Дело было вечером… - Виктория Серебрянская

змея. Ползет к руке декана и начинает подниматься вверх, опутывая своими кольцами декану предплечье. А декан как будто и не видит, и не чувствует ничего. Тогда со змеи начала плоть слазить, оголяя скелет. Мы даже дышать боялись. Мастер Гельда уже бы, наверное, по потолку бы от страха бегала! А декан Вирс только дождался, пока змея вся на его руку заползет, и начал на ее примере пояснять деление умертвий на стадии и степени. Так всю лекцию и прочел со змеиным скелетом на руке. А как только раздался сигнал окончания занятий, он резко открыл входную дверь, и в аудиторию ввалились два старшекурсника. Те самые, что и придумали шутку со змеей. Вот им тогда досталось по первое число!

Я только и смогла выдохнуть:

– Ужас…

Второкурсник опять отмахнулся:

– Да где там!.. Ничего им декан не сделал. Хотя, говорят, на выпускных экзаменах присутствовал лично, и этой парочке пришлось попотеть, чтобы сдать экзамен. А после выпуска один из этих двух, Ойлор, сделал предложение мастеру Гельде, и они поженились.

Прикрыв глаза, я покачала головой:

– И это выпускник! Неужели другого способа поухаживать за девушкой не нашлось? Там скелет змеи. Мне – скелет крысы… Ведьмаки уже в пятнадцать лет дарят ведьмочкам цветы и приглашают прогуляться под луной.

Будущие некроманты переглянулись. А я спрятала хитрую улыбку. Незачем им знать, что обычно ведьмаки дарят букеты из волчьего лыка и белены.

Некромантам все же удалось меня хотя бы частично успокоить. Я немного поела мясного рагу и покормила Кошу. И даже улыбнулась в ответ на какую-то дурацкую шутку. В чем-то некроманты правы: ничего непоправимого не случилось. А если декан Вирс не злопамятен, то и вовсе переживать не о чем. Мне главное, чтобы практику подписал. Остальное переживу.

По завершению обеда некроманты начали уговаривать меня пойти с ними, посидеть в общей гостиной. Практикум у них отменили в связи с нездоровьем декана, и делать им до вечера было совершенно нечего. Я отказалась. У меня было незавершенное дело – зелье для устранения неприятных запахов.

На факультете некромантии было очень тихо. Большинство адептов и преподаватели с ними проходили практику вне стен академии. Младшим курсам сегодня дали выходной. Поеживаясь и поминутно оглядываясь, я быстро прошмыгнула за уже ставшую родной дверь. Кто его знает, какие тут системы охраны? Вдруг во внеурочное время умертвия бродят по коридорам? Впрочем, я очень быстро выкинула подобные мысли из головы. Привычная работа заняла не только руки, но и голову. Мерно помешивая плюющееся пузырями варево и подкладывая в определенные моменты нужные травки, я отдыхала. Люблю это дело. Какое счастье, что я родилась ведьмой. А не, скажем, некромантом. А то пришлось бы бегать по всем кладбищам от умертвий.

До вечера я успела сварить не только обещанное некромантам зелье для устранения неприятных запахов. Особо мудрить в этот раз я не стала. Все равно о моем обещании уже даже декан знал. Поэтому я пошла по самому простому пути, и плевать, что будущие некроманты будут поголовно благоухать лавандой. Благо, в лаборатории оказались целые залежи этой ароматной травки. Зато мне никуда не пришлось ходить, и не пришлось ломать голову, переделывая формулу под определенные нужды.

Сварив, охладив и заговорив зелье, я перелила его в самый большой бутыль, какой только нашелся в лаборатории. И поставила в центр стола на почетное место. Дальше пусть разбираются сами. Хотят, пусть разливают по порциям. Хотят, пользуют из одного бутылька.

А дальше, поминутно вздрагивая от каждого шороха, я отправила иргу и скелетона, чтобы наблюдали за коридором и предупредили меня в случае появления на горизонте посторонних. А сама принялась варить основу под приворотное зелье.

Приворотные зелья все, какие ни возьми, довольно простые в приготовлении. Именно по этой причине одно время они были слишком сильно распространены. Пока далекий предок нынешнего короля, чудом избежав женитьбы на крайне неподходящей на роль королевы девушке, не издал указ, запрещающий изготовление, хранение, распространение и применение этих зелий под страхом смертной казни.

Позже казнь заменили блокировкой магии и вечной ссылкой на каторжные работы. А вот запрет остался и поныне.

С основой я закончила почти одновременно с раздавшимся сигналом об окончании учебного дня. Все тело болело. Спина отказывалась разгибаться, как ей положено. Но самую сложную часть работы я уже выполнила: основа была готова. Теперь мне необходимо было придумать на кого привораживать, добыть его волос или ноготь, и волос ректора. Остальную работу можно было завершить и у себя в комнате. Варить больше ничего не нужно. А где заговаривать – совершенно не играет роли.

Приведя после себя лабораторию в самый идеальный вид, я спрятала в сумку флакончик с основой под приворот. До ужина оставалось совсем мало времени, но идти в столовую с запрещенным зельем в обнимку не хотелось. Это академия. И самый действующий закон подлости здесь срабатывает на несколько порядков чаще, чем где-то в другом месте. А мне совсем не хочется, чтобы кто-то у меня обнаружил прямой билет на каторжные работы. Это только звучит смешно. На самом деле нужно соблюдать полнейшую осторожность.

Именно с такими мыслями я добралась до собственной комнаты. А там меня уже поджидал сюрприз.

Я никак не ожидала, что, открыв двери в свою комнату, обнаружу за ней Олу и Симу. По идее, подруги должны были вернуться из города гораздо позднее. Но они были тут. Что-то жарко обсуждали и выглядели несколько потрепанными. Увидев меня, обе взвизгнули:

– Мина!

– Какое счастье, что ты зашла перед ужином! Мы уже думали, что тебя придется силой отбивать и вытаскивать из-за стола некромантов!

Я мрачно перекривляла возбужденную Симу:

– Три ха-ха! Еще немного, и вам действительно придется вызволять меня от некромантов.

Я села на собственную кровать. Девчонки насторожились:

– Мина, ты что опять натворила? – Ола присела рядом со мной и участливо заглянула мне в лицо.

– А почему сразу я? – Не ожидала, что подружки будут обо мне такого мнения.

Ола и Сима подозрительно переглянулись между собой. И я невольно насторожилась:

– Девочки, рассказывайте! А то мне уже страшно. Что вы знаете такого, чего не знаю