Красная хризантема - Лора Роулэнд

Во-первых, ей нужно попытаться как можно больше вспомнить о ночи убийства правителя Мори, чтобы сгладить страшный результат первой попытки.

Во-вторых, встретиться со своими старыми врагами.

Обе перспективы так пугали, что Рэйко захотелось натянуть на голову одеяло и отказаться от всего. Но она слышала крики Масахиро, упражнявшегося во дворе в фехтовании на мечах. Она должна быть сильной если не ради себя, то ради него.

Рэйко улеглась на спину, вытянув ноги и положив руки вдоль тела ладонями вверх. Она стала дышать медленно и глубоко, освобождая мысли. Тело сопротивлялось погружению в жуткое прошлое, но она не оставляла попыток. После долгих усилий она вошла в медитативный транс. Ее душа продолжала жить в пространстве вне ее тела. Она видела саму себя, лежавшую на постели. Она парила над всем, пока ее разум не нацелился в мрачный, залитый звездным светом космический туннель, который вел во времени назад.

Снова туманная ночь в имении Мори обступила ее звуками капающей воды, далеких голосов, ощущением сырости и близкой опасности. Снова Рэйко стояла на коленях на веранде личных покоев имения даймё, поворачиваясь от отверстия в окне. Она поднялась, зашаталась и упала, позволяя беспамятству уносить ее глубже и глубже в воронку темноты. Снова она плыла в ней, пока опять не оказалась в спальне правителя Мори.

Она, голая, лежит на постели. Его лицо нависает над ней, оно так близко, что она ощущает кислое дыхание из его открытого слюнявого рта. Его глаза полузакрыты, лицо бледно. Ее руки обнимают его, ноги крепко обхватывают его поясницу. Она раз за разом ощущает сильные толчки его тела, от которых под ними сотрясается пол. Рэйко чувствует, как трудно ей дышать, как смешивается их пот. Смех и глумливые замечания эхом отдаются в ее мозгу.

Как раз в тот момент, когда Рэйко затошнило от этой сцены, картинка исчезла.

Теперь Рэйко сидит ровно. В руках у нее кинжал. Она сжимает его рукоятку обеими руками, острие выставлено перед ней. Образ правителя Мори появился перед ней из пятна света и какого-то мельтешения. Его глаза вылезают из орбит, рот распялен от ужаса; он тянет к ней руки в безмолвной мольбе. Мощный рывок бросает ее на него. Клинок ее кинжала глубоко погружается в его живот. Он воет, оглушая Рэйко. Глумливые голоса и смех превращаются в истерический визг. Кровь из раны льется на нее.

Рэйко вскричала: «Нет!». Она силилась выйти из транса, но он держал ее, словно невидимая стальная сетка.

Она безвольно сидит в луже крови, которая вытекает на татами из неподвижно лежащего обнаженного тела правителя Мори. Одна белая хризантема плавает в крови, и ее лепестки постепенно краснеют. Ее руки повернуты ладонями вверх. Она держит в них отрезанные, покрытые кровью гениталии правителя Мори, теплые и липкие, как свежее мясо.

«Это тебе по заслугам, порочный выродок».

Эти слова злорадно и торжествующе отдавались в душе Рэйко. Испытанное потрясение раскололо транс. Ее тело забилось в судорогах; руки и ноги задергались. Она выпрямилась, упала вперед и завыла.

— Рэйко-сан! — крикнул кто-то.

Она обернулась и увидела Мидори, стоявшую в дверях. На лице Мидори застыло выражение замешательства и тревоги. Она бросилась к Рэйко и обняла ее.

— Я слышала, что произошло. Мне так жаль! Я бы пришла вчера, но малышка заболела. Как вы?

Сострадание подруги несколько успокоило Рэйко. Несмотря на то что сердце продолжало бешено стучать, а тело никак не могло справиться с дрожью, истерика стала отступать. Немного успокоившись на груди Мидори, она перевела дух.

— Да. Все хорошо. Спасибо, что ты пришла. Я очень рада тебя видеть.

Она вдруг поняла, что ни одна из женщин, которых она считала подругами, не пришла к ней после убийства; не приходили и родственницы. Боязнь того, что их будут связывать в разговорах со скандальной преступницей, какой она оказалась, пересиливала даже их любопытство. Вчера в полдень ее навестил отец, но она была так измучена первой попыткой восстановить обстоятельства ночи убийства, что едва могла разговаривать с ним. Остальные явно остерегались быть с ней рядом. Она стала парией.

— Я услышала, как вы кричали, — сказала Мидори. — Что случилось?

«Только то, что госпожа Мори права: я и правитель Мори были любовниками; я заставила его переспать со мной в ту ночь; потом я зарезала его, так как он отверг меня. А убив, я его кастрировала. Это тебе по заслугам, порочный выродок».

Рэйко с силой выдохнула воздух. Она не могла сказать Мидори, что теперь ей точно известно, что это она убила правителя Мори, и лучшим доказательством этого является ее собственная память.

— Должно быть, плохой сон, — вместо этого проговорила она. «Плохой сон, который является реальностью и не проходит».

— Я знаю, что вы не делали этого, — сказала Мидори с искренней, от всего сердца убежденностью. — Что бы там ни говорили.

Рэйко могла представить, что о ней говорят. У нее защипало глаза от слез благодарности.

— Я признательна тебе за преданность.

— Не беспокойтесь, Рэйко-сан. Наши с вами мужья докажут, что вы ни в чем не виновны, — сказала Мидори.

Однако Рэйко опасалась, что Сано обнаружит как раз доказательства ее вины, это только дело времени. После этого его любовь к ней превратится в ненависть и отвращение. Он отдаст ее в руки закона. Не в силах вынести эти мысли, Рэйко цеплялась за надежду на свою невиновность, вопреки вспышкам памяти, вопреки сообщению Хираты, что Лилии и Дзиро нет в природе. Настало время предпринять шаги, которых она страшилась.

— Я не могу сидеть сложа руки, пока мой муж и Хирата-сан делают все ради меня, — сказала Рэйко. Она подошла к шкафу и достала оттуда одежду. — Я должна действовать или сойду с ума в ожидании.

— Но что вы можете сделать? — спросила Мидори.

— Я собираюсь поговорить с несколькими людьми, которые могут быть ответственными за смерть правителя Мори и с радостью подставили бы меня. — Она позвала служанку. — Пригласи лейтенанта Асукая.

Пока Мидори помогала ей одеваться и укладывать волосы, Рэйко раздумывала, с кем из врагов встретиться сначала. Всех их она нажила в процессе проведения своих частных расследований. Но тот из них, кто находился в буквальном смысле под рукой, был, помимо всего, связан с правителем Мори.

Пришел лейтенант Асукай.

— Приведите ко мне полковника Куботу из армии Токугавы.

19

Когда Сано со своей свитой уходил из квартала Токугавы, по проходу к нему подбежал один из его солдат.

— Лучше, чтобы это были хорошие новости, — сказал Сано, все еще чувствуя напряжение после встречи с правителем Мацудаирой.

Он и его семья только что разминулись со смертью! К тому же правитель Мацудаира дал ему дополнительный стимул к раскрытию преступления. Еще вчера Сано без всякого сожаления мог бы наблюдать падение правителя Мацудаиры; он столько натерпелся от этого человека, к которому еще несколько минут назад не испытывал ни малейшей симпатии. Теперь же на его плечи легла ответственность за него, невольника чести, обожающего свою семью, судьба которой зависит от исхода расследования и стабильной власти.

— У меня действительно хорошие новости, — сказал солдат. — Они от людей, которых вы послали на поиски медиума. Они нашли госпожу Нёго! Она в женской общине монастыря Канэй.

«Пантера выжидает свое мгновение, прыгая не слишком поздно, не слишком рано».

Хирата стоял в беседке, земля вокруг которой была засыпана белым песком, он параллельными линиями опоясывал замшелые валуны и искривленные кусты. Он выполнял упражнения, которым его научил Озуно. Представив себя пантерой в ночных джунглях, он настроил себя на полную неподвижность и расслабленность, оставаясь при этом готовым к внезапному броску. Он медленно дышал, прислушиваясь к звучавшему в его сознании голосу Озуно.

«Будь единым целым с космосом, установи мир с самим собой. Пусть враг приблизится, твоя бесстрастность заставит его думать, что ты не представляешь угрозы, и он утратит осторожность. Если ты выхватишь оружие, если ты покажешь, что чувствуешь приближающееся нападение, то упустишь момент неожиданности».

Хирата представил себе убийцу, крадущегося в самом углу его поля зрения. Он пытался демонстрировать спокойствие и безмятежность, хоть его мозг продолжал размышлять о расследовании убийства.

«Будь здесь и сейчас! Не уходи в прошлое или будущее! Или тебя убьют, ты дурак!».

Но не мог он не тревожиться за будущее Сано и Рэйко! Да и за свое тоже. То, что он урвал сейчас это короткое время, может отразиться на них всех. Он прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться.

«Держи глаза открытыми! Не отгораживайся от мира! Воин должен уметь добиться внутреннего покоя в любой ситуации. Только тогда он может почувствовать, что предпринять во время боя. В противном случае — станет жертвой беспечности и растерянности».