Рейнджер - Котус

в храм, на пороге которого всё вышеописанное и произошло, меня внутри ещё потряхивало. Я сразу двинулся к нетипично активной статуе, кстати говоря — единственной в достаточно скромно выглядящем храме. Перед ней стоял алтарь в виде странного вида небольшого столика на гнутых ножках и с бортиками по всем четырём сторонам. Храм, как я уже говорил, особой роскошью не блистал, хоть кое-где, то здесь, то там виднелись отдельные достаточно дорогие предметы обстановки, как будто иногда кто-то из прихожан вдруг испытывал приступ щедрости и жертвовал то подсвечник, то светильник, по какую-то расшитую неясным в полумраке узором драпировку. Пока я рассматривал обстановку, ко мне подошёл жрец — небольшого росточка плотненький дедок с суетливо теребящими пояс длинными, подвижными пальцами. На румяном лице сияла лучезарная улыбка профессионального шулера. Интересно, с чего такая ассоциация выскочила? Из-за моего отношения к жреческому сословию в целом (несколько поколебленного в храме богини-целительницы) или… или из-за висящих на поясе жреца игральных костей?

— Приветствую тебя в нашем храме, странник! Думаю, Арантор будет доволен тем, что произошло здесь только что. Всё же он любит подшутить над людьми, а господин Сирчук повёл себя некрасиво, пожертвовав со своего выигрыша втрое меньше обещанного. Арантор очень не любит подобного отношения…

— Простите, Арантор — это? — Я кивнул в сторону статуи.

— Да, разумеется, это наш Бог. Неужели вы не знаете его? Ведь он олицетворяет Игру во всех её проявлениях, не только метание костей или игры с картинками. Его призывают всякий раз, когда исход дела зависит от удачи или от случая. Кроме того, Он, как большой ценитель хороших шуток и любитель пошутить, является покровителем шутов, комедиантов, а также — бардов. Я понимаю, служение Ордену вряд ли оставляет много времени для азарта, но неужели?!..

— Простите, возможно, я просто знаю его под другим именем?

— О, да, он любит подшутить, а потому и любит часто менять имена и даже обличья. А под каким именем ты знаешь его?

Я вспомнил все хохмачки при переносе, разговор с незнакомцем у костра и всё прочее — и уверился, что я действительно нашёл нужный храм.

— Думаю, не ошибусь, считая, что он мне представился Арагорном.

— Он… представился… Вы виделись и беседовали с Ним?!

Меня немного стала напрягать манера жреца перескакивать с «ты» на «Вы» и обратно. Или он просто не мог понять, как держать себя со мною, или ещё что, но с толку сбивало. Дело в том, что если мне вдруг начинают влёт тыкать — я пару раз демонстративно, выделяя ключевое слово голосом, обращаюсь на «Вы», а затем или делаю замечание (на тему брудершафта или пасомых совместно свиней — по обстоятельствам) или тоже перехожу на «ты». А тут — непонятно, как себя держать.

— Да, было пару эпизодов…

Жрец подчёркнуто внимательно смотрел мне в глаза, периодически кивая с самым подбадривающим видом. Явно подталкивал меня к более подробному рассказу, но — перебьётся.

— Я хотел бы поблагодарить Арагорна за кое-что, сделанное им для меня.

— Хм, Арагорн.… Да, я встречал это имя в списке Его имён, хоть он и нечасто пользуется им в нашем Мире.

У меня возникло смутное подозрение:

— Скажите, а имя Локки не числится среди его имён?

— Знаете, не припомню. Я, конечно, учил список Его имён наизусть, и до сего дня не имел оснований усомниться в своей памяти — но, если Вы настаиваете, мог бы посмотреть священные тексты.

Дядька выразительным жестом погладил себя по кошелю. Я вынул из кармана заранее приготовленную жемчужину с отпечатками зубов — ещё у костерка, после ухода собеседника, у меня мелькнула мысль вернуть шуточку. Точнее — в момент, когда бутылка любимого пива растаяла у меня в руках с издевательским шипением. Правда, сейчас идея положить её на алтарь показалась не совсем подходящей: а ну как для Арагорна это по-прежнему дешёвая конфетка? Может и обидеться. Поэтому я протянул камушек на ладони священнику:

— Вот, возьмите на нужды храма. У меня есть веские основания считать, что Арагорн лично приложил руку к появлению в Мире этого предмета в таком виде.

Жрец взял жемчужину, оглядел её, увидел отпечатки зубов, сделал круглые глаза, поковырял зачем-то пальцем. После чего с сомнением произнёс:

— Если ты твёрдо уверен в своих словах…

Дядька явно хотел получить что-то подороже, но ничего, перебьётся. Меня больше занимал вопрос, чем отблагодарить Арагорна. Что положить на алтарь бога игры, азарта и шуток?! Сборник анекдотов, диск с сайтрипом башорга или лурка? Полный сборник правил покера и запись последнего чемпионата мира? Золотой стаканчик для костей? Зачем вообще божеству что-то материальное? Чем же, чем же его поблагодарить? Стоп! А что, если просто — именно поблагодарить? Не даром же он ввернул в разговоре словечко «долго». Ладно, сделаем так. Я выудил из кошеля серебряную монетку и, протягивая её жрецу, сказал:

— Не побрезгуйте принять за беспокойство, и ещё раз простите за него, но Вы не могли бы помочь мне найти возможность побеседовать с Ним наедине? Мне на самом деле надо поблагодарить Его…

Жрец оказался догадливым: вытащил откуда-то коврик и метлу, первый бросил на пол около статуи, а со второй двинулся в сторону двери. Мне предстояло то, что можно было бы назвать первой в жизни молитвой. Не мудрствуя лукаво, я присел на пятки на коврике и, тихонько проговаривая вслух свои мысли, как мог искренне поблагодарил за всё хорошее, тщательно стараясь не вспоминать подставы и гадости, в которые влип при его участии. А также обходя вопрос, так ли неизбежен был именно мой перенос. Когда почувствовал, что начал повторяться, сказал:

— И ещё раз — благодарю за всё хорошее!

Хорошо ещё, сразу догадался, что конструкция «спасибо» в данном контексте будет неуместна.

Вышел я из храма, хмыкнул, глядя на насупленного жреца, имитирующего уборку, и протянул ему костяную иголку, которую тот воткнул в коврик. И на которой когда-то было подслушивающее заклинание.

— Спасибо, за предоставленную возможность и уединение, — сказал я, выделив голосом последнее слово.

Этот же тип жреческого ранга даже не попытался делать вид, что смутился. Мрачно забрал у меня иглу (здоровая такая, типа штопальной, в палец длиной) и, пробурчав что-то о любителях портить чужие вещи, ушёл внутрь своей конторы. Ну, бог ему судья, и я даже знаю — какой именно.

* * *

Так, дальнейший обход местных «рассадников религиозного мракобесия» утратил смысл. Тащиться сейчас в кварталы ремесленников за снаряжением — толку мало, а желания ещё меньше. Ничего эдакого замысловатого заказывать я не собираюсь, да и таскать