И только потом пожалели - Дональд Уэстлейк

— Если я смогу.

— Позволь мне задержаться на некоторое время в городе и сделать кое-какие покупки. — Улыбка стала насмешливой. — Скажем, до трех часов?

Сондгард улыбнулся в ответ, хотя ему пришлось сделать над собой усилие:

— Прекрасно. Твое время в твоем распоряжении.

— Благослови тебя Бог, Эрик.

Луин ушла, прихватив с собой Ларри Темпла, скорее спящего, чем бодрствующего, а Сондгард позвонил в контору, чтобы поговорить с Джойс:

— Ты можешь связаться с Дейвом?

— Я сказала ему все, что ты просил, насчет того, чтобы он вылез из лодки и сидел рядом с телефоном. Он обещал быть дома.

— Отлично. Позвони ему и скажи, чтобы он ехал сюда, но не надевал форму. Он должен поставить машину перед театром и ждать, рано или поздно я увижу его там, выйду и поговорю с ним.

— Ладно. Я скажу.

Но мозг Сондгарда продолжал работать, корректируя и редактируя его планы даже тогда, когда капитан уже начал их осуществлять.

— Нет, постой. Я не выйду. Он должен припарковаться перед театром так, чтобы видеть и переднюю и правую стены здания. Пусть он просто сидит там и наблюдает за домом. Если кто-нибудь будет выходить из дома, я выйду с ним на крыльцо, с любым человеком, покидающим дом. Если кто-нибудь выйдет из дома, а я не буду сопровождать его до крыльца, Дейв должен три раза нажать на сигнал и не дать парню сбежать. Ему следует вести себя крайне осторожно, потому что он может столкнуться с человеком, уже совершившим два убийства.

— Хорошо, я поняла. Как дела, Эрик?

— Паршиво.

— Выражение поддержки с моего конца телефонного провода поможет тебе хоть немного?

— Оно помогло бы, если бы я не знал, что ты предвзятый сторонник.

— Вот что я называю эгоизмом. Позвони мне, когда поймаешь его, Эрик.

— Обязательно.

Теперь Боб Холдеман. Сондгард подошел к нему и сказал:

— Я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз, Боб.

— У меня в комнате. Идем.

Комната Холдемана располагалась на первом этаже, за репетиционным залом. Сондгард сел на единственный стул, а Холдеман устроился на краешке кровати. Шторы здесь оставались опущенными, постель разобранной, поэтому у капитана невольно возникло впечатление, что он находится в комнате тяжелобольного.

— У меня есть новости для тебя. Боб, и еще я хочу попросить тебя об услуге.

— Все что хочешь, Эрик, что твоей душе угодно.

— Отлично. Вначале новости. Первая новость: наш сумасшедший за прошедшую ночь не только написал свое послание на кухонном столе. Он натворил также и других дел. Я совершенно уверен, что эта записка не относится к убийству Сисси Уолкер, а касается второго убийства.

— Второго убийства?

— Ты знаешь усадьбу Лаундеса? Кто-то перелез вчера ночью через забор и забил до смерти одного из охранников.

— Эрик!

— Секундочку, я еще не кончил. Затем он спустился к озеру, прямо за домом Лаундесов, и три раза нацарапал в грязи имя Роберт. Затем он развернулся и отправился домой. Он не вошел в дом, он больше ничего не делал. Все, что он совершил, — перелез через ворота, убил человека, три раза написал свое имя и пошел домой.

— Роберт, — задумчиво повторил Холдеман. — А здесь в своем послании он написал Бобби. Он пытается повесить все на меня, Эрик?

— Я так не думаю. Это у него не получится, и ему следовало бы это знать. Мы имеем дело с лунатиком, Боб, вот почему следствие идет так туго. Нет никаких предположений о том, что он имеет в виду или почему он что-то делает. Я по-прежнему уверен, что, если бы я только смог понять, почему он перелез через ворота в усадьбе, я оказался бы намного ближе к разгадке, чем сейчас.

— Но ты близко, верно? В три часа…

— Это моя последняя новость. Нет никаких отпечатков пальцев.

Холдеман озадаченно заморгал:

— То есть как?

— Отпечаток был, или, лучше сказать, мог бы быть. Но мы его не фотографировали. Майк совершил ошибку. Это не его вина, такие вещи всегда могут случиться. Я блефую, Боб. Я пытаюсь напугать нашего убийцу и заставить его сбежать.

— Что, если это не сработает?

Холдеман сильно побледнел; новости явно подействовали на него, и сейчас продюсер чувствовал себя потерянным — он так надеялся на этот отпечаток пальца. Если бы убийца так же безоглядно поверил в рассказ Сондгарда.

— Я начну волноваться об этом в три часа, — пояснил капитан, откидываясь на спинку стула. — Обе новости в настоящий момент являются конфиденциальными. Отпечаток пальца, само собой разумеется. И второе убийство. В этом доме только ты, я и Майк знаем об этом, не считая, конечно, самого убийцы. Я, возможно, воспользуюсь этим, хотя, честно говоря, пока не представляю каким образом.

Холдеман кивнул. Его пальцы терлись друг о друга с сухим звуком. Наконец продюсер произнес:

— Ты говорил еще об услуге.

— Да. Я обеспечиваю прикрытие дома снаружи, но я желал бы избежать любых неожиданностей внутри. Я хочу, чтобы ты и еще два-три человека помогли мне присматривать за нашими подозреваемыми.

— Конечно.

— Я ограничил их число до четырех человек. Я не хочу, чтобы наш убийца поверил, что из дома сбежать невозможно, поэтому мне вовсе не требуется, чтобы кто-то следовал за каждым подозреваемым, куда бы тот ни направился. Просто приглядывайте за дверями и лестничными клетками, а также за лестницей, ведущей в подвал. Если вы заметите, как кто-то пытается удрать, не пытайтесь его остановить, просто подойдите и скажите мне. Вы должны предупредить меня о попытке побега как можно раньше, ведь Майк и Дейв не узнают о ней до тех пор, пока преступник не покинет дом.

— Хорошо, Эрик.

— Арни мог бы помочь нам. И Перри Кент.

— А Ральф?

— Я предпочел бы, чтобы Ральф, как обычно, занимался своим делом. Начинайте репетицию.

— Ладно. Как насчет Тома Бернса?

— Он один из моих подозреваемых.

— Том! Боже праведный, Эрик!

— Я руководствуюсь только составленным расписанием. Боб, и тем, что вы все мне рассказали. Мои расчеты исключает тебя, Дэниэлса, Арни, Перри, Ральфа, Дика и Олдена. Ну и женщины, конечно, тоже исключаются. Остаются четверо, и, сказать по правде, ни один из них не выглядит подозрительным. Но Том Бернс — один из четверых. Он пьяница, он пьет уже много лет, а это означает, что ты не можешь сказать точно, когда он сотворит или не сотворит что-либо. Он испытывал влечение к Сисси Уолкер. На кухонном столе было написано Бобби. И если Том страдает от умопомешательства в стиле Джекила и Хайда…

— Это всего лишь рассказ, Эрик!

— «Три лика Евы» не просто рассказ. Если у Тома произошло раздвоение личности, вызванное его пьянством, тогда его вторая половина вполне могла назвать себя Бобби Бернсом.

— Это нереально. Извини, Эрик, но я в это не верю.

— Все нереально, Боб. Убийства, послания — все это работа больного ума. Совершенно очевидно, что, кем бы он ни был, он способен выглядеть нормальным. Итак, им может оказаться любой из четверых, и с равным успехом это может быть Том.

Холдеман с сомнением покачал головой:

— Думаю, ты прав, но только я не могу представить себе Тома убийцей или маньяком.

— Ладно, я тоже не могу. Я также не могу себе представить убийцей ни одного из трех оставшихся. Кен Форрест, Уилл Хенли и Род Макги.

Холдеман задумчиво посмотрел на него, вслушиваясь в имена, затем покачал головой:

— И это все, Эрик? Мы никого не забыли? Я просто не могу… Эти три парня… Они все нормальные, Эрик. Я говорил со всеми тремя.

— Я тоже.

— Если преступником является один из этих четверых… Я не представляю, как ты схватишь его. Я не могу даже представить себе, что кто-то из них делает подобные вещи. Тебе нужно доказать, Эрик, тебе придется.

— Я справлюсь.

— М-м. — Холдеман обдумал его ответ, затем спросил:

— Это обязательно кто-нибудь из членов труппы? Да, я знаю, обязательно, мы уже обсуждали.

— Да. — Сондгард встал. — Ладно, у меня еще много дел.

— Что я могу рассказать Арни и Перри?

— Назови им подозреваемых, и только.

— Хорошо.

— И им следует хранить полученные сведения при себе.

— Ты их знаешь. Если один из них произнесет десять слов в неделю, мы считаем это чудом.

— Я знаю.

После ухода от Холдемана Сондгард отправился к Майку, все еще наблюдавшему за передней дверью, и приказал ему занять новый пост позади дома так, чтобы он мог видеть заднюю и правую стены. И если Майк услышит, как Дейв Рэнд трижды нажимает на сигнал, ему следует мчаться к передней двери как можно быстрее. Если он ввяжется в какую-нибудь стычку, ему следует сделать один выстрел, но не стрелять ни в одного человека, не задав ему предварительно вопросов.

Капитану понадобилось некоторое время, чтобы уладить все вопросы. У него возникло неприятное ощущение, что к настоящему моменту целая орава уже могла выбраться из дома наружу, поэтому Сондгард прошел по всему дому, пересчитав членов труппы по головам, и успокоился, обнаружив, что все они на месте. Капитан вышел на крыльцо, чтобы подождать прибытия Дейва Рэнда и понаблюдать.