Откровенье танцующих лун - Саша Кречет

   - Да - я такой, - наконец смог подобрать слова, преодолев неловкость, - не смотря ни на что польщен встречей с тобой, Сэт.

   - Не скажу, чтоб я очень рад. Хотя хотел, правда, хотел. Дааа... черты лица все же вампирские. Хотя... да что-то есть от Смиалоэта, что-то есть... Вот уж игры Богов!

   - Думаешь, меня смогут узнать? - на миг забыв о его недружественности, спросил я.

   - Кто? Бывшие родственники, друзья? Да кто тебя, мразь серая, из нормальных людей теперь разглядывать будет? Разве что, такой как я. Но я всегда не от мира сего был, потому видно так и наказали меня Боги. Всем бросятся в глаза твой цвет и заострившиеся черты. Так что пугать никого не советую. Вир - ты еще долго здесь? Признаться, не высыпался последнее время. Боюсь гроз..., а потом тут в нашем саду такой галдеж был. Я, конечно, понимаю, случай особый, чтобы нелюди в нашем саду толклись и все же... мерзко. Так что если вам ничего здесь больше не надо, то, думаю, знакомство состоялось.

   - Это - она, - прошептал Вир, вглядываясь в портрет, - она, Малика!

   - Похож именно этот? - оживился Сэтэль.

   - Да, те - тоже что-то общее, но этот вообще... словно ее отражение.

   - Ну, так что по поводу северного леса?

   - Жрец обещал. Я ему скажу, что у тебя получилось. Будешь целый день гулять...

   - Договаривались - три.

   - Конечно, раз договаривались - три. Оговорился. Будут тебя пасти на воле... Не проще было бы приручиться?

   - Это не достойно потомка Ауранов. В нашем роду был даже верховный жрец.

   - Лет семьсот назад... Ладно, идем Рин, надеюсь, ты не рассержен на него. Он вообще-то человек не плохой только...

   - Только более достойный чем вы, - перебил его Сэт, - через дней пять Рина этого, как понимаю, следует ожидать. Надеюсь, до этого момента обещание уже будет исполнено? А так, ты, Вир, как-нибудь поболтать тоже заходи, сюда или к решетки сада. А то боюсь онеметь. Но вот сейчас, - Сэтель зевнул.

   - Ладно, уходим - желаю хорошо поспать.

   - Тебе тоже не кашлять, - Сэт не дожидаясь нашего ухода, устроился на лежак спиной к нам.

   ***

   Пока мы ждали открытия двери в ответ на наш звонок, трое аллилов бесцеремонно уставившись, смотрели на нас, развалившись на набросанных как попало циновках. Это относительно небольшое помещение было словно их собственным миром. Они готовы были терпеть пришельцев вроде нас, но готовы именно терпеть.

   - Зачем тебе этот портрет? - кивнул я на древесный кругляш.

   - Это - Малика. Женщины Смиалоэтов теперь бродят по лесам. Хочу показать его жрецам - вдруг кто узнает ее? Я хоть буду знать, что она жива.

   - Ты встретиться с ней бы хотел?

   - Как? Я же не могу сам ее искать. А если ее приведут сюда... Нет, я не хочу ей такой судьбы. Да и напугается ведь.

   - Ты все же думаешь, что она выжила?

   - Стараюсь верить. Кстати, ты скоро тоже ведь начнешь прочь свободно выходить. А там и вовсе охотиться. Посмотри, а? Может, запомнишь.

   - Давай только зайдем к тебе - там светлее.

   Вскоре я уже держал в руках искусный портрет. Лицо изображенной на нем женщины смотрело чуть застенчиво и как-то очень спокойно. Тонкий прямой нос... почти такой же у Виреска. Высокие скулы. Вот бы еще запомнить разрез глаз... Чуть вытянутый, суженный к подбородку, овал ...

   - Она черноглазая, - нашел необходимым сообщить мне Вир, хотя Сет не пожалел добавить в краску угля, - у нее довольно бледная кожа. Волосы темные. Я не помню румянца на ее щеках. Пальцы рук не очень длинные, чуть узловаты, особенно на левой руке.

   - Я постараюсь запомнить, - сказал я, возвращая портрет, - и, потом, пока я начну выходить, может еще не раз зайду, покажешь еще.

   - Конечно, конечно... вот еще обрати внимание...

   ***

   Вернулся к себе я уже только к ночи. Кажется, нет такой родинки на лице или руках Малики, которую не описал мне Виреск. Ну и память у него! Я бы никогда не смог так подробно описать Лиинн. Я зачастую не могу вспомнить даже во что она была только что одета. Разве что, конечно, запомнился ее свадебный наряд и... пожалуй, ее платье на празднике прощаний перед долгой зимой. Я тихонько чмокнул мою уже спящую изумрудную малышку в лоб и выскользнул из комнаты. Спать не хотелось.

   Поразмышляв, я вдруг припомнил, что мне следовало бы направиться к Аркетту. Назначенный моим наставником, он, несомненно, был вправе потребовать от меня, что бы хотя бы раз в сутки я удостаивал его своим вниманием, что он и сделал немедленно после праздника встречи лун, когда мы, наконец, встретились с ним в башне. А я, между прочим, вчера с ним так нигде и не столкнулся. Ну не судьба - что поделаешь, сегодня видимо тоже, но еще можно все исправить. Я хорошо знал, что он заселился где-то между пещерами Свеста и Нея, но не сразу смог припомнить в какую из дверей следует сейчас стучать. Собственно я бы, наверно так и постучался бы в итоге в первую попавшуюся, если бы одна из дверей не распахнулась, и из нее не выглянуло знакомое лицо:

   - Искал меня? - поинтересовался Ар, - как чувствую, ты идешь. Заходи.

   Я прошел внутрь.

   - Завтра снова пойдем в сторону Ухту, - не терпящих возражений тоном заявил Аркетт, - твои способности к полетам пока оставляют желать лучшего.

   Не похоже, чтобы Аркетт ждал от меня ответа, он разжег огонь и поставил на него греть воду... Я присел у камина, и стал вспоминать нашу с ним прогулку. Несмотря на загруженность последних пяти дней, Аркетт все же разок вытащил меня в горы поразмять подкрылки.

   Горы они такие разные эти горы... Это и высокие зеленые холмы и остроконечные серо-бурые утесы. Одни с низу до верху покрыты лесом, на других даже не везде увидишь пучок травы. Просто скала. Огромная, мощная скала. Не раз вдали я видел горы совсем белые сверху. Неужели близость солнца настолько выжгла их каменное тело, что оно побелело?

   В тот раз для наших упражнений Аркетт выбрал скалу, точнее обрыв над уходящей вниз в широченную расщелину пропасти. Именно оттуда он и учил меня прыгать вниз, распуская подкрылки и планируя, не давая случайным порывам ветра перевернуть себя. Ветра, правда, почти не было, так, слабые вздохи, но мне и их хватило, чтобы покувыркаться в воздухе, полностью теряя управление своим телом. Если бы не Аркетт, который каждый раз виртуозно ловил меня и забрасывал за спину, не сидел бы я сейчас рядом с ним у камина. Каждый раз, поднявшись заново по стене наверх и, стоя над пропастью, я на несколько мгновений до прыжка сомневался - зачем мне это? Снова - ветер в лицо, внутри что-то обрывается и замирает, кажется, что трудно дышать. И еще... гложет сомнение: а вдруг не получится? Вдруг именно сейчас подкрылки не выкинуться? Не выкинутся - и все. Но - нельзя не прыгнуть под пытливым взглядом наставника, нельзя, как невозможно в падении опять не усомниться: а вдруг те, за спиной, не послушаются? И только после заветного, успокаивающего рывка, после которого полет замедляется, становится легче. Это самый приятный момент! Внутри разливается радость. Но стоило легкому порыву ветра пройтись по ущелью, и я начинал заваливаться на бок... Равновесие можно ловить на ногах, на воде, а вот на ветре... Где земля, где небо, где вертикальная скала? Хоть Аркетт на месте - шипит на ухо "подкрылки сложи" и вот мы уже красиво и плавно приземлились. Все хорошо... И снова наверх... Что ж... завтра опять скалы и парение...