Поезд смерти - Роберт Бирн

– Диспетчерская Спаркса вызывает специального агента Кормана. Клэй, это я, Спенс. Ты слышишь меня? Зайди ко мне, пожалуйста. Прием. – В ответ он услышал потрескивание.

Кессон выругался и, встав со стула, подошел к окну. Он видел, что в соседнем одноэтажном здании горит свет и дверь стоит нараспашку. Значит, Клэй где-то поблизости, иначе бы он обязательно запер дверь. Минут пять назад Кессон слышал какой-то шум, крики и звуки хлопков, но не обратил на это внимания, решив, что, наверное, ребятишки запускают фейерверк. В тот момент он говорил по телефону с диспетчером из Сакраменто, потом с Джо Дори по радио. По-видимому, сейчас Клэй гоняется за ребятами или, надрав им уши, проводит с ними беседу.

Бросив взгляд на дисплей и убедившись, что все в порядке, диспетчер быстро спустился по лестнице и вышел на улицу.

Сначала он увидел женщину, лежавшую поперек рельсов на первом пути. Что за бред... Пьяная, что ли? Нельзя ее оставлять так... на этот путь скоро прибудет грузовой поезд из Солт-Лейк-Сити: Он взял женщину под мышки и, призывая Клэя на помощь, потащил на платформу. Вдруг он заметил на обочине маленький серебристый пистолет. Чье это оружие? Ее? Почувствовав на руках что-то мокрое. Кессон выпрямился и поднес руки к лицу. Что это – пот? Рвота? Не похоже. Протянув ладони к свету, льющемуся из открытых дверей, он увидел, что все они будто в красных перчатках. Это была кровь.

С ужасом вглядывался он во что-то темное, лежащее на земле возле здания полицейского участка. Нет, нет, просто его обманывает зрение. Это всего лишь куча мусора, мешок с постельным бельем, рулон брезента – все, что угодно, только не человек, не полицейский, который двадцать лет был его другом. Но это был человек – мужчина в форме железнодорожной полиции, он лежал лицом вниз, с разведенными ногами, с одной вытянутой рукой и прижатой другой. В десяти футах от него Кессон заметил труп другого мужчины. Голова его откинулась назад, ноги подогнулись, невидящий взгляд устремлен ввысь, в руке зажат пистолет.

Склонившись над телом полицейского, Кессон тронул его за плечо.

– Клэй... – шептал он, – Клэй... – Слезы непроизвольно текли у него из глаз.

Он перевернул своего мертвого друга и, увидев его лицо, изуродованное выстрелом с близкого расстояния, вскрикнул от ужаса.

Вскоре Карен обнаружила, что в закусочной не четыре жертвы “манекена”, а больше. В отдельной кабинке на мягких стульях застыла парочка влюбленных, а в углу за прилавком лежала девочка-подросток, видимо, свалившаяся с высокого табурета. Карен металась от одного к другому, тщетно пытаясь оживить их или хотя бы услышать чей-нибудь голос. Все они были жесткие, как доски, с остекленевшими глазами, хотя сердца у них бились, и дыхание прослушивалось. Только губы девочки шевельнулись в ответ да глаза ее молили о помощи. Карен подумала, что девочка находилась дальше всех от дверей и, возможно, поэтому получила меньшую дозу отравляющего вещества. Одно было ясно – в Траки взорвалось отделение цистерны, заминированное Махмедом. Сколько же всего жертв? Неужели весь город окутан газом?

– С тобой все будет в порядке, – сказала Карен с притворной уверенностью, не зная, слышит ли ее девочка. – Я позову на помощь. Ты пострадала от газа, который вытекает из поезда, только что проехавшего мимо. Но ты поправишься...

На стене висел телефон-автомат. Карен порылась в кошельке, но нашла только две монеты по пять центов. Она прошла за прилавок, осторожно обогнула повара и стала наугад нажимать кнопки кассового аппарата, пока не открылся ящичек с мелочью.

– Я возьму на время, – сказала она на тот случай, если повар ее слышал. – Верну, когда все это кончится.

Она выгребла пригоршню двадцатипятицентовиков и вдруг заметила, что пальцы ее плохо гнутся. Наверное, я слишком долго и сильно сжимала руль, подумала Карен, подходя к телефону. Вообще-то бег трусцой и занятия теннисом поддерживали ее в хорошей физической форме, и она никогда не делала специальных упражнений для рук – они были гибкими от игры на фортепиано и кларнете. Теперь она почувствовала, что шея и спина затекли, и стала энергично двигать плечами. Сказывалось напряжение от быстрой гонки на машине.

Боже, она забыла номер телефона Джима! Какие последние цифры: 769 или 976? 796? Вытащив записную книжку, Карен судорожно принялась ее листать. Вот он, так и есть – 769. Она уронила несколько монет на пол и только тогда осознала, что тоже получила дозу отравляющего газа.

Почувствовав головокружение, Карен хотела пошире расставить ноги, но они не слушались, и, чтобы не упасть, ей пришлось прислониться к стене. Казалось, вместо позвоночника у нее в спину вбит стальной кол.

– Пожалуйста, опустите один доллар тридцать центов за три минуты разговора, – сказала телефонистка.

Карен с трудом просовывала монеты в щель автомата, казалось, ее пальцы превратились в когти. Половина монет упала на пол. Она хотела сказать в телефон, что произошла катастрофа, но не могла разжать зубов, язык тоже не двигался.

– Простите? Я вас не понимаю, – услышала Карен голос телефонистки. И потом: – Соединяю с номером. – Телефонистка отключилась, несмотря на ее протестующее попискивание. Послышались длинные гудки.

Карен с ужасом чувствовала, как невидимые силы сковали сначала ее ладони и ступни, потом руки и ноги, живот и грудную клетку. Она пыталась двигаться, говорить, чтобы хоть на минуту отдалить неизбежное, но было уже поздно. С головы до пят ее сжимали кольца гигантской змеи, и, слыша голос Джима, она издавала лишь слабые глухие звуки.

Кольца сжимались все туже и туже, дышать стало почти невмоготу. С трудом шевеля губами, она изо всех сил пыталась произнести слова “газ” и “Траки”, но ничего не получалось. Невозможность выговорить слова показалась ей, однако, пустяком по сравнению с невозможностью дышать, с маячившей перед ней гибелью. Стремясь освободиться от чудовища, зажавшего ее в своих объятиях, она едва не потеряла сознание. Ей подчинялись лишь глаза. Посмотрев вниз, она встретила обезумевший от ужаса взгляд девочки. Посмотрев вверх, увидела закопченный потолок, по которому ползли легкие, прозрачные клочья голубого дыма. Они то исчезали, то появлялись вновь, с каждым разом все менее заметные, пока не развеялись окончательно.

В своем воображении Карен кричала, кричала громко, изо всех сил; она видела себя, захлебывающуюся криком, криком, в котором страх смерти смешивался с надеждой на спасение. Но холодные руки все крепче сжимались вокруг горла, заглушая тонкие, плачущие звуки, которые срывались с ее губ. Глаза, полные слез, остановились. На каждую частицу тела легла страшная тяжесть, она давила все сильнее и сильнее, намереваясь расплющить ее. Карен почувствовала, что телефонная трубка выскользнула из рук и упала. Может быть, и она сама тоже падает?

– Алло! Алло! – Голос Джима звучал словно с другой планеты. Трубка вертелась на шнуре, легонько ударяясь о стенку, но Карен не могла понять, откуда идет звук – снизу или сверху. – Плохо слышно, – разобрала она. – Я повешу трубку, а вы попробуйте перезвонить.

Послышался щелчок.

Джим поудобней устроился в кресле, снова взял книгу, которую читал, и надел очки. С минуту он смотрел на телефон, ожидая, что тот зазвонит опять. Примерно раз или два в месяц соединение на станции начинало барахлить, и он не слышал своего собеседника или собеседник не слышал его. Правда, в этот раз соединение было хорошим, но доносившийся до него звук был похож на то, как если бы кто-то одновременно полоскал горло и стонал. Наверное, хулиганы. Когда он был мальчишкой в Айове, он сам баловался тем, что набирал наугад номер телефона и говорил низким голосом: “Алло, говорят с телефонной станции. Сегодня мы продуваем линию в вашем районе, наденьте на трубку бумажный мешок, чтобы пыль не разлеталась по всему дому”. Хохма заключалась в том, чтобы сказать это, сохраняя невозмутимое выражение лица, в то время как приятели покатывались со смеху. Долгие годы его мучило любопытство, последовал ли кто-нибудь их совету.

Книга, которую он читал, была куплена в книжном магазине Милл Вэлли, набитом литературой о войне, женщинах, природе, финансах, косметике и массаже. Она называлась “ХБО: смертельная угроза биосфере”. ХБО означало химическое и бактериологическое оружие. Он надеялся, что эта книга поможет ему понять, чем занимается компания Дрэглера. Издателем значился какой-то Комитет борьбы за здоровье планеты, члены которого, если Джим правильно понял предисловие, полагали, что единственный способ спасти Америку – это выбросить все оружие, от пистолетов до атомной бомбы, в озеро Эри, уже погубленное всеобщей алчностью. Тогда весь мир с изумлением воззрится на полностью безоружную Америку, а воюющие страны Ближнего Востока, Африки и Центральной Америки, обменявшись робким рукопожатием, мирно разойдутся, вызвав на биржах необыкновенное оживление. Увидев улыбающегося “дядю Сэма”, матушка Россия с облегчением вздохнет и обратит все свое внимание на выведение устойчивых к болезням сортов капусты и свеклы. Эти наивные до глупости аргументы и были изложены в предисловии, сама же книга представляла собой сухой пересказ фактов, почерпнутых главным образом из правительственных источников.