Восходящая бессмертная - Линси Сэндс

Когда он закрыл рот и покачал головой, она не стала с ним спорить. Вместо этого Стефани просто подхватила его на руки.

— Я могу идти, — рявкнул Торн, начав вырываться у нее на руках.

Не обращая на него внимания, Стефани прыгнула вверх и вперед, легко преодолевая высокие перила. Она приземлилась на террасу с глухим стуком, от которого их обоих пронзила дрожь. Это остановило борьбу Торна на достаточно долгое время, чтобы она внесла его внутрь и поставила на ноги рядом с островом.

— Садись, — приказала Стефани, выбегая из комнаты. Она пошла в ванную за тряпкой и полотенцем. Она не стала искать антисептик, бинты или что-то в этом роде по той простой причине, что таких вещей у нее не было. Стефани не нуждалась в них. Нано все вылечивали довольно быстро, без необходимости оказания первой помощи. У нее даже не было спирта для обеззараживания, ради бога, или настоящего алкоголя, который мог бы сойти в крайнем случае, потому что ей не нужен был спирт, а употребление спиртных напитков окажет на нее очень мало влияния, поэтому она не беспокоилась об этом.

Проклиная себе под нос отсутствие необходимого для оказания первой помощи, Стефани вернулась на кухню с тряпкой и полотенцами.

Когда она вернулась, Торн сидел в конце острова, все еще прижимая руку к ране. Не обращая на него внимания, она положила полотенца и тряпку рядом с ним, затем взяла две миски, налила в одну теплую воду, взяла ложку и острый нож, а затем достала корень имбиря из холодильника, прежде чем достать мед и маленькую бутылочку эфирного масла лаванды из шкафа.

«Что ты делаешь?» — с недоумением спросил Торн, глядя на мед и имбирь.

«У меня здесь нет ни антибиотиков, ни антисептика, так что придется обойтись подручными средствами».

Его глаза тут же сузились, когда он увидел, как она налила немного жидкого меда в миску и начала возиться с имбирем. «Ты не будешь мазать меня медом и имбирем. И о мой Бог! Что это такое? Воняет, — пожаловался он, когда она открыла эфирное масло лаванды.

Стефани слабо улыбнулась на жалобу. Она купила эфирное масло лаванды, чтобы использовать его в своем диффузоре, потому что оно должно было успокаивать, но, как и Торн, ей совершенно не понравился запах. Ему повезло, потому что это означало, что у нее все еще была почти полная бутылка. Стефани где-то читала, что лаванда обладает антисептическими свойствами, поэтому намеревалась приложить ее к его ране или, может быть, полить ее. Но она не была уверена, следует ли ей использовать ее так или чем-то разбавить.

Стефани размышляла над этим вопросом, чистя и измельчая имбирь.

— Ты зря тратишь время, — раздраженно прорычал Торн. — Ты не намажешь меня этой штукой.

— У меня нет никаких анти…

«Мне не нужен антисептик, я и без него прекрасно заживу», — заверил он ее. — И если ты думаешь, что сможешь обмазать меня этой дрянью, мы с тобой будем драться.

— Ты так говоришь, как будто это что-то плохое, — пробормотала она, а потом поняла, что вылетело из ее рта, и ненадолго закрыла глаза. Когда она снова открыла их, она с раздражением оттолкнула имбирь и мед и вместо этого взяла тряпку и воду. «Отлично. Тогда, по крайней мере, позволь мне смыть кровь и взглянуть на рану, чтобы узнать, стоит ли мне звонить Дэни и просить ее зашить тебя.

Когда она окунула тряпку в воду и начала ее выжимать, Торн нахмурился и сказал: «Мне не нужна Дэни, чтобы зашить меня…»

Его слова закончились испуганным проклятием, когда она использовала бессмертную скорость, чтобы добраться до него от острова и отдернуть его руку от раны, прежде чем он даже понял, что она движется.

Учитывая, что она вообще не могла убрать его руку снаружи, Стефани знала, что на этот раз у нее получилось, только потому, что она застала его врасплох. Но именно она была удивлена, когда взглянула на рану. Размер и форма подсказали ей, что этот ублюдок пытался вырвать горло. К счастью, он потерпел неудачу. Но рана оказалась глубокой.

Стефани испытывала некоторое замешательство, когда смотрела на него. Хотя на его шее и жилете было немного крови, ее было не так много, как она ожидала, и рана, похоже, уже перестала кровоточить. Это было странно. У смертных не останавливалось кровотечение так быстро, особенно после такой раны. Алая жидкость должна литься ему в горло.

Наклонившись ближе и бессознательно вдохнув медный запах, Стефани пожалела, что не может приподнять клочок разорванной кожи, чтобы увидеть, насколько она глубока на самом деле. Она боялась, что это причинит ему боль и снова вызовет кровотечение, и не хотела этого делать.

С ее мыслями, занятыми такими заботами, Стефани была застигнута врасплох своими действиями, когда она внезапно лизнула его горло. Она не сознательно решила это сделать. Она даже не заметила, как наклонилась ближе к его шее. Как будто ее язык или тело имели собственный разум. Что еще хуже, это не был какой-то изящный маленький лизун кончиком языка. Это было полное волочение ее языка от основания его горла до раны. . и эффект был электрическим. Вкус был хорошим, что говорило ей о том, что она слишком долго не брала кровь. Но именно ощущения, прокатившиеся по ее телу в ответ на ласку, заставили ее отстраниться.

Стефани хотела извиниться и убраться от него к черту, но, хотя она и смогла отодвинуть лицо от его шеи, она не могла заставить свое тело отойти от Торна. Она не хотела. Ей хотелось залезть к нему на колени и снова лизнуть его. . везде, и Стефани боролась с этим желанием, когда перевела взгляд на Торна и увидела испепеляющее выражение на его лице. Прежде чем она успела сообразить, что это значит, он схватил ее за руки и зажал между коленями. и поцеловал ее.

О да, он определенно был ее спутником жизни. Это была последняя связная мысль Стефани перед тем, как ее полностью захлестнули ощущения, которые вызвал в ней его поцелуй. И, как она уже догадалась, ее никогда раньше не целовали должным образом. Неуклюжее, небрежное потирание ртов, сопровождаемое покусыванием губ, которое Стефани испытала на нескольких школьных танцах, которые она посетила до ее оборота, не имело ничего общего с тем, что она испытывала сейчас. Это была страсть и потребность. Это Торн пытался высосать ее душу из ее тела, в то время как она делала то же самое с ним.

Стефани понятия