Легенды Арбата (сборник) - Михаил Веллер

Может произойти все что угодно – ляжете спать в одной стране, а проснетесь совсем в другой, если вам еще дадут проснуться.

Эдуард Россель

Российская экономика вышла на нулевой рост.

Михаил Задорнов

Нам не нужно денег. Нам нужна скорее моральная поддержка, что они верят в Россию. Они верят, что мы выдержим, мы не свалимся.

Борис Ельцин

Богатство – это когда люди богатеют вместе со страной, а не вместо нее.

Александр Лебедь

Но пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться.

Виктор Черномырдин

Или, извиняюсь, голую задницу подставить, или все-таки как-то обеспечить себе, понимаешь, на Востоке хорошее прикрытие.

Борис Ельцин

Налоги нужно собирать невзирая на лица. Но для начала лучше потренироваться на кошечках.

Александр Шохин

Мы помним, когда масло было вредно. Только сказали – масла не стало. Потом яйца нажали так, что их тоже не стало.

Виктор Черномырдин

Скоро белорусский народ будет есть нормальные человеческие яйца.

Александр Лукашенко

Ну не идет в горло кость, когда кругом неустроенность.

Владимир Брынцалов

Мы верили в скорый приход благополучия и процветания. Но это было лишь началом больших перемен…

Борис Ельцин

Мы осваивали, так сказать, неведомое. Доосваивались! До ручки дошли.

Виктор Черномырдин

Из отчетного доклада президента, членов правительства я так и не уловил, и не разглядел луч света в конце тоннеля нашей обвальной нищеты во всем и вся.

Николай Харитонов

Завтра будет лучше, я сам в это верю.

Леонид Кучма

В их сторону

Мон женераль

1. Юрист, сын буржуя

Венец эволюции – это адвокат. Легко издеваясь над умственными способностями сограждан, он обращает черное в белое и порок в добродетель, смакуя секрет философского камня. Конфликт между совестью и истиной ученик дьявола решает в пользу гонорара. И даже пред Высшим Судом адвокат легализует иммиграцию грешников в Рай, перетолковывая тонкости Божественного Откровения.

Завистливой толпе осталось искать утешения в пошлых пословицах типа: «Чем отличается сбитый на дороге адвокат от сбитой на дороге собаки? Перед собакой видны следы торможения». Или: «Чем отличается адвокат от вампира? Вампир сосет только ночью».

Итак. Давным-давно, в одной далекой галактике… Легенды о советских адвокатах живут в профессиональных кругах и поныне, скрепляя мифологическим раствором фундамент корпоративной гордости. Ибо в советские времена исключительно прерогативой государства было и сбивать, и сосать, и жрать с костями. Адвокат же выступал героем сказки о храбром мышонке, примерившем латы Дон-Кихота. Его благородство обретало форму циничной лояльности режиму. Ненависть к государственно-прокурорскому корпусу прикрывалась маской наивной приверженности Закону. Комары вставали в оппозицию к ветру!

Когда нынешние светила и зубры адвокатуры были юными… о ностальжи!.. нет, юными были Генри Резник и Генрих Падва, а Анатолий Кучерена и Михаил Барщевский еще узнавали на заборах новые интересные слова, – жила в народе легенда о «золотой десятке». Это почти как Чаша Грааля. Это десять лучших в стране (СССР!) адвокатов, которые могли вытянуть самые безнадежные дела. Построить из букв Закона преграду Власти и спасти обреченного. Гм… ну, и еще их услуги баснословно дорого стоили.

И вот на самом западном форпосте страны – не столько даже в географическом, сколько в идеологическом смысле, – в Эстонии, – трудился, посильно мешая государственным прокурорам насаждать социалистическую законность карающей пролетарской рукой, адвокат Симон Левин. Фамилия однозначная, сомнения излишни.

В определенном смысле он из этих золотых был просто платиновый. У него был постоянный загранпаспорт с открытой визой. Миф из быта небожителей. И с этим паспортом он каждое лето ездил отдыхать в Швейцарию. А на Рождество (запрещенное!) – в Париж.

О дети новых эпох! – не пытайтесь вообразить. Полстраны жило в бараках и землянках. Тетрадей в школах не хватало по спискам распределения. Деревня не понимала рассказов о городском асфальте. Мировой империализм грозил войной! А адвокат Левин из сказочно культурной процветающей Эстонии ездил в Швейцарию. Здесь нечего даже напрягать мозги для постижения загадки. Из жизни марсиан.

Многие пытались повторить фокус Симона Левина с постоянным загранпаспортом и открытой выездной визой, но никому больше средь адвокатской братии это так и не удалось. Пришлось уничтожать Советский Союз… стоп, это нас уже не туда заносит.

А если по порядку, то летом сорокового года в Эстонию пришла Советская Власть. Она пришла на хороших танках с хорошими намерениями. Защитить Эстонию от Гитлера. Президента Эстонии взяли за шкварник и отправили куда подальше, Эстонская подсекция Коминтерна въехала под названием народного правительства, объявила социалистическую революцию и попросилась в братскую семью народов СССР. Братская семья распростерла объятиями, зорко прищурилась классовым прищуром и стала сортировать новых родственников. Кого на руководящую работу, кого в Сибирь, кого в концлагерь. В Эстонии возникло ощущение, что Гитлер им теперь просто лишний. И без него новый порядок наведен.

Левины были из старого эстонско-остзейско-еврейского рода. Они жили здесь века, и к 1940-му году владели несколькими домами в Таллине и еще кое-каким хорошим имуществом.

И тут пошел слух, что будут все национализировать. Эстония маленькая, секрет утаить невозможно.

Вечером глава семьи, умный оборотистый дедушка, придя домой, ухарским шулерским жестом, как колоду засаленных карт, шлепнул на стол пачку документов.

– Вот так! – объявил он. – Они решили, что они умнее меня. – Он показал кукиш в сторону Бога и Москвы одновременно, куда-то вверх, но восточнее зенита. – Я продал все!

– Что все? – робко уточнила бабушка.

– Ты не слышала? Все! Все наши дома, постройки, сапожную мастерскую и швейное ателье.

– Готыне… – сказала бабушка. – Что это значит?..

– Это значит, – торжествующе спел дедушка, – что мы нищие! У нас ничего нет! И нечего национализировать! И хрен они с нас что возьмут!

– А… как же?..

– А никак! А деньги в банке! – злорадно ухмыльнулся дедушка. – Воображаю себе их физиономии, когда они это узнают.

Он всегда знал о себе, что он самый умный. Он без особого труда посмеялся над жадной и недотепистой Советской властью. Он был не прав.

Теперь представьте себе назавтра дедушкину физиономию, когда он узнал, что все банковские вклады национализируются. Он потерял вкус к жизни, и вскоре угас, завещав семейству держаться от этой власти подальше.

И семейство, внемля увещеваниям семейного мудреца, расползлось по свету в те бурные и переменчивые года, кто куда горазд. И кого не уничтожили в оккупации, оказались в непредсказуемых точках мира. Разве что один из внуков, Симон, после войны вернулся к родному пепелищу.

2. Здрасьте, я ваш дядя

Итак, молодой специалист Симон Левин, выпускник Тартуского университета, работает себе в юридической консультации, медленно набирается опыта и параллельно – собственной клиентуры, и еще не умеет зарабатывать ничего, кроме зарплаты. Война позади, гонения на космополитов позади, смерть Сталина позади. Слава богу, настало время, когда можно хоть как-то жить.

И тут у него дома звонит телефон. И голос телефонистки говорит:

– Ответьте Парижу.

Парижу? Почему не Марсу? Это были времена, когда для звонка в другой город люди заранее занимали очередь на городском междугородном переговорном пункте и орали в трубку так, что на том конце можно было слышать без телефона. А родственник за границей квалифицировался как измена Родине.

И он слышит в трубке:

– Симончик, это ты? Как ты себя чувствуешь? Как ты живешь, мой мальчик, расскажи же мне.

– Кто это? – ошарашенно спрашивает он.

– Кто это, – горько повторяет трубка. – Ты что, меня не узнаешь?

– Нет… простите…

– Он уже на вы. У тебя что, осталось так много родственников? Ну! Я хочу, чтобы ты меня узнал.

– Я… не знаю…

– Таки что я могу сделать? Я тебя прощаю. Это я! Ну?

– Кто?..

– Конь в пальто! – раздражается трубка. – Говорится так по-русски, да? Это твой дядя Фима! Эфраим! Брат твоего отца! Сколько было братьев у твоего отца, что ты меня не помнишь?

– Дядя Фима… – растерянно бормочет Симон, с тоской соображая, что близкий родственник за границей, в капиталистической стране, – вот сейчас вот, вот в этот самый миг, бесповоротно испортил ему анкету и будет стоить всей последующей карьеры.