Не так страшен черт - Алексей Калугин

Ходовые качества у "Хэлл-мобиля", судя по всему, тоже были отменные - по набережной мы домчались до Солянки всего за пятнадцать минут. Интернет-кафе в Москве только в границах Кольцевой дороги было не менее сотни. К тому, что интересовало нас с Гамигином, прилипло название "Интернет-кафе на Солянке", хотя располагалось оно не на самой улице Солянке, а чуть в стороне от нее, в Подкопаевском переулке, прямо напротив недавно отреставрированной церкви Николы в Подкопаях.

Слава богу, Градоначальник со своей страстью строителя пока еще не добрался до района Замоскворечья, и здесь все еще стояли старые кирпичные дома, соответствующие тому образу Москвы, который, на мой взгляд, стоило бы оставить без изменений, потому что это было подлинное лицо города, а не та тщательно отретушированная и выкрашенная в лубочные цвета маска, которую обычно изображают на обложках красочных туристических проспектов. Как бы ни кичился Градоначальник, как бы ни старался придать своему городу современный облик, превратив его в гигантский мегаполис, Москва была и по-прежнему оставалась большой деревней. Такова уж, видно, ее историческая судьба и предназначение. В Москве всегда было неудобно и неуютно жить, и именно это сопротивление городской среды создавало на протяжении веков определенный тип человеческой личности. Что-то из этого, несомненно, получилось; плохо или хорошо - судить не возьмусь, поскольку сам отсюда родом.

Свернув во двор, Гамигин остановил машину на разметке, которая, по идее, должна была означать автостоянку. Из полутора десятков автоматических счетчиков, установленных по краю тротуара, естественно, ни один не работал. Да и кому нужны были эти счетчики, если, помимо нашего автомобиля, на стоянке находилась только груда покореженного металла, в которой с трудом можно было опознать "Москвич-кабриолет".

Не успели мы выйти из машины, как к нам тотчас же подскочил мальчонка лет одиннадцати, одетый в широченные штаны, спортивную ветровку, которая даже мне была бы велика, и в здоровенных ботинках, похожих на колодки. Не мешкая, парнишка с серьезным видом предложил за доллар в час последить за нашей машиной. Я дал ему два доллара и сказал, что если на машине появится хотя бы царапина, я ему уши оборву.

Нужное нам заведение располагалось в полуподвальном помещении шестиэтажного дома из красного кирпича, стоявшего в двух шагах от автостоянки. Для того, чтобы попасть в Интернет-кафе, нужно было спуститься по крутой каменной лестнице с выщербленными ступенями, ведущей под полукруглый жестяной навес, на котором сидело странное существо из зеленого пластика, похожее на горгулью, слетевшую с крыши какого-нибудь готического собора. Но при этом лицо фантастического существа казалось удивительно знакомым - за круглыми, плотными щеками и хитроватым прищуром маленьких глазок без труда угадывался образ Градоначальника. Шутка, по нынешним временам, была довольно-таки смелой. Скорее всего хозяева заведения рассчитывали на то, что никто не осмелится сообщить Градоначальнику, что он в образе горгульи сидит над входом одного из московских Интернет-кафе.

Дверь в самом низу лестницы была не заперта. Открыв ее, мы вошли в помещение, тускло освещенное голубоватым светом. В центре стояло десятка полтора крошечных столиков, оборудованных мониторами с клавиатурами и джойстиками. Все оборудование было далеко не новым и, судя по внешнему виду, эксплуатировалось нещадно. Вдоль стен, выкрашенных в ядовито-зеленый цвет, наверное, еще в то время, когда здесь был просто - подвал, тянулись ряды с виртуал-автоматами. Бока автоматов покрывали вмятины от многочисленных ударов, а пластиковое информационное оконце на каждом втором из них было треснуто иди вообще отсутствовало. У дальней от входа стены располагалась стойка с рядом высоких вращающихся табуретов возле нее.

Лет десять назад Интернет-кафе были центрами интеллектуального досуга продвинутой в направлении тотальной компьютеризации публики. Но с тех пор, как появились виртуал-автоматы и контактные присоски, позволяющие легко и просто соединить сознание человека с любой компьютерной программой, подобные заведения очень быстро превратились в злачные места, где собирались только психи, полностью свихнувшиеся на почве виртуальной реальности, для которых реальная жизнь была не так интересна, как картинки из начиненного электроникой ящика. В нынешних Интернет-кафе можно было не только подключиться за определенную плату к виртуал-автомату или, воспользовавшись гипершлемом, забраться в дебри международной компьютерной сети, но также купить выпивку, а из-под полы еще и наркотики. У постоянно сшивающихся в кафе охламонов можно было приобрести нелицензированные программы, откровенную виртуальную порнографию и даже привезенные с других территорий бывшей России стаф-диски с записями подлинных сцен насилия и жестоких убийств. По слухам, несмотря на то что рынок оружия держала под контролем "семья", при наличии определений суммы денег, желательно в шеолах, в Интернет-кафе можно было приобрести даже незарегистрированный пистолет.

За стойкой скучал бармен, похожий на престарелого хиппи. На нем была зеленая куртка с короткими рукавами, какие обычно надевают в операционной хирурги. На шее висело несколько шнурков с нанизанными на них амулетами и талисманами. Длинные серые волосы с проседью были гладко зачесаны назад и схвачены на затылке резинкой. Помимо бармена в зале находились еще трое человек. Парень лет шестнадцати сидел, подключившись к виртуал-автомату. Ноги его были вытянуты вперед, а руки свисали вдоль туловища, почти касаясь кончиками пальцев грязного линолеума, покрывающего пол. Второй посетитель сидел за столиком с монитором. Пальцами левой руки он время от времени вслепую ударял по клавишам, а правой рукой быстро гонял из стороны в сторону джойстик. Иногда он вдруг начинал что-то невнятно бормотать или негромко хихикал, словно его щекотали пером под мышкой. Гипершлем, надетый на голову, и одежда в стиле унисекс не позволяли определить ни возраст, ни половую принадлежность любителя побродить по сети. Во всяком случае, я не рискнул бы строить на сей счет предположения. Третий сидел неподалеку от входа, развалившись на стуле. Рядом с ним на столе стоял высокий стакан, наполненный каким-то желтоватым пойлом. Этот тип выглядел наиболее экзотично из всех присутствующих, почему я сразу же и сделал вывод, что он является завсегдатаем заведения. Один только костюм его был достоин отдельного описания: джинсовая жилетка, старая и грязная, со множеством самодельных заклепок и значков, надетая прямо на голое тело, такие же грязные джинсы, неровно оборванные чуть ниже колен, и тяжелые кирзовые ботинки с широкими, окованными железом рантами. На первый взгляд парню можно было дать лет тридцать пять, но по тому, что его небритое лицо, потасканное и помятое, выглядело не лучше, чем его одежда, можно было сделать вывод, что на самом деле ему немногим больше двадцати. Через мочку левого уха парня было продето большое круглое кольцо, из мочки правого свисала длинная цепочка, достававшая почти что до плеча. На кончике цепи болтался латунный череп размером с грецкий орех. Волос на голове странного типа почти не было, только дорожка шириною с ладонь тянулась ото лба к затылку. Выбритые места украшали грубо и неумело сделанные татуировки: слева - свастика, справа - серп и молот. Завершающей деталью образа являлся вывод контактной присоски, вживленной под кожу на левом виске, - так поступали только окончательно свихнувшиеся на виртуалке придурки, чтобы иметь возможность в любой момент подключиться даже к виртуал-плейеру.