Сидни Шелдон. Ангел тьмы - Тилли Бэгшоу

Это был его второй визит. Входя в битком набитый класс, он казался еще больше напуганным, чем в первый раз, хотя по совершенно другой причине.

— Мы можем поговорить?

Двести без умолку болтавших детишек мгновенно примолкли. Ухажер мисс Хьюз явился как с другой планеты: богатый, красивый, в костюме, какого их отцы не смогли бы купить за целую жизнь.

— Нет.

— Пожалуйста, Сара. Это важно. Не знаю, что сказала тебе Элизабет, но…

— Не вините своего адвоката, — отпарировала Сара Джейн. — Это вы его прислали.

— Верно. Но позволь мне объяснить.

— У меня урок.

— Прекрасно.

Боясь потерять ее, Дэвид не стал настаивать. Выдвинув деревянный стул из-за письменного стола, он снял пиджак, галстук и наконец туфли. Очень хотелось содрать и пропитанную потом рубашку, но он понимал, что импровизированный стриптиз не поможет улучшить отношения с Сарой. Она и без того с трудом удерживала внимание класса. Все индийцы, что из трущоб, что из дворцов, обожали хорошую мыльную оперу. Сегодня глава «Айшег электроникс» заменил им любимые фильмы, особенно когда трясся перед их учительницей, как нашкодивший мальчишка.

Наконец учеников отпустили. Синеад и Рейчел постарались исчезнуть. Влюбленные остались наедине.

— Зачем вы приехали, Дэвид? Чего хотите? — Ее глаза по-прежнему гневно сверкали.

— Тебя. Я хочу тебя. — Дэвид подбирал слова очень осторожно.

— На своих условиях? — Сара Джейн собрала книги и принялась яростно запихивать их в портфель.

Дэвид положил ладонь ей на руку.

— Я не собираюсь расставаться с тобой из-за идиотского недоразумения. Я хочу тебя, Сара. На любых условиях.

На мгновение ее лицо стало грустным.

— Ты даже не знаешь меня.

Дэвид отшатнулся словно ужаленный.

— Как ты можешь говорить такое?

Потому что это правда. Потому что иногда я с трудом узнаю сама себя. Словно играю роль, ведущую роль в собственной жизни. Хотя получила лишь копию половины сценария.

— Если бы ты действительно знал меня, понял бы, что я плевать хотела на твои дурацкие деньги.

— Я это понимаю, — запротестовал Дэвид.

— В таком случае зачем контракт? Мог бы с таким же успехом написать: «Я тебе не доверяю».

Дэвид в смятении схватился за волосы.

— У меня почти миллиард долларов. Нравится тебе это или нет, такие деньги — это куча проблем. Акционеры, директора, налоги… я просто не могу бежать к алтарю, забыв о своих обязанностях.

— Так больше тебе не придется ни о чем беспокоиться. Не так ли? Потому что свадьбы не будет.

Со времен романа с подружкой по колледжу Анастасией Дэвиду не приходилось иметь дело с такой безрассудно упрямой женщиной. По иронии судьбы, Анастасия была единственной девушкой, кроме Сары Джейн, которую он любил. Но, забеременев, она отказалась не только выйти за него, но и вообще иметь с ним что-то общее, заявив, что он слишком «незрелый», чтобы стать отцом, и сбежала в Москву, к родителям, где родила девочку и разом обрубила все концы. К тому времени, когда Дэвид достаточно оправился от удара, чтобы полететь в Россию и потребовать встречи с Анастасией, она исчезла, не оставив ни письма, ни нового адреса.

Он не мог допустить, чтобы история повторилась.

— Ради всего святого, Сара Джейн! — Он притянул ее к себе, отказываясь разжать руки. — Я думал, ты именно это имела в виду, когда попросила меня уладить все формальности. Мне и в голову не приходило, что ты так расстроишься.

— Ты посчитал, что я имела в виду контракт?

— В документах, которые принесла Элизабет, не было ничего необычного, особенно для человека в моем положении. Но прости, если я сделал ошибку. Я полностью тебе доверяю. И я умоляю тебя стать моей женой.

Он поцеловал ее, и Сара Джейн растаяла. Он такой хороший человек. Такой порядочный. Такой привлекательный. Такой сильный. Он напоминал ей кого-то — того, которого нужно забыть. Все так смешалось. Так сложно отличить добро от зла…

— Пожалуйста, скажи, что ты выйдешь за меня, — прошептал Дэвид.

— И никаких контрактов?

— Никаких контрактов.

Мэтт Дейли сидел на каменной ограде порта в Позитано, отщипывая кусочки от свежеиспеченной буханки. Хлеб был восхитительным, с розмарином и морской солью, мягким, но с твердой, посыпанной семенами корочкой. Мэтт с радостью съел бы его весь, но нужно было экономить.

Он пробыл в Италии десять дней, и деньги утекали с ужасающей быстротой. Того, что оставила ему Ракель после развода, хватило бы только чтобы купить батончик «Херши». Разве можно прожить на это в стране, где общественный туалет стоил два евро, а бензин — примерно столько, сколько жидкая платина. В рестораны вход ему был закрыт. Последние два дня Мэтт жил на сандвичах с салями и воде из питьевых фонтанчиков, мясо теперь стало роскошью. Он перешел на хлеб и перебрался из скромной гостиницы в хостел, стоивший вдвое дешевле, но казавшийся настоящей тюрьмой: общий душ, топчаны и комендантский час с полуночи. Но после всех испытаний он так и не смог узнать имя таинственного любовника Лайзы.

Хорошо еще, что кошмары наконец отступили. Если бы, как в доме Клер, он с воплем просыпался в два ночи, его бы выкинули из хостела.

Все потому, что я занят делом, пытаюсь спасти ее, а не сижу, рыдая, на одном месте. Остается только прижать ублюдка!

Конечно же, он постоянно думал о Лайзе. Но научился загонять свои страхи в подсознание. Каждый час, проведенный в думах о том, что с ней могло случиться и что происходит прямо сейчас, был бы потрачен впустую.

Если я окончательно сломаюсь, у нее никого не останется.

Вооруженный распечаткой снимка из компьютера Лайзы, Мэтт обошел все гостиницы в городе. От убогого пансиона «Каса-Гильермо» до роскошного «Сан-Пьетро».

— Мы не имеем права называть имена клиентов. Это конфиденциальная информация, которую мы никому не выдаем, — заявил чванливый портье в «Сан-Пьетро».

— Никогда ее не видел, — заверил скучающий клерк в «Каса-Гильермо».

— Не думаю. Но пятьдесят евро могут освежить мою память, — сказал жирный менеджер «Британниа-гестхаус», с надеждой потирая руки.

Мэтт не доставил ему такого удовольствия. Было ясно, что идиот в засаленном жилете не узнал Лайзу. Кроме того, она вряд ли поселилась бы в такой дыре даже в случае крайней нищеты.

Бережно завернув остаток хлеба в пластиковый пакет и сунув его в рюкзак, Мэтт вернулся в старый город. Ему нужно было кое-кого повидать. Если на этот раз ничего не выйдет…

Он встречался с горничной из «Сан-Пьетро». Услышав, как портье отшил Мэтта, она пожалела парня и проводила его к машине.

— Если вам нужны сплетни о гостях, поговорите с Микеле. Он все видит. Знает все секреты.

Микеле, как выяснилось, работал барменом в лучшем отеле Позитано, пока в конце прошлого года не был уволен за мелкое воровство. С тех пор он так и не нашел работы, имел серьезные проблемы с алкоголем и затаил злобу на руководство «Сан-Пьетро», что делало его не слишком надежным источником информации. Но нищим выбирать не приходится, а в этом случае Мэтт определенно был нищим в буквальном и в переносном смысле…

Микеле жил в городе, в доме-развалюхе над рыбной лавкой, который Мэтт нашел легко. Даже без наставлений горничной он скорее всего отыскал бы здание по запаху. Вонь макрели и сардин, смешанная с запахом пота и мочи, доносившимся из переулка, идущего вдоль строения, была настолько сильной, что его затошнило.

— Входи. Валерия меня предупредила. — Мужчина, открывший дверь, был моложе, чем ожидал Мэтт, и значительно более привлекательным. Он ожидал увидеть пьяного идиота средних лет, но, если не считать некоторой небритости и налитых кровью глаз, Микеле Даниеле был в неплохой форме. — Я слышал, ты кого-то ищешь.

В комнате царил беспорядок, отчетливо указывавший на то, что хозяин переживает не лучшие дни. На полу валялись пластиковые коробки из закусочной, перемешанные с пустыми пивными банками и старыми газетами. Полупустая бутылка скотч-виски стояла рядом с кухонной раковиной.

Как получилось, что такой красивый парень опустился так низко?

Мэтт неожиданно для себя пожалел Микеле и протянул ему снимок Лайзы.

Реакция бывшего бармена была немедленной.

— Да, я знал их. Они прожили в отеле дней пять.

— Когда? — выдохнул Мэтт.

— В конце лета, два года назад.

Лето того года, когда она вышла за Майлза Баринга.

— Уверен?

— Абсолютно. — Микеле вытащил сигарету из пачки, лежавшей на журнальном столике, и затянулся, выпустив дым в лицо Мэтта. — Я никогда не забываю тех, с кем спал.

Мэтт со свистом втянул в себя воздух. Его словно ударили по голове бейсбольной битой.

— Спал?