Тайный импульс - А. Норди

у меня есть питомник недалеко отсюда. И я решил, что просто обязан помочь маленькой Тарье и ее родителям: они были простыми и бедными людьми. Связавшись со знакомым заводчиком, я нашел собаку-поводыря – очаровательного лабрадора, которого подарил семье Нурми. Это произошло незадолго до второй волны КРИМОР. Я надеялся, что с помощью собаки Тарья начнет самостоятельно передвигаться если не по городу, то хотя бы по нашей округе – к тому времени ей исполнилось восемь лет. Тарья и ее родители с радостью приняли подарок, пес стал настоящим другом семьи. А потом случилась вторая волна КРИМОР, и все изменилось.

Старик замолчал. Он по-прежнему стоял с немного опущенной головой, взгляд его затуманился, словно воспоминания прошлого проносились перед его мысленным взором.

– Что именно изменилось, господин Штарк? – поторопил Эрик, мельком взглянув на часы: время поджимало. Каким бы ни был интересным рассказ старика, но нужно было выжать из него максимум информации за минимальный срок, к тому же Эрик ждал звонка от Руны: они договорились, что она позвонит ему, как только доберется вместе с Кувертом до загородного дома в Гронтвике. По расчетам Эрик они вот-вот должны были приехать.

– После начала второй волны семья Нурми стала более замкнутой, – выдержав паузу, продолжил Карл Штарк. – Если раньше они приветливо общались со мной и другими соседями, то теперь стали избегать всяких встреч. Они все реже показывались из дома: Андерс ходил на работу, уклоняясь от бесед с соседями, когда встречал их во дворе или на лестнице, а Кристина целыми днями сидела дома с Тарьей, хотя раньше они много времени проводили на улице вместе с собакой. Я стал все чаще задумываться: когда же Тарья гуляет на улице? Однажды поздним вечером я выгуливал Магнуса в лесополосе позади дома и заметил, как в заросли под покровом темноты пробирались Андерс и Кристина. Вдвоем они несли большую картонную коробку. Магнус что-то учуял и бросился к ним. Он зарычал на содержимое коробки, чем изрядно испугал Андерса и Кристину. Когда я подошел ближе, чтобы успокоить Магнуса, то оказалось, что внутри коробки находился труп собаки-поводыря, которую я подарил Тарье. Потрясенный увиденным, я спросил, что случилось. Андерс ответил мне, что собака вдруг захворала, а затем внезапно умерла. И вот теперь он вместе с женой собирался похоронить ее в лесу. Я сделал вид, что поверил им, хотя на самом деле понял, что Андерс солгал мне, ведь еще совсем недавно я видел их собаку – она была энергичной и совсем не казалась больной. Но в тот момент меня куда больше потрясла не ложь Андерса, а кое-что другое.

Старик снова замолчал: его губы мелко задрожали, а глаза предательски заблестели. Похоже, увиденное той ночью до сих пор не давало покоя Карлу Штарку…

– Что именно так сильно вас поразило? – спросил Эрик.

– Глаза. – Старик тяжело вздохнул. – Хотя на улице уже было темно, но в лунном свете я успел рассмотреть труп собаки в коробке. У пса отсутствовали глаза – они были словно выжжены. Я увидел обугленные провалы глазниц и пасть, раскрытую в безмолвном вое, будто пес перед смертью испытал чудовищные муки.

Описанное Карлом Штарком напомнило Эрику не только о выжженных глазах человеческих жертв Тарьи Нурми: перед его мысленным взором возник обезображенный доберман, охранявший дом Микаэля Фебера. Похоже, несчастный пес был не первым животным, которое убила Тарья…

– С тех пор я перестал общаться с семьей Нурми, – продолжил Карл Штарк. – Но и они сами стали еще более замкнутыми и нелюдимыми.

– А Тарья? Как она себя вела после случая с собакой?

– Вот здесь и кроется еще одна странность. – Старик задумчиво посмотрел в окно. – Если раньше, до второй волны КРИМОР, она передвигалась по улице только с помощью родителей или собаки-поводыря, то теперь она гуляла сама. Тарья носила черные очки, как принято у некоторых слепых, но при этом…

Он снова замолчал, словно раздумывая о том, стоит ли ему сообщать следующую информацию. Эрик, теряя терпение, поторопил собеседника:

– Говорите все, что считаете нужным, господин Штарк. Любая информация пригодится нам в расследовании.

– В общем, несмотря на то, что Тарья передвигалась по улицам в черных очках и вела себя, как незрячая, мне всегда казалось, что на самом деле она все видит.

– То есть, претворяется слепой?

– Да. – Старик кивнул. – Девчонка росла на моих глазах, и я помню, как боязливо она ходила по улицам вместе с мамой или с собакой-поводырем. Но после второй волны КРИМОР я заметил, что движения Тарьи как будто бы выглядели нарочито неуверенными. Но походка выдавала ее с потрохами: Тарья старалась ступать слишком осторожно. Я сразу догадался, что девчонка прекрасно видит, куда идет. В молодости я много работал на дрессировке собак-поводырей и хорошо знаю, как на самом деле ходят незрячие люди. Тарья, хоть и носила все время темные очки, передвигалась по улице как человек, который изображает из себя слепого.

– И как вы можете это объяснить?

Старик перевел взгляд с окна на Эрика и уверенно ответил:

– КРИМОР. Я думаю, что Тарью изменил вирус. После него она обрела зрения. Но по какой-то непонятной причине ее родители скрывали это. Тарья ходила в спецшколу для незрячих детей, а все остальное время проводила дома. У нее не было друзей, она редко гуляла на улице. Думаю, Андерс и Кристина решили, что внешний мир представляет угрозу для Тарьи, и старались всячески огородить ее от контактов с другими людьми.

– Или наоборот. – Эрик не смог сдержать сарказма. И прежде, чем старик заметил перемену в его тоне, быстро спросил: – Как вела себя Тарья после смерти родителей?

– Насколько я знаю, она несколько месяцев пролежала в больнице с переломами и только недавно оттуда выписалась. Я думал, что большую часть времени Тарья, как и раньше, будет проводить дома, но, к моему удивлению, она часто куда-то надолго уходила с рюкзаком за плечами. Она стала еще более замкнутой: больше не здоровалась со мной, даже если мы встречались во дворе или на улице. Прошмыгнет мимо меня с опущенной головой в капюшоне – и все, целый день ее не видно и не слышно. – Старик снова замолчал, рассеяно погладив собаку. Наконец, он посмотрел на Эрика и тихо сказал: – Я лишь надеюсь, что Тарья не совершила чего-нибудь совсем страшного и непоправимого.

– Мы разбираемся в ситуации, – сухо ответил Эрик.

Карл Штарк скривился от дежурной отговорки агента Департамента и проговорил с нотками искреннего сожаления в голосе:

– Ученые и правительство говорят, что все криптоморфы потенциально опасны для людей. Но я никогда не хотел в это верить. По-моему, криптоморфы – такие же жертвы. Вы должны им помогать, а не уничтожать их.

Карл Штарк вновь пристально