Главная книга о воспитании детей, или О том, как помочь ребенку стать счастливым - Лууле Виилма

Косность суждений исключает всякое прощение. Категорическое непрощение есть злонамеренность.

Детская рассудительность состоит из двух взаимоуравновешенных частей: мужской – способности видеть незримое и женской – способности чувствовать незримое. Ребенок готов научить взрослого видеть и воспринимать таинственную невидимость, однако взрослые не воспринимают всерьез его россказни. Умным взрослым невдомек, что в давние времена взрослые обладали способностью видеть невидимое. Но с тех пор как они возмечтали заполучить себе безграничные богатства Всеединства, перед людьми выросла черная стена корыстолюбия, с тем чтобы люди шарили впотьмах и в слепоте, постигая разрушительное воздействие своей алчности. Надеяться на счастье – то же, что идти на ощупь во тьме. Кто верит собственным ощущениям, тот движется в верном направлении и достигает своего счастья. Кто опирается лишь на знания, тот уподобляется играющему в прятки, от которого добыча ускользает.

Когда желание иметь сменится потребностью быть, то стена, разделяющая духовный мир и мир физический, устранится вверх, и людям вновь откроется невидимое, чьи неисчислимые удивительные ценности уже не будут вызывать у них жажды наживы, поскольку умный человек научился рассудительности в школе жизни. Его знания способствуют реализации познания. Эмоциональное «слава богу» заменяется прочувствованной благодарностью Богу как Всеединству.

Сейчас мы еще не умеем быть, а умеем хотеть, получать, требовать.

Если ребенку, занятому своим делом и испытывающему в этом потребность, сказать, что он должен это делать, то у ребенка пропадает желание, ибо он ощущает себя подневольным. Так делать не нужно. Если родитель осознает, что своим приказом он дал маху, и, желая исправиться, начинает сулить вознаграждение за сделанное, то ребенком будет двигать корысть. Допущена вторая ошибка. Кто получает конфету, тот привыкает получать конфеты. Кто зарабатывает похвалу, тот привыкает к похвалам. Кого балуют эмоциональной любовью, тот привыкает к этому.

Но жизнь постоянно меняется и преподносит иные уроки. В изменившейся ситуации ребенок уже не получает того, чего хочет. Протест тем сильнее, чем больше и чем дольше ребенок привык получать. Поэтому многие дети уходят из дома, выражая тем самым недовольство вынужденной новой ситуацией. Дети не могут, а потому не желают приспособиться к новому. Они – юные старики, жадно цепляющиеся за то, что привыкли получать. Наиболее страшной является ситуация, когда ребенок настолько цепляется за мать, что вынужденная разлука равнозначна смерти. Мать плачет дома, ребенок плачет вдалеке, а в результате развивается болезнь крови.

Чрезмерно хороший дом вызывает чрезмерно плохое отношение к миру, недоверие к другим людям. Коротко говоря, слишком хороший дом – это слишком плохой дом. И в материальном смысле, и особенно в эмоциональном. Подлинное хорошее никогда не бывает чрезмерным. Каждый должен сам ощутить грань. Но если возникают страхи за детей либо родителей, то уже слишком поздно.

Зачастую дом бывает особенно хорошим потому, что ребенок плохой. Хорошим может оказаться кто угодно, стоит лишь ему назвать другого плохим. Иной ребенок послушен до неестественности, а его хороший и умный родитель не перестает жаловаться на него своим знакомым: «Ах, он у нас такой плохой!» Страх оказаться плохим приводит к тому, что ребенок становится плохим. Он пытается мужественно противостоять невзгодам и зарабатывает злокачественную опухоль. Чем больше его пугают тем, что все увидят, какой он плохой, тем быстрее злокачественный процесс распространяется по всему телу, ибо всех чужих ребенок воспринимает как врагов. Страх перед плохими людьми, которые могут причинить много зла, запечатывает детские уста. Ребенок, бегущий от жизни, не станет делиться даже с собственной матерью, так как боится опять услышать от нее, что он плохой, раз плохо думает о других. Наибольшую опасность для здоровья представляет молчаливая враждебность.

Ребенок желает верить своим любимым родителям. Если ребенок относится к чужим со страхом и недоверием, цепляясь со злым выражением лица за материнский подол, значит, таково отношение к чужим в его семье. Враждебное отношение к чужим людям передалось ему от родителей, и ребенок чувствует, что он обязан защитить свой дом. Возможно, таким способом родители воспитывают в ребенке должную любовь к себе. У взрослого собственный разум и свое критическое отношение. Поэтому раковая болезнь у взрослого дает метастазы медленнее и не столь взрывчато, как у подростков и детей. Метастазы образуются в зависимости от образа мыслей больного. Если человек любого возраста совершает плохой поступок, а ему говорят: «Ты плохой» (не поступок плохой, а человек), то он обижается и ощущает себя несчастным. И с каждым разом все больше. Желание сделать человека хорошим посредством плохого обречено на неудачу.

Никакое хорошее не оборачивалось бы плохим, если бы желание превращалось в потребность. Огромное число детей и подростков находятся сегодня в кризисе бытия. Они гораздо более разумны и самостоятельны по сравнению с детьми, родившимися пару десятков лет тому назад, то есть по сравнению с родителями. Это означает, что они уже при рождении являются личностями и потому не выносят принуждения, приказаний, не выносят, когда их ставят на место. В ребенке возникает протест: зачем вообще жить, если все равно тебя ставят на место, как вещь, – как ставят в угол комод либо пешку на шахматную доску. Он не может с этим смириться. И если детский протест и стремление к свободе встречают превратное понимание, воспринимаемые как простое упрямство и злонамеренность, то ребенок уходит в потусторонний мир, где его личности ничто не угрожает.

Жизненный путь усеян преградами и трудностями. Кто через них перешагивает, кто обходит их стороной, кто проползает снизу, кто – сверху. Мало кто останавливается, чтобы осмыслить сущность препятствия и вступить с ним в душевное единение, чтобы понять, что живой человек и считающееся неживым препятствие составляют одно целое, ибо оба состоят из энергии любви.

Человек, который говорит себе: «Я должен!», вскоре непременно заявит: «Не хочу!» Неважно, произносится это тихо или громко. Человек, который говорит другому: «Ты должен!», рано или поздно встречает сопротивление: «Не хочу!» За принуждением всегда следует протест. И тогда человек говорит, что протестующий – плохой. Так рождается несправедливость.

Привычное «должен» означает, что человек действует из чувства долга. Это – вынужденное положение, делающее нас узниками чувства долга. Нам же нужна свобода. Ощущение потребности и есть свобода. Человек может знать и сознавать, ибо понимает, знания – вещь прекрасная, но этого недостаточно. Нам нужны ощущения. Ощущение – это узнавание знания в своем сердце.

Уровня ощущений можно достичь мыслительной работой. Кто понимает, что существует нечто, превышающее человеческий разум, тот ищет это нечто. Настает такой момент, когда он сердцем ощущает потребность в том, что раньше воспринимал как долг, и постигает различие этих понятий.

Человек желает быть хорошим, желает делать добро. Например, человек жаждет поделиться тем, что у него есть. Следует ли помешать ему? Ведь ничего плохого в этом как будто нет. А вот и есть. Желание само по себе – плохо. Чем сильнее становится желание отдавать, тем более вы наталкиваетесь на нежелание людей принимать предлагаемое вами хорошее. Не забывайте, что чрезмерное рвение есть выслуживание любви. У всего должен быть предел, его нужно ощущать. Ваше желание оборачивается для берущего обязанностью принять то, что вы даете. Положим, что вы желаете дать своему ребенку как можно больше благ, с тем чтобы ребенок осознал, какой вы хороший родитель. Но ребенок явился на свет, чтобы и самому что-то сделать. Он боится, что за него все сделают другие и сам он окажется не у дел. Поскольку детям внушают, что они обязаны слушаться своих родителей, то они вынуждены это делать и делают, но ни той, ни другой стороне радости это не доставляет.

Человек получает то, чего боится. Вы делаете все для того, чтобы у ребенка была хорошая жизнь, и ребенок свыкается с мыслью, что так оно и надо. Так говорит разум, однако душа протестует, и если верх одерживает разум с его обязанностью быть хорошим, то ваш ребенок заболевает диабетом – болезнью чересчур сладкой жизни.

Кто желает творить добро, тот желает автоматически побыстрее спихнуть с себя свою обязанность, и для этого начинает срочно реализовать свою цель. Спешить его заставляет страх, поскольку человек боится не получить того, чего хотел. Кто испытывает потребность делать хорошее другим, тот не спешит. Для него цель не имеет значения, а имеет значение сам путь и продвижение на этом пути. Он чувствует, что когда-нибудь все равно получит то, что ему нужно. Человеческие потребности никогда не бывают слишком большими. А желания бывают.