Проклятие для Обреченного (СИ) - Субботина Айя

Внутри царит извечный полумрак.

Пещера освещается магическими шарами – алыми сгустками, висящими прямо в воздухе и лучше любого живого стража хранят неприкосновенность сердца халларской тайны. Сначала начинают сползаться в мою сторону, но быстро теряют интерес. Я уже был здесь, ничего нового.

Именно в этом месте в давние времена Заклинателями костей была открыта дверь в неизвестное. Дверь, открытая до сих пор. Несмотря на многие годы изучений, мы все еще очень мало знаем о тех, кто обитает по ту сторону. Мы научились ловить то, что живет по ту сторону и даже ненадолго это приручать, но до сих пор не умеем порабощать полностью.

Иначе, я не был бы Обреченным.

— Генерал… - из полумрака появляется закутанная в черное фигура. – Мы ждали вас.

Приветственно склоняю голову, протягиваю меч и кинжал.

По ту сторону физическое оружие бесполезно, и будет только мешать.

— Ваш камень, - протягивает темный кристалл неправильной формы, шероховатый и потертый.

Это очень редкая разновидность кварца, закаленная в черном пламени и не имеющая цены.

Каждый Камень костей – бесценный артефакт.

Я иду дальше, в самую глубину пещеры. Здесь есть место, чтобы оставить всю одежду. Сквозь Великий Треугольник может пройти только кровь и плоть. Впрочем, я – исключение. Потому что одна из моих рук не принадлежит мне. А еще потому что в моей груди живет то, что родом как раз с той стороны. Но именно этот симбиоз позволит мне сделать туда шаг.

Перед Великим Треугольником сидят пятеро в черном. Я уже слышу их глухие напевы, чувствую вибрацию воздуха, еле ощутимое дуновение ветра, которого здесь нет.

Ждать недолго.

Постепенно напевы становятся громче, поднимаются до уровня настойчивого гула. Я не понимаю ни единого слова их песен, но чувствую, как непроизнесенные слова пробираются мне в голову, копошатся в сознании, извлекая на поверхность случайные образы из моего прошлого. А может быть, и не моего. В этом месте ни в чем нельзя быть уверенным и ничему нельзя верить.

Над Треугольником, над его вершиной, алым росчерком загорается первый луч.

Несколько долгих мгновений – и в темноте над Треугольником вспыхивают еще два луча.

В бесконечной сердцевине Треугольника появляется едва различимая алая точка. Она пульсирует и растет, растекается по темноте словно кровавая рана

Пора.

Я не чувствую собственного тела, не чувствую твари в своей груди, не чувствую ничего. Чувствую лишь пульсацию алого свечения внутри Треугольника. Она манит меня.

Я делаю шаг – и перестаю существовать в любом из миров.

Чтобы возродиться в Тени.

Глава тридцать седьмая: Тьёрд

Сложно объяснить, что такое Тень.

Она не похожа ни на что.

Это даже не мир – это состояние материи, постоянно изменяющейся и перетекающей из одной формы в другую. Здесь, задрав голову вверх, можно с легко разглядеть убегающую в искривленную даль дорогу, или небо под ногами, или океан над головой.

Здесь повсюду ловушки, выглядящие как обычные и привычные смертным вещи.

Ручей, который может задушить. Гора, которая может растоптать.

Облака, в которых можно блуждать целую вечность и даже не знать об этом.

В Тени нет смены дня и ночи. Здесь вообще всегда одинаково светло… или темно – как придется и как захочется здешнему Хаосу. Иногда достаточно взгляда мельком, чтобы рассмотреть каждую деталь в каменном каньоне, расположенным на самом горизонте. А бывает, не видно даже собственных ног.

А еще в Тени очень тяжелый воздух. Он густой и почти осязаемый, плотный настолько, что можно потрогать пальцами. Поэтому легкие как будто наполнены наполовину водой. Это тяжело объяснить, если никогда не испытал на собственной шкуре.

Но и мне, человеку, который привык жить с болью, это ощущение совсем не по душе.

Я закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться, чтобы найти Темную. Никогда не видел свою добычу и ничего о ней не знаю. Но должен найти ее в этом изменяющимся безумии. Я настроен на нее. Кел’исс, когда «чинил» меня в Красном шипе, рассказал моей крови, что и как мне следует делать. Не знаю, как сказать точнее. Заклинатель костей вскрыл мне запястье и что-то долго над ним шептал, пока черная кровь капала на каменный пол. Тогда я ничего не почувствовал, зато прекрасно чувствую теперь.

Меня тянет в сторону горных вершин, растущих прямо с неба.

Там, среди острых утесов, вокруг которых ведут танцуют молнии, засело нечто, взывающее к моей крови.

Я иду на зов.

У меня под ногами, как по волшебству, расстилается мощенная костями дорога.

Каждый шаг по ней – все равно что по раскаленным углям. Меня прожигает от стоп и до самого затылка. Боль такая, что впору вопить и по частям выплевывать собственные легкие.

Я много знаю о пытках, мне известны способы, как сделать, чтобы человек рассказал все, предал всех, отрекся от всего. Боль такая сильная, что я, пожалуй, много бы чего ей порассказал.

Но Тень ни о чем не спрашивает.

Говорят, она всегда была рядом с моим родным миром. Всегда двигалась с ним бок о бок, иногда прорываясь через тонкий барьер и устраивая всплески в реальности. Все, до кого Тень когда-либо добиралась – здесь. Они не живые и не мертвые, они пленники вечных непрекращающихся мук, смотрят на меня сразу отовсюду пустыми глазами с сотен призрачных лиц. Они что-то кричат, о чем-то просят и умоляют.

Им нельзя поддаваться, нельзя сходить с костяной дороги.

Иначе я стану одним из них.

Я запрещаю себе думать и чувствовать. Получается не очень, потому что невидимые угли под ногами продолжают вытравливать из меня даже не силы – остатки проклятой души. Когда-нибудь, когда Тьма в моей груди возьмет верх, она утащит меня в эти земли. Это не мой мир, но я обречен возвращаться в него снова и снова, чтобы однажды остаться здесь навсегда.

Зов Темной становится громче, и я прибавляю шаг. Наверное, со стороны больше похож на обгорелый труп, поднятый на ноги злым колдовством. Сам себя не вижу.

Быстрее, еще быстрее. Пока легкие не разорвались от напряжения, а мышцы не полностью сгорели на растрескавшихся костях. Бегом к той, кто уже знает о моем приближении и ждет с кривой ухмылкой на бездушном слепом лице. Ей не нужны глаза, чтобы знать обо мне. Мы связаны невидимой цепью – и сама Тень притягивает нас друг к другу.

Когда по небу начинают расходиться кровавые молнии, я понимаю, что почти добрался.

Потом горные пики, которые только что смотрели на меня сверху вниз, опрокидываются, оказываются у меня под ногами, и я чуть не лечу вниз, в пропасть, которая образуется под моей правой пяткой.

Для меня исчезает понятия неба и земли, верха и низа. Я падаю в бесконечное кипящее месиво из камня, льда, воздуха и какой-то кислотной дряни.

Здесь не выжить ничему материальном.

И даже я уже медленно таю, превращаясь в ничто.

Неясная тень возникает передо мной прямо из ниоткуда.

Вышла встречать меня, как дорого гостя.

Ее пылающие ненавистью глаза, наполнены поглощенными Тенью душами. И сейчас она как раз собирается сожрать еще одну – мою. Наверное, самую желанную из всех, потому что я приправлен этим местом, как изысканный десерт.

Зло ухмыляюсь и делаю еще один шаг.

Тень обретает очертания. Она огромная, тяжелая и могучая. Ее голова – нагромождение костяных наростов разной величины и формы, покачивается на тонкой шее.

Она полосует меня взглядом, заставляет согнуться в коленях, чтобы, наконец, упасть.

Смакует триумф. Нашпиговывает мою башку образами и всеми оттенками своего удовольствия.

Как будто я не знал, что все равно не смогу ей сопротивляться. Это в мире живых, я – потрошитель и убийца, бессмертная тварь, уничтожающая все живое мечом и мыслью. А здесь – просто пыль под ногами этой твари.

Она не убила меня до сих пор лишь из любопытства – почему, хоть я и чужак, от меня все же пахнет этим местом. Почему я, мелкая тщедушная тварь, пахну так же, как они.