Воровские гонки - Игорь Христофоров

По-собачьи подвигав носом, Дегтярь еще раз внюхался в уже почти неощущаемый воздух дома и присутствия табака в нем не нашел. "Camel", считал он с окурка уцелевшую у фильтра надпись.

Обернувшись к шкафу, Дегтярь увидел в нем свое смутное отражение, и у него возникло ощущение, что шкаф - его единственный свидетель. Под недовольный скрип пола он шагнул вправо, убрал свое отражение из зеркала и только теперь рассмотрел, что справа от шкафа стоит сундук.

Его покрывал поверху такой же пыльный серый половик, по которым расхаживал Дегтярь. Откинув фонариком его полог, он увидел амбарный замок, и дужка замка толщиной в палец остановила его. Для его открытия требовался лом. Или граната. Ни того, ни другого у Дегтяря не было.

В эту минуту до того нестерпимо захотелось спать, что боль из сердца и скул метнулась к вискам. Он зло, небрежно сбросил с сундука половик. Открылись намертво проржавевшие петли. Доски вокруг них были потемневшими, будто они сумели впитать в себя время.

Дегтярь вздохнул и поплелся к окну.

Через семь минут он залез обратно уже с гвоздодером. Для чего водитель джипа возил его в багажнике, он не знал. Но то, что все-таки возил, Дегтярю понравилось, хотя вида он не подал. Кроме гвоздодера там было еще немало чего интересного и важного для провинциальной жизни.

Шурупы, намеревавшиеся сидеть в досках вечно, с хряском вылезли наружу. Крышка откинулась в сторону замка, откинулась со стоном и всхлипом. Она вроде бы звала хозяина, чтобы показать свою беспомощность.

Фонариком Дегтярь брезгливо покопался в столетнем тряпье, с удивлением видя, как спрятанные еще в годы тридцатые, а то, может, и в двадцатые отрезы разваливались будто труха. Рулон серой шерсти в правой части сундука рваться не стал. Он нехотя перевалился влево, на своих изувеченных соседей, и Дегтярь чуть не вскрикнул.

На дне сундука стояли новенькие коричневые ботинки. Легкое потемнение на стельке выдавало, что их успели поносить, но успели совсем немного. На коже вблизи шнурков проступала вдавленная надпись - "rieker". Все буквы были одного роста. Но прописными не воспринимались.

- Ха-а... Ха-а... - испугав Дегтяря, ожила в кармане рация.

- Что у тебя? - вырвав ее из тепла, нервно брызнул он слюной на пластиковые соты.

- Ха-а... У меня это... есть новости...

- Не тяни! Что у тебя?

- Дед того... вошел в ресторан.

- Куда?!

Брови так сдавили кожу на лбу Дегтяря, что она сразу заныла.

- В ресторан... А что?

- В фуфайке?

- Ну да!.. В телогрейке...

Лоб уже не ныл, а кричал. Наконец-то заметив неудобство, Дегтярь расслабил его, но теперь уже ощутил неимоверную усталость. Наверное, если бы его сейчас легонько пнули, он бы упал прямо на пыльные половики и заснул бы, даже не замечая старческих запахов дома.

- Что он там делает? - пересилив себя, спросил Дегтярь.

- Не вижу. Его швейцар вовнутрь впустил.

- А ты тоже войди.

- Как? В моей драной куртке?

- Тогда одень фуфайку!.. У вас, что, в рестораны только в фуфайках пускают?

- Вообще-то нет...

- Тогда придумай, как туда войти!

- Ясно...

- Ладно, слушай внимательно. У ресторана, как и у любого подобного заведения, есть черный ход. Проникни через него. Если что, сделай вид, что ошибся. Наплети чего-нибудь. Мне нужно знать, куда пойдет дед, с кем встретится! Ты понял?

- Ага.

- Не ага, а так точно!

- Ну да... Точно...

- Все!.. Конец связи!

Антеннкой рации Дегтярь почесал натруженный лоб и вновь вернулся ощущениями к сундуку. Пока разговаривал, его вроде бы и не было. А закончил, так как будто внесли обратно.

Пришел черед мобильного телефона. Достав его из другого кармана, Дегтярь сбивчиво, только с третьего раза набрал номер Кузнецова-старшего и сухо, как о погоде, спросил:

- Вы помните, что было вчера надето на вашем сыне?

- А что?.. Что-то стряслось?

Трубка буквально напряглась в руке Дегтяря. Он даже удивился этому ощущению.

- Нет, все идет по плану. Просто мне нужно для оперативно-розыскных мероприятий кое-что знать. Например, во что был одет ваш сын...

- Нужно?.. Да?.. Ну, вот одет он был в... в куртку кожаную, коричневую, из напатона... Брюки?.. Брюки серые, хорошие. Кепки не было. Он не любит кепки...

- А ботинки?

- Ну, это я не помню... У него много ботинок. Он из Германии в последнюю поездку десятка полтора пар привез...

- Каких фирм, не помните?

- А зачем такие подробности?.. Вы ищите или нет?!

- Ищу... Так каких фирм?

- Что?.. А-а, вот жена его подсказывает... Что?.. Она говорит, что брали... Какие брали?.. А-а, вот, говорит "Саламандру", "Габор", и... Как?.. Еще вот "Рикель" какой-то... Или "Ригель"...

- Понятно, - скосив глаза на вдавленные буквы "rieker", сказал Дегтярь.

- Рубашка у него была...

- Спасибо, больше никаких данных не нужно.

- Про рубашку не нужно?

В кармане опять захрипела рация. В кабинете Кузнецова-старшего ее звуки выглядели шуршанием мышей. В доме деда - хрипом человека, которого вот-вот должны задушить.

- Одну минутку, - попросил Кузнецова-старшего Дегтярь и приблизил к уху рацию.

- Это вы? - испуганно спросил экспедитор.

- Что у тебя?

- Я того... с черного хода и это... попросил повара... ну, который на кухне...

- Быстрее докладывай!

- Ну да... Я ему сказал, что дед мне типа того, что должен и прячется... Ну, он пошел в зал и это... короче, посмотрел чего там... Ну, дед через швейцара, а швейцар потом через официанта, значит, вызвали со столика одного там парня... Повар сказал, что парень у них часто гуляет. Он из каких-то там бандитов... Ну, дед с ним чего-то поговорил и только что из кабака вышел. Мне за ним топать?

- Обязательно!

- Тогда я пошел.

- Иди, родной, иди...

Постояв с опущеной головой, Дегтярь покачал вдоль корпуса двумя брикетами. В левой неудобно ощущалась рация, в правой еще более неудобно "мобила" Кузнецова-старшего.

- Извините за паузу, - сказал он трубке, вновь поднеся ее к щеке.

- Что там за швейцар?

Дегтярь пожалел, что не отключил "мобилу", но пожалел еле внятно, для дела. Хотя дело его интересовало все-таки по большей части Кузнецова-старшего, а не его лично.

- Скажите, у вас есть номер телефона майора, который ведет следствие по вашему сыну? - спросил он.

- Майора?.. Конечно, есть. Он оставлял. И служебный, и домашний...

Дегтярь обернулся к темноте за окном. Она была плотной, безлунной, и только неистовая работа сверчков делал ее не безнадежно черной.

- Давайте домашний...

- Сейчас... Сейчас, - зашуршал, задвигался Кузнецов-старший. - Вы прямо скажите, Михаил Денисович, есть какие-то сведения?

- Пока нет. Я еще только в начале пути.

- А нельзя ли побыстрей?

- Это зависит от многих обстоятельств. В том числе и от телефона майора.

- А-а, вот!.. Я нашел! Запишите!

- Диктуйте, - закрыл глаза Дегтярь.

Так он запоминал легче всего.

Примерно через полминуты в той же трубке ожил сонный голос:

- Кто это?

- Квартира майора Селиверстова? - еще более сонным голосом спросил Дегтярь.

- Да.

- И я разговариваю конечно же с Селиверстовым?

- Да.

- Я - твой коллега...

- Что?.. Кто это звонит? Это ты, Антип?

- Я - не Антип. Я - майор милиции из Москвы. И хочу тебе помочь...

- Из Москвы?

Голос Селиверстова одолел дрему. Теперь уже чувствовалось, что он умеет командовать.

- Ты ведешь дело о пропаже Кузнецова?

- Моя бригада... Но там не совсем пропажа... Там...

- Знаю. Скорее всего это убийство.

- С чего вы взяли?

- Да я тут в одном неплохом домишке на окраине города нашел ботинки Кузнецова-младшего. Чрезвычайно хорошие ботиночки. Либо Швейцария, либо Германия...

- Извините, вы сказали, что вы - майор милиции из Москвы?

- У тебя хороший слух. Шесть на шесть.

- Мне начальство ничего не говорило о том, что к следствию подключена Москва. У нас, что, забрали дело?

- Никто его не забирал. Я тут проездом. Кузнецов-старший попросил меня немного покопаться в этом дерьме...

- Частный сыск?

- Неважно. Суть в другом: я помогу тебе, ты - мне. Идет?

- Как это? - удивился Селиверстов.

- Если брать на перспективу, то дело Кузнецова-младшего - чистейший "висяк"...

- Почему же?.. Мы и не такие распутывали.

- Поверь моему опыту. Это - "висяк". Ты никогда не найдешь его трупа. Сам не найдешь. Но я подарю тебе эту победу. А ты дашь мне возможность хорошенько допросить человечка, которого я тебе подарю. Точнее, двух человечков...

Глава тридцатая

ПЛОХИЕ ЗАПАХИ НА КУХНЕ

Маленький, коротко остриженый парнишка лет двадцати пяти встал с медлительностью чиновника, смертельно уставшего от многолетней власти и ежедневной лести от рабов-подчиненных, поднял на уровень лица полную рюмку водки и обратился, заметно заикаясь, к пяти остальным, сидящим вокруг этого стола:

- А-а... чисто для березовской а-а... братвы полный въезд а-а... без понта, а-а... што кентовацца а-а... на-а... типа стрелках а-а... с ва-ашей бра-атвой никакого кайфа а-а... нету...