Дурная жена неверного дракона (СИ) - Ганова Алиса

Бесшумно поднялась и уже хотела завести речь, однако прежде не выдержала Жиаль и жалобным, дрожащим от горя, голосом простодушно взмолилась:

– Милорд, там остались дети! Его Светлость Даррен спасёт их?

– А? – недовольный хлыщ надменно покосился на нас свысока. – Дети? Какие дети? Чьи?

– Наши!

Я расправила плечи, выше задрала подбородок, готовая дать бой, хотя едва держалась на ногах от нервного перенапряжения.

– Сочувствую. Ничем не могу помочь. Радуйтесь, что сами спаслись. А дети… Родите других.

Я ожидала подобную реакцию, однако, когда услышала сказанное, впала в такое безотчётное состояние, что перестала ощущать тело и готова была разорвать эгоистичного пижона руками, а замок бесчувственных идиотов разнести по кирпичику.

– Даррен. Обещал. Мне. Спасти. Детей! – медленно чеканя слова стальным тоном, я воинственно наступала на хлыща, заставляя его пятиться. – Он поклялся! Слышишь! Поклялся!

Напирая на типа, я давила психологически и подбиралась ближе к Даррену, которого или разбужу, или придушу, но всё равно разбужу…

Тип ощетинился, сощурился, пытаясь понять, кто я такая, замухрышка с гневным взглядом. Кажется, он начал о чём-то догадываться. И, кто знает, чем бы наше противостояние закончилось, если бы не донёсся хриплый голос Даррена:

– Милан… Сообщи… Гевину.

– Как только позабочусь о вас, милорд, сразу же.

– Сейчас!

Милан бросил на меня колючий взгляд. Широко шагая, обошёл огромный письменный стол, из выдвижного ящика достал массивную серебряную печать и, отодвинув портьеру, скрывавшую часть стены, открыл ростовое зеркало. К его-то оправе, выполненной из светлого металла, приложил печать и позвал:

– Сир Гевин! Сир Гевин!

По глади зеркала пробежал блик, и из него в мрачную комнату вышел широкоплечий, крепкий мужчина гренадерского роста с роскошными седыми усами.

– Надеюсь, новости действительно важные, – гулкий бас гостя окутал кабинет.

После щелчка сира Гевина, в воздухе вспыхнули огонёк, озарив сумрачное пространство. Увидев Даррена, лежащего на полу, зарёванную Жиаль, притаившуюся в углу, сир Гевин недоумённо пробасил:

– Что это значит? Что с Дарреном?

– Это не всё, – щёголь Милан указал вглубь кабинета, где стояла я.

Кустистые брови сира Гевина вскинулись, и он ошарашенно выдохнул, обращаясь ко мне:

– Ваша Светлость? Вы?

– Я! Я в полном уме и здравии. Но мне надо вернуться в Нагнет! У меня там дети. И вокруг псы инквизиума рыщут, ищут их!

У исполина в недобром предчувствии дёрнулся глаз.

Молча, без расспросов он развернулся и шагнул обратно в зеркальный портал…

Моя нервная система находилась давно за пределом возможностей. Не в силах стоять на месте, я стала мерить шагами кабинет.

Напряжённый хлыщ Милан стоял у стола, сунув руки в карманы. Выжидая, чем завершится дело, он не сводил с меня колючих глаз, как будто я была воровка или того хуже. Да, я совершенно не походила на герцогиню, но сейчас это было неважным.

Гладь зеркала продолжала переливаться, переход действовал. Но что, если сир Гевин отправился не за помощью для спасения детей, а чтобы вернуться с подкреплением и схватить меня, сумасшедшую беглянку?

Наступал час откровения, вот-вот я узна́ю, кто есть кто. И меня потряхивало от переживаний.

Когда из портала вышли гвардейцы, оцепенела, ведь я едва доходила им по грудь.

Если пришли за мной… Конец… С ними, опустошённая, я не справлюсь. Если только смогу выкинуть что-то внезапное.

– Ваша Светлость, держитесь, – пробасил сир Гевин, вернувшийся в кабинет. – Мы сделаем всё, что в наших силах.

По выражению его лица я сообразила, что он, в самом деле, собирался в Нагнет.

– Расскажите, где и кого нам искать.

– Я с вами! Покажу. Так будет быстрее.

– Вы уже достаточно натерпелись… – он посмотрел на мои босые ноги. – Рекомендую оставаться в безопасности.

– Нет!

– Вот! – Вынырнул из-за спины Милан, протягивая мне мужской сюртук. – Личная вещь Его Светлости. Сейчас обувь подберу.

– Некогда! – отмахнулась я. – Дорога каждая минута!

Сир Гевин злился, однако решил, что со мной, у которой, по слухам, не все дома, без толку спорить. Взял меня под руку, как хрупкую светскую даму, и произнёс:

– Хорошо. Держитесь рядом со мной и ничего не бойтесь.

Больше всего я боялась, что мы потеряем драгоценное время, пока доберёмся до Нагнета, до нашего дома… Или что уже упустили…

Но удивительный артефакт помог быстро отследить маршрут прошлого перехода и, восстановив путь, мы переместились на задний двор соседей, отклонившись от места недавнего боя буквально на несколько пядей.

Никто не пытался атаковать нас. Наёмники как сквозь землю провалились. И лишь разводы крови на утоптанном снегу напоминали, что тут произошло совсем недавно.

– Туда! – быстро сориентировалась я, указывая самый короткий путь к дому мамаши Тильри.

Надо было видеть ошарашенное лицо сира Гевина, когда он понял, что веду их к «весёлому дому». Плевать, я со всех ног домчалась до крыльца чёрного хода и условно постучала.

– Где Милия и Марти? – выпалила, с бешено колотящимся сердцем, когда меня впустили. – Где дети?!

Девочки, напуганные появление королевской гвардии, завизжали, заметались. Я ещё больше запаниковала. И только хозяйка заведения, стойкая, хладнокровная мамаша Тильри, прибежавшая на крики, ехидно фыркнула:

– Наверху. Где же ещё?

Я бросилась наверх, перепрыгивая через ступени.

Здесь была лишь раз, но нужную дверь в конце длинного коридора нашла безошибочно.

Шибанула её плечом, влетела и застыла, любуясь замечательной картиной…

На софе под пледом лежали полусонные Милька и Марти, а рядом на полу, на пушистой шкуре, сидел Ромар с книжкой в руках и читал вслух сказку.

– Я тут стараюсь, усыпляю, а ты… – У младшего Рыжика вытянулось лицо, когда увидел моё сопровождение, ввалившееся следом за мной.

Наверно, у него перед глазами вся жизнь промелькнула. Особенно когда я со слезами на глазах, всхлипывая, завизжала как ненормальная, бросилась к ним и сгребла всех троих в крепкие объятия.

– Кхм, кхм… – растерянно покашлял сир Гевин. – Неожиданно, Ваша Светлость. Весьма неожиданно и находчиво. Теперь возвращаемся?

Я едва не ответила, что да. Хорошо, что впопыхах спохватилась, что у меня, кроме малышей, есть и другие дети, которых тоже надо защитить.

– Нет. Надо забрать ещё двоих.

– Э-э… – ошеломлённо протянул сир Гевин. – Все ваши?

– Мои!

Он повертел головой, пытаясь прийти в себя, затем махнул рукой, отдавая приказ настраивать портал.

Кажется, мои поступки шокировали седоусого исполина. Он осуждал меня, но мне было это безразлично. Главное, что малыши живы, что заберём старших детей, а пересуды и злословие я как-нибудь переживу.

Глава 24

Прокручивая в голове события прошлого дня, с ужасом осознала, что едва не угробила всех нас. За сумасбродство и отчаянную глупость корила себя, самобичевала, но могла ли поступить иначе?

Увы, всё упиралось в недоверие Даррену. Если бы мы любили друг друга, жили в доверии и согласии, между нами не лежала про́пасть из обид, я бы отреагировала на его план иначе, как бы страшно он не звучал. Но подозревая Даррена в желании избавиться от Мильки, которую он считал позором, своим личным оскорблением, я боялась, что он не вернётся за ней, отдав в руки инквизиции.

Нет, поступить иначе я не могла!

Хорошо, что удалось всех спасти. Какое счастье! Правда, теперь я снова в стенах ненавистного замка.

Меня больше не держали взаперти, но отсюда я не сбегу, потому что за окном раздавались весёлые детские голоса…

Едва держась на ногах от слабости, я встала с постели. Опираясь на мебель, добрела до окна. Выплеснула из чашки снадобье, принесённое служанкой, и, держась за холодную каменную стену, стала наблюдать, как в замковом садике в сопровождении Милана бегали Милия и Марти.