Техник Большого Киева - Владимир Васильев

Еще Пард заметил, что Инси спит на угловой кровати, а Вольво явно встал с дивана перед окном. В голове будто что-то щелкнуло, отмечая это наблюдение.

— Сейчас я выйду, — сказал Вольво негромко. — Скажи только одним словом — получилось или нет?

— Получилось, — ответил Пард спокойно.

Вольво удовлетворенно кивнул:

— Жди.

И он закрыл дверь. Пард вышел на крыльцо. Плюх, завидев его, приветственно завозил лохматым хвостом по асфальту.

Вольво вышел минут через пять, одетый и выбритый. Каким его и привык видеть Пард.

— В общем, — начал Пард, — ребята согласились за две тысячи. Ну, и я им еще выпивки потом поставлю.

Вольво коротко кивнул, как показалось Парду — одобрительно.

Во всяком случае, относительно названной суммы он никаких возражений не высказал.

— На борт они согласны взять восьмерых. Как мы и рассчитывали. Выходим в любой момент начиная с сегодняшнего утра. Деньги они просили заплатить пораньше, чтоб не брать их с собой в море. Я должен позвонить Кутняку сегодня утром, он ждет. Все.

Пард умолк, вопросительно глядя на внешне невозмутимого шефа.

— Хорошо, — похвалил тот и полез во внутренний карман куртки. Неторопливо отсчитал нужную сумму и протянул стопочку купюр Парду. — Звони.

Он повернулся к часовому — хольфинги, понятно, сменились еще ночью и теперь во дворе скучал половинчик Трыня.

— Поднимай живых. Подхарчиться — и снимаемся.

Вольво снова взглянул на Парда.

— Выйдем еще до полудня, я полагаю. Будьте готовы.

— А мы всегда готовы, шеф. И я, и Гонза.

Вольво загадочно улыбнулся и ушел в дом. Наверное, будить Инси.

«А все-таки… — подумал Пард рассеянно. — Какие у шефа отношения со своей секретаршей? На самом-то деле?»

Он вздохнул и отправился звонить Кутняку.

Спустя час две легковушки выехали за ворота четырнадцатого, вобрали в себя живых и, фырча моторами, устремились наверх, к проспекту. В первой ехали Вольво, Инси, Иланд и Вахмистр.

Во второй — Пард, Гонза, Бюскермолен и Роелофсен. Остальные проводили уехавших и вернулись в дома — четырнадцатый и шестнадцатый. Только Плюх еще некоторое время побродил перед воротами, а потом ткнулся лобастой черной башкой в калитку и канул во двор.

Пард не знал, что предстояло делать оставшейся команде. А Вольво ничего ему не говорил. Но краем уха Пард все же слышал, что у оставшихся было какое-то свое задание. Впрочем, любопытствовать явно не стоило: если шеф посчитает нужным, скажет. Если не посчитает — то и дергаться нечего. Все равно ведь отмолчится.

На Большой Морской у знакомой двенадцатиэтажки Пард притормозил. Вторая легковушка тоже остановилась. Пард вышел, хлопнул дверцей и поднялся на полусонном лифте на восьмой. Утопил черный кругляш дверного звонка, следуя формуле визита, и безучастно замер перед дверью с номером 179.

Здесь жил Кутняк.

Открыл Кутняк почти сразу и, что обрадовало Парда, был готов идти хоть сейчас.

— Держи, мореход… — Пард протянул ему конверт с деньгами. — С Кэпом сам рассчитаешься.

— Ага! — Кутняк рассеянно принял конверт. От него ощутимо тянуло пивом — небось лечился с утра. — Прямо сейчас и двигаем?

— Машины внизу. А Кэп уже на «Корсаре»?

— Как договаривались. Он мне из дому успел звякнуть. Так я его в яхт-клуб и направил.

— Замечательно. Ну, пошли, что ли?

Кутняк заглянул в свою комнату и вернулся уже без конверта. Взял загодя сложенную сумочку-непромокайку и открыл дверь на лестницу.

— До встречи, родимый дом, — пропел он негромко, звякая ключами на металлическом колечке. — Вернусь я очень скоро…

— Надеюсь, что скоро, — буркнул Пард, вызывая лифт. Тот недовольно заскрипел тросами. — Давай, давай, открывайся, сачок!

Пард нетерпеливо похлопал по неподвижным створкам и лифт нехотя развел их в стороны.

— Блин, — сказал Пард, дожидаясь, пока приятель запрет дверь по всем формулам. — Какие жильцы, такие и машины кругом!

— Ладно, ладно, не наезжай, — отмахнулся Кутняк. — Моя главная машина — «Корсар». А все остальные — тлен, дикость и суета.

Снаружи Пард дал понять шефу, что все в порядке, и сел за руль. Кутняк втиснулся на заднее сиденье, к кряжистым и широким в кости гномам.

— Здрасте, — поздоровался Кутняк. — Привет, Гонза.

Гномы с достоинством, как это умеют только гномы, качнули бородами.

Почему-то у Парда совершенно не возникало чувство близкой дороги. Всегда, отправляясь в путь, он впадал в состояние легкой эйфории. А сейчас — нет. Не укладывалось в голове, что через какой-нибудь час он с приятелями и командой погрузится на яхту и отбудет в Крым. На окутанный вечным облаком тайны остров.

Непонятно почему, но чувство дороги не приходило. И это настораживало привычного к кочевой жизни Парда Замариппу.

Пара «Черкасс» мчала по Николаеву, выруливая к Ингульскому мосту.

Неладное Пард почуял, когда въехали на мост.

— Е-мое! — выдавил из себя Кутняк и припал к стеклу.

На месте яхт-клуба чернело, курилось жирным сивым дымом пепелище. Скелеты сгоревших яхт в раздетых эллингах походили на памятники неистовому огню. Сгорело все, даже дощатый настил на причале.

— Да что тут произошло, шахнуш тодд, орчанаппари?! — Гонза нервно поскреб макушку и порывисто водрузил кепку на обычное место.

Пард поддал, и «Черкассы» рванули вперед, словно заметили на хвосте хищную бело-голубую легковушку с мигалками и надписью «ГАИ» на никогда не открывающихся дверцах.

Кэпа они нашли на причале — он потерянно стоял на перекрестье еще не успевших остыть труб над сваями. Рядом с ним из воды высовывалась верхушка мачты, закопченная, со вздувшимися бородавками вскипевшей, а потом застывшей краски. Из машин вышли все, даже Инси.

— Где «Корсар»? — хрипло спросил Кутняк, ловко пройдя по ажурным перекрестьям причала.

— Там, — не оборачиваясь ответил Кэп и указал на воду левее торчащей мачты. — А это «Молния».

Пард невольно обернулся к Вольво: лицо шефа стало жестким и злым, как у телезлодея.

— Надо понимать, — обратился он к капитану, — сегодня выйти в море нам не светит?

Капитан угрюмо кивнул.

Вольво экономным движением извлек из кармана телефон. Пробежался по кнопкам.

— Зеппелин? Все отменяется. Дожидайтесь меня, и ни с места.

Трубка вновь исчезла в кармане куртки.

— Поехали отсюда, — сказал Вольво Парду и развернулся, чтобы уходить.

— Да, — задержался он на мгновение и обратился к Кэпу и Кутняку: — Деньги можете не возвращать…

Вольво увел Инси за руку; за ним неслышно ступали эльфы. Гномы, которые к воде решили не подходить, дожидались у машин.

— Значит, говорите, система защищается… — ни к кому не обращаясь протянул Гонза. — Что ж, это у нее неплохо получается, шахнуш тодд!

Вольво подвел Инси к машине, которой правил Пард, и усадил девушку на заднее сиденье. Сам сел рядом и о чем-то глубоко задумался, сосредоточенно глядя в покрытый резиновыми ковриками пол «Черкасс».

Иланд и Вахмистр переглянулись и молча ушли ко второй машине, у которой топтались растерянные гномы. С одной стороны, было прекрасно видно: гномы в общем-то рады, что не пришлось пускаться в плавание, поскольку воду Бюс и Роел традиционно недолюбливали. Но с другой стороны — все планы неожиданно расстроились, шеф зол, впереди — неизвестность… Где уж тут радоваться?

Пард решил зря голову не ломать. Вольво сам спросит обо всем, если решит посоветоваться перед принятием какого-нибудь решения. И он молча уселся за руль легковушки, даже не обернувшись на неподвижного шефа и его девчонку-секретаршу. Гонза тотчас уселся рядом, то и дело скашивая миндалевидные глаза навыкате в сторону реки и сгоревших причалов.

Вольво молчал минут пять. Потом легонько тронул Парда за плечо.

— Какие у тебя дела с фирмой «Соло»?

— Дела? — переспросил Пард. — Дел практически никаких. Друзья детства, мы выросли вместе. Из всей компании только я да Дюша откололись. А остальные так вместе и держатся. Фирму вон организовали. Крутятся помаленьку. Я с ними в основном водку пьянствую да пиво на природе потребляю. По праздникам.

— Понятно, — прервал его Вольво. — Ты говорил, что они могут помочь с колесами?

— Думаю, да. Одно из направлений их деятельности — прирученные машины напрокат.

— Замечательно, — оживился Вольво. — Где у них офис?

— На проспекте Мира, недалеко от Дюши.

— Правь туда.

— Нет вопросов! — Пард энергично вывернул руль; «Черкассы» предупредительно всхрапнули двигателем, повышая обороты. Вторая машина пристроилась следом, бампер к бамперу.

Они вновь миновали Ингульский мост, с Пушкинской свернули на Большую Морскую и долго мчали пустынной почему-то улицей. Пард вообще заметил, что в районе Николаева много живых постоянно ошивалось лишь на Соборной да на Херсонском проспекте. Ну, на Мира и Октябрьском еще, основных артериях южного района. А вокруг Соборной улицы оставались большей частью тихими и пустынными. И дремотно-неспешными какими-то.