Очарованная - Бет Чиотта

Джейк скинул куртку, снял кепочку и спрятал вновь обретенный «глок» в верхний ящик бюро эпохи королевы Анны. Он торопливо прошел через гостиную, потом через другую — Маузера нигде не было. Как и вообще ни одной из живших у них шести кошек.

Наверное, Афия их кормит. Она баловала этих меховых комочков даже похлеще, чем он сам. Но ни в кухне, ни в прачечной его милой женушки не оказалось. Не нашел он ее и внизу.

Ну и что из того? — успокаивал он себя, чувствуя, как сзади в шее начинает покалывать. Значит, она наверху: либо спит, либо в душе, а может, убирается. Однако невозможно оставаться здравомыслящим человеком, когда из головы не выходят сумасшедшие Фальконе, которым надо лечиться.

Джейк летел наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

Когда он вошел в спальню, во рту у него пересохло. Маузер, Роско, Барни и Вилма сидели, прижавшись друг к другу, и не сводили глаз с двери туалета хозяйской спальни. Маузер повернул пушистую голову, словно бы вопрошая: «Где только тебя черти носят?»

Сердце готово было выпрыгнуть у Джейка из груди. Он пошел на звук: туда, откуда слышались тихие всхлипы.

Боже правый! Его маленькая, хрупкая жена в одних трусиках и его форменной футболке из полицейской академии сидела, скрестив ноги, на холодном кафельном полу ванной, уткнувшись лицом в ладони. Две другие кошки — Скэмп, всегда державшийся особняком, как собачка, не отстававший от Афин ни на шаг, и Гуччи, а также котенок, которого она взяла из приюта, сидели рядом в качестве группы поддержки.

Джейк опустился перед женой на корточки.

— Афия. — Он ласково погладил ее по длинным, почти достигавшим талии волосам. — Детка, что случилось?

Она зарыдала с новой силой, по-прежнему закрываясь руками и что-то невнятно бормоча.

Всеми силами пытаясь сохранять спокойствие, Джейк огляделся вокруг и увидел на умывальнике открытый знакомый пакетик с теми же обозначениями, что он видел уже в прошлом месяце. И тут он все понял. Домашний тест на беременность дал отрицательный результат. Опять.

Несмотря на разочарование, у него словно гора с плеч свалилась. Эту боль он сумеет разогнать поцелуями.

— Родная моя, прошу тебя, не плачь. — Его сердце разрывалось на части. Джейк сел на пол и обнял ее. — Мы будем пытаться дальше. Ведь попытка не пытка, а даже напротив, одно удовольствие, правда? — неловко пошутил он.

Джейк поднял голову Афии за подбородок. Покрасневший нос. Припухшие заплаканные глаза. Никогда Афия не была плаксой. Она засмеялась сквозь слезы, и — вот черт! — тревога вновь овладела им: терпению ее, похоже, пришел конец.

Но прежде чем Джейк смог вымолвить хоть слово, Афия показала ему полоску теста на беременность.

Полоска выглядела по-другому, не как все предыдущие. Она, кажется… Джейк, пораженный, уставился на нее:

— Ты… мы…

— Я беременна. — Афия поцеловала его мокрыми, солеными губами, обвила руками за шею и крепко прижала к себе.

Джейк, потрясенный до глубины души, почувствовал, как земля закачалась под его ногами, и, чтобы не упасть, уцепился за жену. Глянув на кошек, он мог поклясться в тот момент, что те улыбаются. Он издал смешок, но горло сдавило от избытка чувств.

— Ну и ну! Я скоро стану отцом.

Афия со смехом оттолкнула Джейка и, повалив на кафельный пол, потянулась к молнии его джинсов.

— Что ж, давай это отпразднуем!

Специальные пушки выстреливали конфетти, усыпая вестибюль казино кружочками яркой, пестрой бумаги. Автоматы так же, как и техники по обслуживанию игровых автоматов, делали свое дело, игнорируя этот беспорядок. По меньшей мере несколько кружочков из неиссякаемого потока конфетти, трепеща спланировав на пол казино, забивались в щели игровых автоматов, затрудняя работу механизмов.

Однако постоянные клиенты любили эту кутерьму — красочный парад артистов на ходулях и трюкачей на одноколесных велосипедах, фокусников и жонглеров, венчаемый талисманом казино. Но больше всего публика любила, когда бродячие артисты начинали раздавать бесплатные металлические бусы. Софи готова была понять это неестественное стремление урвать здесь хоть что-нибудь бесплатно: ведь большая часть завсегдатаев оставляла в казино львиную долю своего недельного дохода.

Наблюдая за образовавшейся толчеей, она радовалась, что раздача бус не входила в ее обязанности.

— Эй, цыпочка! Мне по почте прислали бланк для тотализатора. Что мне с ним делать?

«На задницу себе наклей». Софи вовремя прикусила язык, воздерживаясь от резкости. Подобный ответ руководство казино не одобрит. Да и потом чем старик заслужил такую грубость? Не виноват же он в самом деле, что ее вызвали в выходной на ненавистную работу.

Хотя, по правде говоря, лучше уж здесь стоять, чем сидеть сложа руки доме у Руди и Жан-Пьера. Софи была не в восторге оттого, что ей приходилось стеснять двух воркующих голубков, глядя на которых она каждый раз сокрушалась, что ей не суждено было испытать подобного блаженства с Чазом. Однако это был единственный способ обеспечить благополучие Лулу: упрямая до невозможности, она соглашалась принять защиту Мерфи лишь в том случае, если Софи будет находиться под защитой друзей или уедет из страны вообще. И Софи, которая вполне могла позаботиться о себе сама, пришлось смириться и скрепя сердце принять выдвинутые сестрой условия. К тому же у нее для этого имелась и другая, тайная причина.

Нужно было быть абсолютной тупицей, чтобы не почувствовать возникшее между сестрой и Мерфи взаимное влечение. Софи хотелось, чтобы Лулу пожила у Мерфи какое-то время, чтобы они остались одни. Может быть, хотя бы тогда ее сестра-пуританка позволит природе взять свое. А если у сестры что-то получится с этим мужчиной, который во всем является ее полной противоположностью, она будет только рада. Мечтательница и реалист. Одно компенсирует другое. При соединении противоположностей возникает равновесие, гармония, которой ни одной из сестер прежде не удавалось достичь. Сейчас весь мужской род вызывал у Софи стойкое неприятие, однако Мерфи ей чем-то нравился. Особенно ей доставляло удовольствие наблюдать, какими глазами он смотрит на Лулу — так, будто готов убить любого, кто хоть пальцем ее тронет.

— Так что мне делать с этим бланком, — повторил свой вопрос мужчина, выводя Софи из задумчивости.

Она улыбнулась седобородому старику с лиловым, словно слива, лицом и, взирая на него сверху вниз (ростом мужичок доходил где-то до четырех футов и девяти дюймов), протянула руку — ну просто модель, демонстрирующая на выставке автомобили, — указывая на гигантский барабан из плексигласа позади нее. Огромных размеров вывеска на барабане гласила: «Ставки века! Заполненные бланки бросайте сюда!»