Блистающие облака - Константин Паустовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У пионеров от этих историй разгорелись бы глаза,- но вы-то, вы ведь не пионер. Пиррисон - опасный преступник!- Она засмеялась.- Пиррисон ничтожество из ничтожеств. Разве такие бывают шпионы! Вы наивные мальчики вместе со своим капитаном. Вы забываете, что я человек, а не манок для птицы.
Нелидова замолчала.
- Это все?
- Все.
- Хорошо. Мы действуем глупо, мы фантазеры к мальчишки. Но почему же вы согласились искать его вместе с нами?
- Вы этого не знаете? - Нелидова метнулась к Батурину, подошла почти вплотную.
- Нет.
- Тогда мне вам нечего и говорить.
Она отвернулась и пошла в глубь сада. Батурин поколебался и пошел за ней. В густой аллее она села на скамейку и, не глядя на него, сказала резко:
- Ну, договаривайте. Давайте кончать.
- Давайте. Конечно, нельзя бы втягивать вас в это дело. Это план капитана. Капитан спросил меня, согласитесь ли вы сегодня вечером пойти к Пиррисону, взять дневник и передать его нам. Я ответил - да, безусловно согласится. Во всем виноват только я,- ни капитан, ни Берг, ни Глан - никто не давал за вас никаких обещаний. Я неправильно понял вас в Керчи. Я вообще не понимаю половинчатого отношения к людям. Если я считаю человека заслуживающим уничтожения, то не буду охранять его от опасностей. Это азбука. Я приписал свои свойства вам,- конечно, это глупо. Но я плохо соображаю последнее время,- вы должны меня понять. Помимо дневника, у меня есть свои счеты с Пиррисоном. Я сведу их сегодня же.
Батурин замолчал.
- Ну, дальше.
- Дальше ничего.
- Вы опять говорите об убийстве?
Батурин пожал плечами.
- Я считаю, что наш разговор бесцелен.
- Ну, идите,- сказала Нелидова вяло, не подымая глаз.- Вы - неистовый человек. Вы неистово ненавидите и неистово любите. Его смерть - ваша смерть. Мне все равно. Делайте как знаете. Пусть не ждут меня там, в Сололаках. Вечером я приду за вещами.
Батурин медленно вышел из сада. Снова, как а Москве, в голову лезли дурацкие мысли.
- Жарок день тифлисский, жарок день тифлисский,- повторял он, спускаясь по каменным лестницам в город.
День, бледный и серый - с гор нагнало густые облака,- был неуютен и вызывал апатию.
Дома Батурин сказал капитану:
- Я ошибся. Она отказалась. Я беру все на себя. Сигнал только будет другой,- если вы понадобитесь, я погашу свет не у себя, а в комнате Пиррисона.
- А что с ней?
- Не выдержала. Уезжает.
Он ждал сердитых вопросов и ругани, но капитан был спокоен:
- Куда ей,- совсем девчонка. Конечно, страшно.
Берга история с Пиррисоном, видимо, мало интересовала. Глан погрыз ногти и пробормотал:
- Да, жаль, жаль... Ну, что ж, в конце концов это не наше дело.
К вечеру Батурин пришел в гостиницу. В номере стояла духота, сдобренная запахом застоявшегося табачного дыма. Батурин открыл окно и выглянул: в садике уже сидели, покуривая, капитан и Заремба.
Батурин осторожно отодвинул комод, прислушался,- Пиррисона еще не было.
Он лег на кровать, закурил. В садах рыдали певцы - ашуги. Над Курой загорались звезды,- их пламя было как бы новым, ослепительным. Кура несла обрывки этого пламени в мутной воде. Батурин лежал и думал, что вот через час-два случится неизбежное; отступать теперь поздно.
- Слава богу, конец,- прошептал он.
Жизнь в Пушкине, Миссури, желтое солнце на снегу казались замысловатым детством.
"Если бы он убил меня",- подумал Батурин.
Душно, противно дуло из окон. Валя умерла, прошлые дни шумели штормом, давили тоской по всему, что, конечно, никогда не вернется.
Сегодняшний разговор с Нелидовой показал Батурину, как плохо он вдумывался в жизнь, как мертвы его мысли. Как плоско он отвечал ей,- совсем не то, что нужно. Он понял, что, как и все, он боится говорить о главном. Невысказанность мучила его. В ней, в этой невысказанности, в трусливости перед самим собой - главное несчастье его жизни.
- Пустой болтун,- сказал он громко и покраснел.- Ну, все равно. Сегодня все решится.
От волнения, от множества тугих и запутанных мыслей он задремал. Проснулся он внезапно, как от яркого света, и похолодел: за окном густо синела ночь. Он поднес к глазам часы,- было половина одиннадцатого. Он проспал больше двух часов.
За дверью были слышны голоса. Батурин сел на кровати и прислушался. Судорога дергала его лицо. Сердце стучало гулко, на всю гостиницу,казалось, бой его несся по пустым коридорам.
За стеной была Нелидова и "он". Пиррисона Батурин в мыслях теперь называл "он".
Батурин осторожно встал с кровати, подошел к двери, нащупал в кармане револьвер,- сталь была теплая. Он прислушался.
- Редкая случайность,- говорил мужской голос с легким смешком. Голос был ровный, без интонаций,- так говорят люди, глубоко уверенные в себе.- Я очень рад, что это случайность.
Нелидова отвечала тихо. Батурин придвинулся к самой двери. Говорила она запинаясь, казалось, что она ждет, прислушивается.
- Об этом нечего говорить. Совершенно неожиданно я узнала, что вы здесь, в Тифлисе. Я не искала вас... Я знаю вас слишком хорошо, чтобы делать такие глупости. Я еще не сошла с ума...
- Вот как! Но зачем же вы все-таки пришли сюда? От кого вы узнали, что я живу здесь?
Нелидова молчала. Послышались шаги, потом в двери щелкнул замок.
- Говорите, не бойтесь. Это меня интересует больше всего.
Голос Нелидовой прозвучал глухо и страстно:
- Это не важно. Я нашла вас. Я пришла задать вам несколько вопросов.
- Пожалуйста.
Мужчина остановился и насвистывал. Очевидно, он засунул руки в карманы брюк и насмешливо глядел на Нелидову.
- Вы жили в Ростове с проституткой? Ее имя Валя.
Свист за дверью стал громче.
- Ну и что же? Что с ней?
- Она умерла.
В комнате что-то упало.
- Сядьте,- сказал приглушенно мужской голос,- сядьте и слушайте. Вы моя жена. До сих пор мы формально не развелись. Вы, я вижу, знаете многое. Я сопоставляю два факта,- вы знаете о смерти этой уличной девки и о том, что я в Тифлисе. Вы разыскали меня здесь. Говорите дальше,- что вы еще хотите?
- При чем тут жена?
- Сначала спрашивайте, я отвечу сразу на все вопросы.
- У вас тетради моего брата? В комнате было тихо.
- Где Ли Ван?
Батурин услышал как бы новый мужской голос,- он хрипло сказал:
- Достаточно! Тетради вашего брата здесь, в портфеле. Это интереснейший документ. Насколько я помню, вы его не читали. Теперь, оказывается, вы им сильно заинтересованы. Ваше любопытство подозрительно. Слушайте. Но... спокойно. Да, я жил с проституткой, и ее убил Ли Ван. Ли Ван здесь. Надеюсь, что для вас этого довольно. Повторяю, вы все еще - моя жена. За каждый мой шаг вы ответите вместе со мной. Я играю ва-банк. Ваше появление говорит, что игра моя может сорваться. Я не знаю, кто вас подослал, но я догадываюсь. Вы пришли как враг. Было бы глупо выпустить вас, не получив никаких гарантий, что вы будете молчать. Какие же вы можете дать мне гарантии? Я жду.
- Отдайте мне тетради и выпустите меня. Я не сделаю вам зла.
Мужчина засмеялся и опять начал насвистывать. Батурин вынул револьвер и перевел кнопку на "огонь".
- Я жду...
После минутного молчания Батурин услышал звенящую и ясную фразу:
- Вы - подлец, Пиррисон! Вы убили эту девушку!
- Не кричите. Всегда убирают тех, кто слишком догадлив. Бросьте глупости. Девушка много знала.
Пиррисон говорил теперь горячо и неосторожно.
- Боюсь, что вы тоже слишком догадливы. Я - солдат, я каждый день рискую головой. Это чудовищное сплетение обстоятельств, не больше, что вам удалось узнать так много. Я согласен отдать вам часть тетради. Вам нужна память о вашем брате,- он был храбрый и умный человек. Вот, берите (на стол что-то упало). Уходите сейчас же. Завтра вас не должно быть в Тифлисе. Каждый ваш шаг я прослежу и в случае...- Пиррисон остановился,- но вы понимаете сами. Я сказал, что Ли Ван здесь. Даже больше, я ждал вас к себе в ближайшие дни,- дом в Сололаках вот-вот развалится. Здесь вы могли бы устроиться с большим комфортом. Можете передать этому дураку в морской фуражке, что он кончит плохо. За это я ручаюсь. А теперь - вон!
Пиррисон, видимо, волновался. Темная кровь ударила Батурину в голову,на секунду ему показалось, что он ослеп.
- Так вот что...- Нелидова говорила громко.- Ну, ладно же...
Батурин услышал легкий крик, возню. Пиррисон быстро прошептал:
- Тише, ты, дрянь!
Упал стул. Батурин услышал тяжелый стон и сильно ударил плечом в дверь. Она распахнулась легко и бесшумно. Полутьма комнаты ослепила его. Пиррисон стоял спиной к нему, навалившись на стол и зажимая Нелидовой рот,- с пальцев его текла кровь. Нелидова полулежала на столе, упираясь в его грудь руками, глаза ее были закрыты.
Первое, что ясно заметил Батурин, - шнур от настольной лампы. Он наклонился и рванул его,- лампа с грохотом упала и погасла.
- Кто там? - крикнул Пиррисон, и голос его сорвался.
- Стоп! - Батурин до боли сжал в руке рукоятку револьвера.- Тихо... или я буду стрелять.