Не такая, не такой (СИ) - Хаан Ашира

Он подхватил меня под руку и я только успела взять свою куртку, а меня уже тащили по пустым коридорам офиса к лифтам, а потом через всю парковку к «Хаммеру». Только за городом я сообразила, что можно было вызвать такси, но Юлиан уже все решил.

В полутьме серого рассвета на полупустом шоссе все казалось ненастоящим, и произнести эти слова было проще, чем при свете дня:

— Прости меня, — я уткнулась в мех на капюшоне куртки, словно мне холодно, хотя в машине грела печка.

— На самом деле мне с тобой повезло, — Юлиан не стал играть в игры «за что?», сразу понял, кажется, все подтексты. — Случись все, как было задумано изначально, было бы хуже. Даже если бы у нас с тобой все сложилось. Я бы просто не успел понять, что происходит с заводом, и лишился бы его.

— Правда? — мне даже стало чуть легче дышать.

Юл добрый и умный и не стал бы меня винить, конечно, в том, что потерял все, но… но…

— Правда, Соня, — он протянул руку, коснулся пальцами моей щеки в мимолетной ласке. — На самом деле, это я должен просить прощения. Я отвечаю за этого паршивца, и я виноват во всем.

Меня слегка знобило от недосыпа, и Юл, покосившись, выкрутил температуру повыше. Интересно, а где тот плед с запахом костра?

— Что теперь будет?.. — спросила я тихо. Страшно представить, что он чувствует, преданный собственным сыном.

И я еще добавила…

Снова зарылась пылающим от стыда лицом в мех. Был бы у меня телефон, попросила бы меня высадить прямо тут и вызвала такси.

Юл стиснул челюсти. Не отрывая заледеневшего взгляда от дороги, с трудом произнес:

— Ничего… хорошего. С Владом разберусь потом. В приоритете сейчас завод.

«Хаммер» затормозил перед коваными воротами, Юл щелкнул кнопкой пульта, и они медленно открылись, пропуская машину к большому двухэтажному дому. Он был таким основательно старомодным, сложенным из круглых, будто бы потемневших от времени бревен. Площадку перед дверью освещал одинокий фонарь.

Мокрый лес стряхивал капли с веток, здоровенные сосны простирали ветви над крышей. Хруст щебенки под ногами в полной тишине разносился на многие десятки метров вокруг.

Внутри было очень тепло и пахло сосновой смолой. Даже дрожь от недосыпа перестала меня бить: я повесила куртку и шарф на вешалку, оправила блузку, огляделась с любопытством. Он тут живет совсем один посреди леса?

Юлиан задержался на улице, и вошел в дом, уже стягивая свитер.

Я вспомнила, как первый раз увидела его — за тем же самым занятием. Как ужаснулась и восхитилась тогда этой звериной грацией, нереальными мускулами. Захотелось даже дотронуться, и я сама испугалась своего желания.

Да и как? «Юл, можно тебя потрогать?»

— Где хочешь спать? — спросил он. — В моей спальне тише и теплее, зато наверху в гостевых вид лучше.

— Не знаю… — растерялась. — Где тебе удобнее. Ты ведь должен отдохнуть.

Он подошел, накрывая своей мощью, харизмой.

Большой, горячий и очень живой.

Провел пальцами по щеке, всматриваясь в мое лицо. Я опустила глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом. Но это не помогло. Он положил руку мне на спину, притянул к себе и вдохнул запах моих волос:

— Лучше всего я отдохну рядом с тобой.

— Юл… — мне хотелось плакать. Как он может быть со мной быть добрым после всего? Как он может все еще…

Он положил ладонь мне на затылок, склонился и поцеловал. Не как в первый раз, а уверенно, сильно, словно что-то для себя решив.

…все-таки я заплакала.

— Эй, не так плохо я целуюсь, — Юлиан стер слезинку с моей щеки.

— Я не понимаю… — на нем не было свитера, в который можно порыдать, а я уже привыкла как-то!

Зато была обтянутая темно-серой футболкой широкая грудь. Ужасно твердая, горячая, в такую не плачут, такую гладят ладонями и еще… нет, о чем я думаю? Он-то мужчина, а у меня должен быть мозг.

— Чего ты не понимаешь? — его руки заключили меня в замок, и, если правая еще держалась в рамках приличий, поглаживая спину, то левая сползала все ниже.

— Зачем это все тебе… Правда? Влад сказал, что у тебя было много женщин, что…

— Это так, — кивнул Юл целуя меня то в висок, то в лоб, то ловя невылетевшие еще слова с губ и прерывая поток слов.

— Несколько сотен… — осторожно продолжила я.

— Да, — кивнул Юл. — Возможно. — Поцелуй в шею. — Не считал. — Приник к губам, просовывая язык мне в рот и только через несколько очень жарких минут, уточнил: — Это на что-то влияет?

Я почти забыла, что хотела сказать. Отвлеклась.

— Нет, я не об этом! Я хотела спросить, зачем тебе я?

Он даже остановился, хотя в этот момент его ладонь как раз сжала мою ягодицу, а язык обрисовал изгиб ушной раковины, отчего по телу прокатилась приятная дрожь.

— Странный вопрос… — он покачал головой. — Любить, конечно.

— Но почему? Я ничем не особенная! Почему ты продолжаешь за мной… Эй! — я вдруг вспомнила. Даже несмотря на его ладонь, так увлеченно и горячо мнущую мою задницу. Несмотря на то, что за время, что я формулировала вопрос, он уже нашел у меня штук пять эрогенных зон только на шее. — Ты ведь обещал отстать от меня! Ты не можешь нарушить свое обещание, ты же мужчина!

— Я еще и юрист. Нарушать обещания так, чтобы никто не придрался — моя профессия, — и он накрыл мой рот своим, захватил в плен язык, атаковал своим и лишил меня дыхания, воли к сопротивлению и голоса.

— Мммм? — это все, что я могла сформулировать.

— Хочешь, чтобы я перестал? — поинтересовался Юл, рисуя кончиками пальцев узоры на моей ключице.

— Нет!

— Значит, пострадавшая сторона не имеет никаких претензий. Дело закрыто.

И не успела я ахнуть, как он подхватил меня на руки.

Точнее, ахнуть я успела и даже начать:

— Я же тяжелая!..

Хотела сказать, что уронит, но вдруг поняла, что он держит меня, совсем не напрягаясь. Спокойно и ровно, как будто я не вешу все восемьдесят килограмм.

Последний раз меня пытались носить на руках на выпускном — я была намного легче, а парень, который подхватил меня на кураже, считался самым сильным в классе. Но я чувствовала, как подрагивают его мышцы и все удовольствие портилось из-за опасений, что он меня сейчас уронит.

Юл не уронит.

Он пронес меня через всю гостиную и потом еще коридор и распахнул дверь в свою спальню. Ту самую, где тепло и тихо, я полагаю.

Она была по-настоящему мужской — ничего лишнего, только огромная кровать с изголовьем из темного дерева, две лаконичные тумбочки по бокам, плотные шторы и кожаный боксерский мешок на цепях в углу.

Юл опустил меня на кровать, одновременно целуя, и лег рядом, тут же сграбастав в объятья. И снова — глаза в глаза, и пропадает ощущение его подавляющего размера. Настолько, что я сама несмело его целую — и в ответ на мой поцелуй получаю резко усилившуюся активность.

На моей блузке семь пуговиц, и расстегивание каждой сопровождается поцелуем завоеванного пространства. Не знаю, как он это делает, но слишком большие, слишком сильные, слишком мускулистые его руки умеют дотронуться так нежно, погладить так вовремя, что я судорожно вздыхаю и с трудом подавляю дрожь, пробегающую по телу.

На последней пуговице я вдруг понимаю, что там у меня… ну, живот. И отсутствие талии. Все-таки человек, настолько замороченный своим телом, как Юл, — куда уж там Владу! — наверняка не терпит у женщин складочек, дряблостей и целлюлита. Тренер, который в спортзале показывал мне тренажеры, по-моему, содрогался от отвращения, глядя, как колышутся мои жиры. И Влад говорил…

Я привычно сжимаюсь и вздрагиваю, когда мужские пальцы дотрагиваются до моего живота.

Юл замирает.

Вот оно!

— Что-то случилось? — полушепотом спрашивает он. — Я что-то не так сделал?

— Я толстая… — бормочу я.

Влад обычно на это раздраженно замечал, что он в курсе, поэтому надо больше заниматься.

Юлиан хмыкает.

— Ты, прости, — что?.. — переспрашивает он. — Ты вот прямо сейчас, в этот момент, думала о том, что ты какая-то не такая?