Ведьма в горошек (СИ) - Хилинская Любовь

— Нет, спасибо! — я вернула маме пузырек. — Мне это не понадобится. И вообще, мне выезжать рано утром, я спать!

Мамуля обиженно посопела, глядя, как я укладываюсь в кровать и натягиваю одеяло до самого носа, а потом резко развернулась и вышла, процедив сквозь зубы пожелание добрых снов.

И вот что это было?

Не додумав, я уснула, а утром было уже не до того. Тиари явился до завтрака, гладко выбритый, подтянутый, пахнущий своим особенным ароматом, серьезный. Он торопил меня, говоря, что путешествие тяжелое, поэтому необходимо побыстрее выезжать.

Прощание с родными вышло скомканным. Алисия еще спала, я не стала ее будить, попрощавшись с ней еще вечером, а мама, папа и Марейра долго махали руками, стоя на пороге нашел дома. Фафнир просыпаться отказался, буркнув, что порядочные фамильяры в такую рань не встают.

Наконец-то свобода! Ура!

— Куда мы движемся? — я любопытно заглянула в лицо эльфу, когда мы оказались на порядочном расстоянии от дома.

— Пока движемся на городскую конюшню, возьмем лошадей, а потом на север, — сухо ответил Ти.

— А потом? — меня было не унять.

— А потом суп с котом! — буркнул он, а я обиделась.

Кстати, про котов — Ада пропала вчера. Не отзывалась на мои мысленные призывы, не пришла ночевать, и вообще, не давала о себе знать. Я не беспокоилась, такое уже бывало. Как объяснила мне сама кошь, у животных тоже должны быть свои маленькие секретики, связанные с личной жизнью, а потому в этот раз я не придала значения ее исчезновению. Где бы я ни была, эта нахалка найдет меня, я уверена!

В радостном возбуждении я едва не подпрыгивала, предвкушая поездку на лошади. Я ведь никогда не пробовала даже садиться на этих животных, а тут мне предстояла длительная поездка, да еще в такой приятной компании. Забегая вперед, хочу сказать, что в конце дня я уже не была так радостна, как с утра, а если честно, то совсем нерадостна.

В общем, замучив Ти вопросами и триста пятьдесят раз уточнив, а точно ли я справлюсь, ведь мне даже метла не дается, я издали увидела здание конюшни и припустила вперед, обогнав эльфа.

Лошадка! Я пробовала как-то кормить лошадь яблоком и помню, что губы у нее мягкие, она может фыркать и тереться носом о ладошку. Сейчас у меня тоже было припасено лакомство для моей будущей красотки, честно спертое у Марейры из таза, приготовленного для выпечки шарлотки. Надеюсь, толстушка не обидится, если вдруг обнаружит недостачу одного… ладно, не одного, а пяти яблок. Должна ж я как-то налаживать контакт? Вдруг будет несговорчивая кобыла? Или не кобыла? В общем, скорей бы уже!

Тиари с каменным лицом следовал за мной, потом также молча подошел к воротам конюшни, открыл их и пропустил меня вперед.

Я шагнула во двор и замерла от запахов и звуков — снаружи их было не слышно, видимо, был установлен магический полог, а здесь сразу навалилось и ржание, и ароматы, и топот множества ног бегающих по огромному загону лошадей.

К нам навстречу тут же из домика вышел невысокий мужчина в коричневом костюме и высоких сапогах.

— Доброе утро, Тристан! — поприветствовал его эльф, склонив голову.

— И вам доброе, — отозвался, видимо, смотритель конюшни или как там эта должность называется? — Все уже приготовлено для вас. В седельных сумках еда на день, к седлам приторочены теплые одеяла на случай ночевки под открытым небом, у вашего коня еще дополнительно баклажка с водой.

— А у меня будет кобыла или нет? — я сгорала от любопытства и не могла глаз отвести от загона, где длинногривые лошадки игриво носились друг за другом.

— А то как же! — добродушно усмехнулся в большие пушистые усы смотритель. — Самая лучшая кобылка для вас.

Я перевела на человека сияющие глаза.

— Можно мне ее увидеть? — дрожащим от нетерпения голосом спросила и тут же смутилась от дружного смешка эльфа и Тристана.

— Можно, отчего нет? Сейчас приведу. — Смотритель подкрутил усы и направился к зданию конюшни, а я в нервном ожидании вытянула шею, выглядывая в темном провале входа появление лошади.

И мое ожидание было вознаграждено! Она оказалась прекрасна! Белая, без единого темного пятнышка, с развевающейся гривой, с тонкими ногами, длинной шеей и изящной головой с прядающими ушками и настороженно глядящими на меня глазами.

— Хочешь яблоко? — севшим голосом пробормотала я, с опаской приближаясь к лошади и протягивая ей на вытянутой руке красный фрукт.

Фыркнув, белоснежка потянулась к моей ладони и осторожно прихватила яблоко губами, обдав мою ладонь теплым дыханием, после чего в один миг схрупала угощение и уже повторно потянулась ко мне мордой.

— Это уж вы угадали! — заметил усатый смотритель, одобрительно улыбаясь. — Элинор у нас страсть как яблоки любит, душу готова за них продать!

Я с восторгом погладила гриву лошади и прошептала:

— Элинор! — получив в ответ косой взгляд темных влажных глаз и движение ушей.

Тиари все время, пока я знакомилась со своей новой подружкой, стоял рядом и будто был абсолютно расслаблен. Заметив, что я скармливаю кобыле очередное яблоко, вредный эльф подхватил меня под локоть:

— Пора! — скомандовал он. — А то мы так до вечера отсюда не выдвинемся с твоими телячьими нежностями! В пути освоишься!

Легко подхватив меня, наглец подкинул меня в седло и также быстро взлетел на своего черного как смоль коня.

— За мной! — скомандовал он и двинулся к выходу.

39

Ха! Легко сказать, конечно!

Тронув свою кобылу за поводья, как это делали другие всадники, которых я раньше видела, я получила только возмущенное фырканье и тычок мордой в ногу. А потом эта белая нахалка попыталась цапнуть меня за голень!

— Элинор, не дури! — строго окликнул Тристан кобылу и слегка шлепнул ее по шее, а затем перевел взгляд на меня. — Не умеете управлять, госпожа?

Я отрицательно помотала головой и взглянула на свои руки в полуперчатках, сжимающие поводья. Нет, теорию я, конечно, знала — потяни вправо — лошадь пойдет вправо, потяни влево — пойдет влево, но это все легко сделать, когда лошадь уже ИДЕТ, а вот что делать, если еще не идет? Может, ее надо попросить?

— Элинор, прошу тебя, давай пойдем следом за вон тем эльфом на черном коне! — умоляющим тоном обратилась я к кобыле.

Та прядала ушами и косила на меня глазом, но цапнуть уже не пыталась, опасаясь вновь получить от смотрителя по шее.

Мне показалось, или он фыркнул от смеха? Подозрительно переведя взгляд на усатого дядьку, я вопросительно подняла бровь.

— Эдак вы ничего не добьетесь, — весело сказал он. — Лошади сразу чувствуют, если наездник неопытный. Надо сразу показать им, кто главнее, иначе так и будут куролесить и выкаблучиваться. Сожмите колени покрепче, чуть склоните корпус к голове кобылы и дайте шенкеля!

— Еще б знать, что это такое, — пропыхтела я, приняв нужное положение.

— Троньте кобылу пятками под живот!

Я, забыв, что утром надела свои новые сапожки для верховой езды с шипами на каблуках, как следует двинула ими назад. В следующий миг взбесившаяся лошадь заржала, встала на дыбы, а затем понеслась к выходу из конюшни.

Тиари уже успел скрыться за поворотом, а потому не видел моего позора, а я, едва держась в седле и стараясь не вылететь из него, неслась как торпеда вперед, крича кобыле, чтоб остановилась.

— Сто-о-о-о-ой! — при каждом приземлении голос мой прерывался, я трепыхалась, чудом удерживаясь на спине у Элинор, а Тиари, остановившись, с удивлением наблюдал за моим приближением, видимо, потеряв дар речи.

Надеюсь, этот самый дар речи он потерял от восхищения, а не от чего-то другого, но надежды быстро истаяли, так как, едва мы поравнялись с ним, резко наклонился и схватил поводья, больно выдернув у меня их из рук. Кобыла встала, как вкопанная, прядая ушами и тяжело дыша.

— Ох, и напугали вы меня, госпожа! — смотритель подбежал, тяжело дыша и возмущенно сузив глаза. — Кто ж так резко шипами-то под брюхо?! Ласковей надо, они ж живые и все чувствуют!