В Стране Дремучих Трав - Владимир Брагин

Я пристально вглядывался и различил в полутьме: стол остановился. Я даже увидел, как маленькие кругленькие столики осторожно спустились на землю. Они стали двигаться по земле. В недоумении я подошел поближе и ясно увидел, что каждый столик привязан веревкой к большому столу, с которого слез. Только теперь я понял, что это паук вывел на вечернюю прогулку маленьких паучат. И они, спустившись на землю, держатся за паука при помощи ниток паутины. Я бросил камешек. Все паучки, один за другим, быстро вскарабкались на покатый стол, слились в один комок. Изогнутые ноги задвигались, стол качнулся — паук исчез. И снова травы стали неподвижными.

Уже давно стемнело. Сблизились, слились стволы гигантских трав. Уже давно добрел до своего жилья паук и, пройдя под паутинным навесом и куполом, в которые вплел комочки земли и листочки, пробрался с паучатами в вертикальное логово — уснул.

А я все еще глядел в черную чащу леса трав и видел перед собой паука с паучатами на спине. И вдруг неожиданная мысль. Бродячий паук, или паук-волк, — вот кого я заставлю нести мой мешок с дневником! Подчиню материнский инстинкт.

Теперь паук нес на себе паучат. Но ведь пауки носят и коконы с яйцами, из которых выводятся паучата. Вместо яиц положу в кокон дневник. Он тяжел, мой дневник! Ну и что ж? Я читал когда-то, что вместо яиц клали в кокон тяжелые дробинки и пауки их носили — носили ровно столько дней, сколько надо, чтобы из яиц вышли паучки.

Но смогу ли я повести паука за собой? Нелегкое и опасное дело предстоит мне — поймать, укротить паука, заставить нести груз. Трудно, но можно.

Меня заполнила радость при мысли, что скоро я отправлюсь в путь. Я приду туда, где люди смогут взять в руки мой дневник открытий.

Я стал присматриваться к повадкам пауков. Грозные пауки со страшными крючьями, наполненными ядом; пауки, прижимающиеся к жертве, чтобы влить в нее убийственный яд, — как страшны были эти пауки в первые дни моей жизни в Стране Дремучих Трав! Какой испуг овладевал мною, когда в темноте пещер, мимо которых я проходил, загорались огоньки — фосфоресцирующие, переливающиеся злобой глаза паука! Я отбегал, прятался за деревья.

Помню, в один из первых дней я увидел, как из пещеры вылезло мохнатое чудовище с розовыми ногами. Восемь ног. И на каждой словно тушью нарисованы черные кольца; видно, поэтому розовые ноги казались еще розовее. Было страшно, когда чудовище, увидев жука, подпрыгнуло и, показав свое черное брюхо, грозно подняло передние лапы. Схватило жука. Вонзило в него крючья, утащило в пещеру. Как я испугался тогда! Оглядывался — куда бежать. Мне казалось, что из всех пещер на меня смотрят злобные огоньки и подстерегают.

Это было давно — в первые дни моей жизни в Стране Дремучих Трав.

А теперь я ищу пауков, пытаюсь поближе познакомиться, узнать, как они живут, кого боятся.

Выследив погребного паука и дождавшись, когда он оставит свое логово, я сразу начал исследовать, как построено это жилище. Предо мной были бастион, бойницы, каменные заставы — работа настоящего инженерного мастера. Но для сооружения этой крепости погребной паук не оторвал ни одной травинки от земли — он сцепил и спутал травы и переплел их паутиной. Паутиной же скрепил соломинки и стянул различные колышки. Притаившись за стенами своей крепости, он узнает о появлении врага по легкому трепетанию паутины. Стены логова обиты шелковыми обоями — паутиной. Если обвалится камешек, он застрянет в паутине и не ударит детенышей паука. От паутины же паук отталкивается, как от трамплина, и кидается на врага.

В другой раз, под вечер, когда я возвращался домой, мимо меня прошло огромное животное: черное с коричневыми полосами бархатное брюхо и темные кольца на ногах. Это был тарантул. Сначала мне показалось что у него на спине горбы. Но потом присмотрелся получше и увидел: у тарантула, совсем как и у того паука, которого я принял было в сумерках за движущийся стол, сидят на спине маленькие тарантулы.

Вечер был спокойный и мягкий. Тарантул вынес детенышей на прогулку. Покатал их на своей спине, а теперь возвращался с ними домой. Тарантул исчез в щели между двумя камнями. Оттуда, из темноты щели, скоро засверкали четыре глаза. Другие четыре — те, что поменьше, — не были видны. Потом тарантул занялся своим туалетом: чистил передними ножками щупальца и челюсти.

Ежедневно я следил за этим тарантулом, наблюдал и за другими пауками. Не так много времени прошло, а я уже знал, как идет жизнь во многих паучьих жилищах. Я появлялся то у одного, то у другого логова, осторожно присматривался к инстинктам, нравам, повадкам пауков и думал о том, как заставить ядовитого огромного паука слушаться и бояться меня, заставить его нести мой багаж, как носит он яйца в коконе или детенышей.

Вот бы увидеть, кого страшится паук. И тогда я знал бы, как заставить его нести мой багаж. Время шло, и я дождался!

Это было в яркое, теплое утро. У логова одного из тарантулов, за которым я следил, появилась оса. Светло-желтый костюм, приподнятые зыбкие янтарные крылья. Гордая осанка, быстрые, решительные движения. Оса-каликург!

Оса метнулась и вдруг предстала перед сидящим у щели пауком.

Рискуя каждую минуту поплатиться жизнью, я подбежал поближе к логову. Сражение каликурга и тарантула! Тарантул поднялся почти вертикально. Маленькие тарантулы, видно, остались там, в щели-логове. Оса то выпускала из брюшка, то втягивала обратно свой стилет-жало. Тарантул опирался на четыре задние ноги, бархат черного брюха блестел, четыре передние ноги были вытянуты, ядовитые крючки широко раскрыты, и на их концах висели капельки смертоносного яда. Оса-каликург вызова не приняла. Она только встревожила тарантула. Паук, кажется, устал стоять вертикально — он опустил все ноги на землю.

Каликург вился, скользил.

Тарантул разомкнул ядовитые крючки. Вот-вот он первый кинется на каликурга.

Каликург то отступал, то наскакивал. Тарантулу это, видно, надоело — он сделал несколько движений вперед. Оса отскочила. Так она выманила тарантула из щели логова и мгновенно заслонила ему вход в щель. Тарантул неожиданно прыгнул, чтобы вцепиться в осу своими ядовитыми крючками. Но она ловко увернулась и сразу же вонзила свой стилет в тарантула. Страшные крючки паука с бисеринками яда беспомощно повисли. Остались не сомкнутыми. Парализованы. Но паук еще был жив. По-видимому, оса ударила прямо в нервный центр, двигающий ядовитыми крючками тарантула.

Оса плясала, держа жало вытянутым. Она обходила тарантула — выбирала новую точку, чтобы нанести удар. Снова стилет осы вонзился, на этот раз в нервный узел, который управляет движением ног тарантула. Он содрогнулся, теперь его конечности уже не двигались. Он был окончательно парализован.