Злые земли - Норман Фокс

— Эй, девушка, иди сюда!

Теперь она поняла, что Латчер немного опоздал. Ему было известно, что они приближаются к логову бедлендеров, и он велел ей остановиться и ждать, потому что не собирался брать ее с собой. Вот чего он никак не ожидал — это что будет часовой.

Теперь фонарь повернулся к ней, и один из невидимых людей, укрытых в тени за фонарем, воскликнул в изумлении:

— Господи Боже, это ж племянница Фрума!

Кто-то подошел к Латчеру, ощупал его двумя руками и сказал:

— Черт, да он без оружия…

Элизабет сказала:

— Я тоже, — и никто не попытался обыскать ее.

Человек с фонарем сказал:

— Вперед, оба, — и отступил, пропуская их.

Элизабет тронула коня и поехала рядом с Латчером. В свете фонаря его лицо казалось жестким и неподвижным. Вокруг них сомкнулись люди. Они продвигались вверх по пологому склону, выбирая дорогу среди каменных глыб. Впереди она разглядела в темноте хижину, конюшню и кораль. Так это же Замковая Излучина! Все. точно так, как описывали наездники с «Длинной Девятки», когда она уговорила их рассказать о той ужасной ночи. Среди этих вот скал погиб Олли Скоггинз. Она вздрогнула.

Когда они приблизились к хижине, дверь распахнулась настежь. В дверном проеме стоял человек, — черный силуэт на фоне освещенного лампой помещения. Она узнала эту высокую фигуру с осиной талией.

Айвз спросил, всматриваясь:

— Кого это вы привели?

— Клема Латчера. И племянницу Фрума. Говорят, приехали как парламентеры.

Айвз замер. Он оставался черным силуэтом на светлом фоне, пока человек с фонарем не подошел ближе. Лицо у Айвза было красивое; красивое — но пустое, без всякого выражения. Ну да, вспомнила она, — он ведь игрок. Она огляделась вокруг и в свете фонаря увидела с полдюжины людей, не меньше, а потом догадалась, что в хижине должны быть и другие люди, а еще больше скрывается вокруг в темноте. Она попыталась найти среди них скотокрада, которого однажды сбила с лошади.

Айвз разглядывал ее. Мужчина оценивал женщину; но было и другое: человек одного племени изучал чужого человека, пытаясь угадать его сильные и слабые стороны. Наконец он слегка усмехнулся:

— Прошлая наша встреча была несколько иной, — сказал он.

— Да, — сказала она. — В тот раз у вас в руке был револьвер.

— Мы стреляли только чтоб напугать вас и остановить. Мы не целились в вас. Не в моем стиле стрелять в женщин…

— Но вы резко изменили свой стиль после того, как Джесс Лаудон дал вам отпор.

Айвз нахмурился.

— Это было уже другое дело. Тогда пули предназначались Лаудону. — Он повернулся к Латчеру и его голос стал резче. — Ну, Клем, так в чем дело?

— Меня послал Фрум, Джек. Он сказал, что если ты со своей компанией уберешься прочь, он не устроит погони. Но если вы останетесь, будет облава.

— И он послал с тобой девушку? — спросил Айвз.

— Нет, — сказал Латчер. — Она поехала кататься и заблудилась. Вышло так, что мы случайно встретились. Ничего не оставалось делать, кроме как взять ее с собой.

Айвз возразил с твердой убежденностью.

— Она не заблудилась. Она ехала за тобой.

— Нам с тобой нет нужды сейчас заниматься этим вопросом, Джек. Фрум будет ждать ответа.

— Фрум, — сказал Айвз, — может отправляться прямиком в преисподнюю.

Латчер покачал головой.

— Джек, ты лучше припомни, что сталось со скотокрадами в Джудите во время облавы в прошлом году. — Его лицо омрачилось. — Слушай, я ведь пытаюсь оказать тебе услугу!

— Раньше ты не был такой чертовски заботливый, дружок, — сказал Айвз. — Я припоминаю, как ты вмешался в мою игру в Майлс-Сити. После этого я все мечтал снова повидать тебя.

Его слова о Майлс-Сити, очевидно, относятся к тому, что случилось между ним и Джессом Лаудоном, — подумала она, — к той перестрелке, о которой рассказывал Чарли Фуллер. Но ее поразило, что Айвз пытается повернуть дело против Латчера. Уходя от предмета разговора и поворачивая так беседу, Айвз разрывал в клочки невидимый флаг перемирия, под которым прибыл парламентер. Люди Айвза видели это. Что-то пробежало среди них, лица стали недвижны. Скрипнула на камне подошва чьего-то сапога да от кораля донеслось, как переступают с ноги на ногу лошади. Элизабет вдруг почувствовала себя какой-то бестелесной и посторонней, но в то же время в центре событий, так, будто она стояла вон на том гребне и видела себя посреди этих людей — и, в то же время, была здесь и чувствовала, как от искры, брошенной Айвзом, занимается огнем настроение этих людей, пламя распространяется все шире и вот-вот опалит ее и Латчера.

Латчер пожал плечами.

— Я должен привезти Фруму твой ответ. А тем, что есть между нами личного, мы можем заняться в другой раз.

— Ответ может отвезти девушка, — сказал Айвз.

Элизабет посмотрела на него прямо.

— Я приехала сюда с мистером Латчером, и уеду только с ним вместе. Или вы забыли, что он приехал в качестве парламентера, мистер Айвз?

Айвз стоял молча, и она видела, какая в нем идет борьба. И еще, наблюдая за ним, она пришла к убеждению, что именно его имя не хотела открыть Адди Латчер в тот день, когда Клем допрашивал ее. Потому что Айвз явно желал смерти Латчера, и истоки этого желания были куда глубже, чем случай в Майлс-Сити. Но что-то еще проступало в этом натянутом лице — и становилось все заметнее, когда он смотрел на нее. Снова человек одного племени пытался оценить чужого; и тут она поняла все до конца.

Он воображал себя джентльменом, и это представление было для него дорого, настолько дорого, что он не хотел показать себя перед нею бесчестным.

— Отпустите их, — сказал он. — Пусть едут.

Латчер поддернул поводья и тронул лошадь, то же сделала Элизабет. Как будто единодушный вздох пробежал по людям Айвза, а потом кольцо разомкнулось перед двумя всадниками, двинувшимися к берегу реки. Почти мгновенно их поглотила тьма, и во тьме они повернули вверх по течению. Оба молчали. Латчер выбирал дорогу, и через некоторое время он повернул от реки к югу и двинулся между высокими стенами каньона. Элизабет заметила, что ее трясет.

Нескоро выбрались они в прерию. На востоке над бедлендами разливалось серебро луны.

Латчер натянул поводья и внимательно прислушался. Элизабет тоже попыталась прислушаться; но звуков погони не было. Ей хотелось, чтобы Латчер заговорил, сказал что-нибудь — что угодно, но он не сделал этого. Они поехали дальше.

Он проводил ее до школы. Он, конечно, намеревался ехать на «Длинную Девятку», но перед тем, как оставить девушку, он натянул поводья. В звездном свете лицо его было утомленным и грустным. Ему хотелось сказать что-то, поняла она, но он не сразу решился на это.