The Left Words (ЛП) - authoresswithoutwords
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Феникс издает боевой клич, роняет шляпу рядом с Гарри и летит в бой.
Он и выигрывает, и проигрывает.
Ему удается выцарапать василиску глаза, давая Гарри шанс сражаться. С другой стороны, он каким-то образом уловил отражение смертоносного взгляда, потому что падает, окаменев.
Гарри хватается за шляпу, надеясь, что она ему чем-то поможет. В конце концов, феникс принес её ему с какой-то целью. Может быть, она как-то уговорит его на побег или даже на драку? В одну минуту тонкая ткань не содержит ничего, в следующую — меч. Как будто меч поможет ему! Он никогда даже не видел меча до сегодняшнего дня! Не говоря уже о таком древнем, как — это знак Гриффиндора?
Из мыслей его вырывает громкое шипение.
Теперь Василиск обезумел не только от горя, одиночества и потери своего хозяина, но и от боли.
Ко всем проблемам Гарри добавляется одна очень разъяренная, очень сумасшедшая двадцатиметровая змея, жаждущая крови.
Гарри делает то, что сделал бы любой разумный двенадцатилетний мальчик.
Он бежит.
Проблема только в том, что Василиск, помимо смертоносного взгляда, еще и очень быстрый и умный. Он разгадывает нехитрый план Гарри, и становится между ним и дверью. Змеям не нужны глаза, чтобы видеть, вместо этого они полагаются на вибрации. Василиск ничем не отличается от обычной змеи, разве что только он несравненно опаснее.
— Теперь тебе некуда бежать, детёныш. Я убью тебя, разорву тебя, уничтожу тебя! После этого я буду убивать, разрывать и кромсать мир! — его не радует такая перспектива будущего, но по крайней мере теперь Гарри полон решимости победить любой ценой.
Гарри удается уклониться от нескольких атак змея, осматриваясь при этом в поисках какого-нибудь укрытия.
Ничего не было.
Конечно, это было бы слишком просто.
Наконец, ему каким-то образом удается протолкнуть лезвие меча через мягкое небо змея в его мозг, когда тот пытается проглотить его целиком.
Это была глупая идея, думает он, когда мышцы умирающего змея расслабляются, а рот медленно закрывается, когда Гарри все еще между челюстей змея. Он едва успевает выбраться до того, как челюсти окончательно смыкаются. К сожалению, он недостаточно быстр, и клык пронзает его руку.
Сначала он считает, что это не так уж и плохо. Он мог пострадать сильнее — намного сильнее — и боли не так много.
Затем он начинает гореть.
Яд, понимает он. Есть причина, по которой Яд Василиска объявлен Темным и, следовательно, незаконным. Его почти невозможно нейтрализовать, и с каждой попыткой опробовать противоядие он атакует в два раза яростнее, чем раньше.
Судя по тому, как немеет рука, у Гарри есть всего несколько минут.
Он вспоминает феникса. Слезы феникса считаются лучшим целительным средством в мире. Может быть, он мог бы убедить его пролить парочку для него?
Проблема в том, что, когда Гарри наконец дополз до места, куда упал феникс, тот все еще был в окаменевшем виде.
И сломан пополам.
Уже теряя надежду, он оглядывается и видит под каменными глазами две слезинки. Может быть, он пытался исцелить себя, но было слишком поздно, или его тело развалилось до того, как слезы сделали свое дело. Так или иначе, он осторожно приближает свою рану к мертвой птице. Словно притянутая к ране, одна слеза поднимается вверх. Когда слеза соединяется с кровью, появляется яркий свет, а рана и слеза исчезают.
Так остаётся одна исцеляющая слеза.
Гарри осторожно берет свою палочку и левитирует ее в один из флаконов, которые он носит с собой в сундуке для уроков зельеварения. Он позаботится о ней.
Затем он гладит каменную голову феникса, благодарит его за доброту и извиняется за цену, которую ему пришлось заплатить. Закончив, он подходит к трупу Василиска. Перед ним он тоже извиняется, но втайне недоумевает, почему Василиск пытался проглотить его, подставив таким образом свое уязвимое нёбо, вместо того, чтобы раздавить, если только он не планировал сражаться перед смертью.
Гарри сцеживает яд всех клыков василиска, а также забирает сами зубы, когда они расшатываются и выпадают после потери своего содержимого, и благополучно прячет их в своем сундуке, решив, что остаток года потратит исключительно на его защиту. На данный момент браслет достаточно защищен, в то время как его сундук действительно нуждается в хоть в какой-нибудь защите. Тем более с таким содержимым.
Оглядев грустным взглядом Комнату Смерти в последний раз, он уходит, столкнувшись с некоторой трудностью на подъёме, но имея под рукой ловкое заклинание Тьмы, которое приклеивает его руки и ноги к стене, когда он медленно взбирается наверх.
Миртл, заламывая руки и с нетерпением ожидая его, бросает один взгляд на его лицо и отпускает его к себе в комнату, не пытаясь его остановить или заговорить с ним.
***
На следующий день за завтраком директор наблюдает за ним так пристально, как только может. Только после обеда Гарри оказывается в одиночестве хоть на минутку, которую он использует, чтобы вернуться в комнату и забрать Распределяющую Шляпу. Он благодарит её — Гарри готов поклясться, что один угол её рта дергается вверх — и кладет её в какое-нибудь труднодоступное место, которое легко найти.
Её обнаруживают только после того, как директор — четыре недели спустя — произносит торжественную речь о воре Распределяющей Шляпы, прося вернуть её. Феникс не упоминается.
Гарри вздыхает с облегчением.
На следующий день, когда он был в гостях у Миртл, его встречает маленькая рыжеволосая девочка. К счастью, он только болтает с призраком, а не варит зелье, но ему все равно неудобно находиться в женском туалете.
Девушка краснеет до ярко-красного оттенка, когда видит его, затем бледнеет. Миртл спешит заверить ее, что Гарри здесь не для того, чтобы толкнуть кого-то или посмеяться над ней, и что они просто разговаривают.
Девушка качает головой со слезами на глазах и кидается к кабинке, распахивая дверь так, что она с громким стуком ударяется о стену, прежде чем перейти к следующей. Гарри и Миртл обмениваются смущенными взглядами и наблюдают, как она делает то же самое с каждой кабинкой, прежде чем опуститься на колени, плача.
— Что случилось? — спрашивает Миртл. Она пытается скрыть свое ликование по поводу того, что ее туалет так популярен, но на самом деле у нее это не получается. Девочка как будто не слышит вопроса.
Голосом, доносящимся как будто издалека, она объясняет: «Я потеряла свой дневник».
— О,
