На перекрестках столетий - Георгий Караев

6.8. Хортица

Весь день провели в Хортице, некогда центре буйной Запорожской Сечи. От острова к городу переброшен мост. Побывали на северной оконечности острова, названной Черная Скала. Там стоит столб с надписью, сообщающей, что на этом месте погиб князь Святослав.

— Вот так так, — удивился Женя. — А как же могила под Днепропетровском?

— Ладно, в музее спросим, — сказал Володя.

Директор краеведческого музея Иван Георгиевич Шаповалов поведал нам третью версию о гибели Святослава, связанную с так называемым Вознесенским кладом.

Оказывается, в результате раскопок было обнаружено место битвы славян с печенегами, и некоторые ученые предполагают, что Святослав погиб именно здесь. Судя по находкам, русское войско занимало наспех построенное укрепление. Не исключено, что его возвели, когда дружину князя окружили кочевники. Археологи нашли скелеты в воинских доспехах, золотые и серебряные украшения византийского происхождения, большое количество лошадиных костей и черепков.

Однако и третья версия гибели Святослава требует, по словам директора музея, дополнительного изучения. Поэтому делать окончательные выводы пока рано.

7.8. Правый берег Днепра западнее деревни Вышетарасовка

Утром двинулись дальше. Небо заволокло тучами, но ветер попутный, и ушкуи идут под парусами. Вдруг на колени Маше упал какой-то мягкий комочек. Смотрим — птенец чайки. Ноги у него еще очень короткие, слабые, и самостоятельно взлететь он не смог. Саша поднял птенца на раскрытых ладонях и подбросил в воздух. Птенец сделал несколько неуверенных взмахов крыльями и полетел…

Низкий левый берег исчезает за горизонтом. На карте Саши тут обозначены плавни. Они, видимо, затоплены. Значит, уже близко Каховское море, о котором нам говорили в Запорожье.

Остановились на ночлег недалеко от Вышетарасовки. На огонь костра подошел старый дед с двумя подростками. Поздоровавшись, пригласили их к нашему костру. Разговорились, и он, поглаживая свою седую бороду, рассказал нам, мешая русские и украинские слова, бытующую у них тут, на Днепре, старинную легенду. Я записала ее почти дословно:

— Есть на Днепре остров Хортица, а на том острове Запорожская сечь была. Давненько это было… Пришел туда молодой хлопец, лихой был рубака. Песню ли спеть, сплясать ли, в набег ли — наперед первых был. Только заприметили, что стал он задумчив, а сделалось с ним оттого, что высмотрел он, когда дело к лету пошло, как из Днепра выходит в полнолунье красуля-русалка. Влюбился он и замыслил уговорить ее бежать с ним. И признался ей в любви своей. И так он ласков был, что дрогнуло девичье сердце. И с той поры каждое новолунье выходила она к нему на свидание. Но вот лето к концу подходить стало. Холодом осенним потянуло от днепровых вод. И сговорились они, что в следующее полнолуние увезет он ее с собой. И совсем они уже собрались бежать, как вдруг загрохотал гром, сверкнула молния и ударила в них, превратив молодого запорожца в камень. Так он и по сей день стоит там, на Хортице, а в каждое полнолунье, в полночь, можно слышать, как плачет около него красуля-русалочка по своему коханому…

— Где же он там стоит, дедушка? — спросила Маша.

— А это, красавица, сказать тебе не могу, — хитровато улыбнулся он ей. — Да и показывается-то он не каждому, а только тому, кому по сердечному делу пособить надо.

Дед умолк, а на нас так и повеяло старой Запорожской сечью времен гоголевского Тараса Бульбы.

8.8. Западнее Никополя

Сразу по выходе из Каховского моря открылся Никополь. У портового мола мощные башенные краны разгружали самоходку «А. В. Полупанов». Вскоре подошел и пассажирский теплоход «Генерал Лукач».

После пристани Бабино на обоих берегах появился густой лес. Тут мы и заночевали.

9.8. Первомаевка

Утром проснулись от лая Дружка. Выскочили из палаток и увидели мелькнувшее на опушке рыжее пятно — лиса! Дружок, как полагается, погнался за ней, но, разумеется, вернулся ни с чем и, весело помахивая хвостом, стал ласкаться к Тане.

Большую часть пути идем под парусами. Они у нас хоть и залатанные, но служат исправно.

К обеду добрались до пристани Горностаевка. На импровизированном футбольном поле азартно гоняли мяч местные мальчишки. Наши ребята не утерпели и приняли участие в игре. Сережа подвернул ногу и потом еще долго прихрамывал.

10.8. Новая Каховка

На курс легли в 9.00 и к двенадцати часам были уже в воротах шлюза.

Слева потянулись портовые причалы. Над водой висит плотный туман, и с маяка у входа в шлюз гудит сирена.

Шлюзование затянулось, и в Днепр мы попали только к четырем часам. Вот и легендарная Каховка, о которой поется в песне.

Завтра должен приехать Георгий Алексеевич, известивший нас телеграммой, и мы решили дожидаться его в городе. Держимся ближе к левому берегу, поросшему деревьями и кустарником. Миновали спасательную станцию, Новокаховский речной вокзал и хорошо видные с реки кинотеатр и гостиницу. Причалили у лодочной пристани в парке и немедленно отправились в город. Устроились на ночь в кемпинге со всеми удобствами.

11.8. Встреча

Дожидаемся Георгия Алексеевича. Обедали в кафе. До чего же приятно, когда не надо готовить!..

Днем гуляли по городу, лакомились сочными сливами, купленными на рынке. Приобрели в киосках кучу памятных значков и сувениров.

К вечеру приехал Георгий Алексеевич. Его «Метеор» прибыл чуть раньше расписания, и мы едва не разминулись.

Георгий Алексеевич привез всем письма из дома, приветы и большую коробку ленинградских конфет. Он передал нам привет от институтских друзей, работников яхт-клуба и сообщил, что в Ленинградском областном совете по туризму очень заинтересовались нашей экспедицией.

Завтра с Георгием Алексеевичем совершим экскурсию по местам былых боев, а затем все вместе отплывем в Херсон.

13.8. На Каховском плацдарме

За городской окраиной дорога пересекает Северо-Крымский канал и забирает вправо. Дальше начинаются возделанные поля. А ведь когда-то здесь была засушливая степь.

У бронзового изваяния мчащейся тачанки, установленной на высшей точке обороны бывшего Каховского плацдарма, Георгий Алексеевич рассказал нам о событиях далекого 1920 года, очевидцем и участником которых ему, работнику штаба 13-й армии, довелось быть. Вспомнил он, как по заданию летал сюда на разведку с молодым командиром Владимиром Саблиным, чтобы выбрать место для переправы и Каховского плацдарма. Их аэроплан тогда обстреляли белые, и они едва дотянули до своих…

Бои были ожесточенные… Раз за разом отражали красноармейцы атаки белых. Тогда те пустили в ход свой последний козырь — французские танки «рикардо», которые должны были прорвать проволочные заграждения и проложить путь наступавшей под их прикрытием пехоте. Однако красные бойцы не растерялись и метким огнем отсекли белогвардейские цепи от танков, а когда стальные чудовища ворвались на наши позиции, окружили их и взяли в плен.

Рассказывая об этом, Георгий Алексеевич не переставал всматриваться в окружающую местность и не узнавал ее. Он ведь помнил эту степь в рубцах окопов, в воронках от снарядов, в глубоких следах от гусениц белогвардейских танков «рикардо». Теперь это цветущий край с фруктовыми садами и возделанными полями. Как хотелось бы, чтобы никогда не повторились ужасы, которые приносит людям война!

Вечером мы угощали Георгия Алексеевича наваристой ухой и хором пели: «Каховка, Каховка, родная винтовка, горячее сердце в груди…»

Только отзвучал последний куплет, из темноты послышалось: «Здравствуйте!» — и в круг света от костра ступил смуглый узкоглазый парень в тюбетейке. Следом подошли еще несколько черноволосых юношей и девушек. Мы познакомились. Это были туристы из туркменского города Небит-Дага, побратима Новой Каховки. Ребята подвинулись, давая им место у костра, и запели «Тачанку». Гости дружно подхватывали каждый куплет. Потом мы обменялись адресами и по-братски разделили сладкие каховские дыни и арбузы.

14.8. Херсон (северная окраина)

На следующее утро Георгий Алексеевич занял место в головном ушкуе, и мы продолжили путь.

Ближе к Херсону Днепр становится шире, и от обилия встречных судов буквально рябит в глазах. Запомнилось забавное название одной прогулочной яхты — «Белый клык».

Прямо по борту показались пригороды Херсона.

Окруженные садами домики сменили доки херсонских судоверфей, причалы городского порта. На открытом рейде выстроились мощные сухогрузы, меж которыми курсируют буксиры и катера.