локоны на черном полу подземелья, застав с открытым ртом. Она медленно подняла измученное лицо на встречу большой черной морде Чудовища. И губы её искривились, тело в оковах задрожало и полились слезы. Она опустила остриженную голову себе на грудь и разрыдалась. Софи плакала и плакала до тех пор, пока нос не заложило, и она уже не могла дышать, по её черной тунике стекала слюна, а запястья кровоточили в оковах.

Щелкнул замок. Софи подняла свои заплаканные красные глаза, чтобы увидеть, как Чудовище отцепляет её от крюка.

— Выметайся, — прорычал он и повесил топор.

Когда он повернулся, Софи уже и след простыл.

Чудовище неуклюже вышел из клетки и упал на колени перед слиянием мутной жижи и чистой воды. Когда он окунул кровавые цепи, в обоих направлениях растеклись кровавые ручейки. Смывая оставшиеся пятна крови, он увидел отражение в грязном ручье…

Только это было не его отражение.

Чудовище обернулся…

И Софи столкнула его в воду.

Чудовище метался в воде и слизи, кряхтя и барабаня по стене. Приливы были слишком сильны. Она смотрела, как он испускает пузыри, делая последние вздохи и оседает на дно, будто камень.

Софи пригладила волосы и пошла в сторону света, глотая слезы.

Добро всегда прощает, говорилось в правилах.

Но правила ошибались. Должны ошибаться.

Потому что она не простит.

Ни капельки.

Глава 14

Подсказка хранителя склепа

Обложка была сделана из серебристого атласа, украшена светящимся Сказочником, зажатым между двумя лебедями, черным и белым.

История Леса для студентов

ОГУСТ А. СЭДЕР

Агата открыла первую страницу.

«Эта книга отражает мнение только её автора. И только. Это интерпретация истории профессора Сэдера — преподавательский состав не разделяет его взглядов.

Агата приободрилась, узнав, что остальной преподавательский состав не одобрял эту книгу. Значит, это давало еще больше надежды, что где-то на страницах учебника мог быть ответ на загадку. Различие между принцессой и ведьмой… доказательство того, что Добро и Зло находились в равновесии… А могли бы они быть одинаковыми?

Она перевернула страницу, чтобы начать читать, но не увидела ни строчки. По бумажным листам были разбросаны выпуклые точки, всех цветов радуги, маленькие, будто булавочные головки. Агата перелистнула страницу. Опять точки. Она полистала еще. Ни одного словечка. В отчаянии она уткнулась лицом в книгу и тут раздался голос Сэдера:

«Глава четырнадцать: Великая война».

Агата резко вскинула голову, выронив книгу. Перед её глазами на поверхности книжных страниц появилась трехмерная полупрозрачная картинка — живая диорама просвечивающих цветов, как на картинах Сэдера в галерее. Она присела на корточки, чтобы понаблюдать как разворачивается безмолвное видение, показывающие трех дряхлых стариков, с бородами до земли, стоящих на башне Школьного директора, взявшись за руки. Когда старики разомкнули свои руки, над ними воспарил мерцающий Сказочник и знакомый белый каменный стол. Бесплотный голос Сэдера продолжал: