Black Sabbath:история группы - Джоэл Макайвер

Когда обстановка стала спокойнее, «Sabbath» приступила к записи еще одного альбома: за несколько сессий музыкан­ты сочинили материал для альбома «Sabotage», который был записан в лондонской студии «Morgan Studios» в начале 1975 года. Летом же 1974-го группа выступила вместе с «Sly & The Family Stone», «The Faces», Рори Галлахером, «Canned Heat» и многими другими на известном франкфуртском фестива­ле «Summer Rock Festival», за которым последовал тур по Австралии. Тем не менее судебная тяжба подрывала профессиональную активность музыкантов: Осборну однажды вру­чили повестку в суд, пока он поднимался на сцену.

«Sabotage» стала первой пластинкой «Sabbath», которую продюсировал Айомми (хотя официально в выходных дан­ных в качестве продюсеров были указаны «Sabbath» и Майк Бутчер). Выразив в названии альбома всю злость, которую музыканты испытывали по поводу конфликта с менеджмен­том, они и в музыке постарались выплеснуть все свои чувства, в том числе и те, что были получены под воздействием ока­завшихся под рукой стимуляторов. Альбом начинается сочной «Hole In The Sky». При прослушивании этой песни внимание на себя сразу обращает выделенный при сведении высокий вокал Оззи. Певец почти визжит, выводя пафосные строки: «Поверь мне, все, что я тогда сказал, / лишь отраженье тайн, хранящихся в сознании моем». В целом текст кажется тира­дой, направленной против мира в целом и «военных свиней» в частности. После реплики «Я видел псов войны, здесь пра­вящих свой пир. / Здесь Запад и Восток воюют мир на мир» песня неожиданно обрывается, уступая дорогу акустической пьесе под названием «Don't Start (Too Late)». Айомми снова в своем репертуаре, создавая приятные (и очень прогрессив­ные) узоры - многослойные, отрывистые; к концу песни они плавно затихают.

Следующая композиция, «Symptom Of The Universe», до­бавляет альбому толику классического звучания группы. Шесть с половиной минут интригующих риффов, волнующих соло, великолепных смен тональностей и темпа, подчеркну­тых почти режуще-высоким вокалом. На середине пятой ми­нуты песни звучит небольшое фортепьянно-акустическое отступление, ярко контрастирующее с только что звучащими в унисон овердрайвовыми гитарами (небольшая демонстра­ция владения Айомми студийными технологиями: он записал несколько раз одну гитару, а потом наложил дорожки друг на друга), благодаря которому песня считается первой прогрессив-метал композицией. Не самый широкий диапазон голоса, как сказал мне, хихикая, Гизер, всю жизнь был про­блемой Оззи: «Каждый раз, когда мы уговариваем Оззи спеть „Symptom Of The Universe", он отказывается, говоря, что не вытягивает мелодию». Когда я предложил решить эту про­блему, сыграв песню в пониженной тональности, Гизер воз­разил: «Мы ему это и предлагаем, но он все равно не хочет. Мне кажется, это психологический барьер. Он не станет это­го делать». Возможно, одной из причин такого упорства Оззи является текст песни: грандиозные пассажи столь сложны для восприятия, что, кажется, они не просто опережают свое время, они будто вообще из другой эпохи. Вот прекрасный при­мер: «Мать Луна, она зовет назад, в свое серебряное лоно. / Отец творенья похищает меня из склепа моего. / Семисотый единорог ждет в небе. / Бессмертная любовь есть признак вселенной».

Почти десяти минутный боевик «Megalomania» представ­ляет собой некий марафон, на протяжении которого «Sabbath» демонстрирует все свои новообретенные умения, как в соз­дании, так и в записи музыки. Вокал Оззи иногда проигран задом наперед, записан в несколько слоев, усилен искусствен­ным эхом. Первая часть этой композиции течет медленно и величественно, сопровождаясь следующими строками: «Поче­му бы тебе просто не уйти из моей жизни? / Почему бы всем не оставить меня в покое?», а затем переходит в быстрый, бо­лее роковый припев. На шестой минуте Айомми выдает бле­стящее, одно из лучших на тот момент соло, а затем, под поч­ти глэм-роковый рифф, Оззи поет: «Как я лгал, как прятался, скрывался,/ от тебя избавиться пытался». Последние три минуты песни представляют собой великолепное смешение ор­кестровок, гитар и голоса - абсолютная вершина мастерства «Sabbath».

По сравнению с превосходной «Megalomania», следующий трек, «Thrill Of It All», не так ярок и ничем особо не выделяется. Даже Гизер, спустя много лет после выхода альбома, ска­зал журналисту из «Metal Sludge»: «Что-то я ее, честно го­воря, не припомню»… Как бы то ни было, это бодрая песенка с отрывистым стаккато-риффом, которая звучит приятно, хоть и не становится откровением. Фортепьяно и синтезатор звучат даже лучше риффа, хотя их и не сравнить с аналогами с про­шлых альбомов «Sabbath».

«Supertzar» - полноформатная инструментальная пьеса в стиле «рифф плюс оркестровки», разбавленная различны­ми эффектами вроде хора, струнных, резонирующих ударных и синтезатора. Эта композиция на долгие годы вошла в стан­дартный сет-лист «Sabbath», хотя и в качестве вступительной фонограммы. Даже в 1987-м во время турне «Eternal Idol» знаменитые многослойные трели мужского и женского хоров, перемежающиеся странным риффом, больше похожим на колыбельную, открывали каждое выступление.

«Am I Going Insane (Radio)» является наиболее коммер­ческой из всех песен с альбома «Sabotage», в основном бла­годаря мурлыкающему припеву («Скажите, люди, я схожу с ума?»). Приставка в названии, по мнению многих, обознача­ет то, что эта песня была специально записана для радио. Но это всего лишь совпадение. Как рассказал Уорд в интервью изданию «Shockwaves», «термин „радио" - это сленговое слово, которым жители Бирмингема называют сумасшедших. В основе прикола лежит рифма „mental" - „radio-rental" (Одно из значений слова «mental» - душевнобольной, «radio-rental» переводится как «пригодный для радио».)». Основной темой в «Am I Going Insane (Radio)» и вправду является психическое расстройство («Если мой голос не слиш­ком хорош, думаю, я - шизофреник»). Завершается песня злобными криками и безумным смехом.

Забавно - а может, просто печально, - но сумасшествие вскоре станет одной из особенностей живых выступлений «Sabbath».

В 2005-м Гизер рассказал мне: «Все эти годы я периодически впадал в депрессию, потому что мне достаточ­но трудно общаться с публикой. Пока я не обследовался и мне не назначили таблетки, я даже не подозревал, что у меня были депрессии. Людям казалось, что я мрачный тип, но дело было в депрессиях. Вот о чем я подсознательно пытался ска­зать на альбоме „Paranoid" - о том, что я в то время чув­ствовал».

В послевоенном Астоне, добавил Гизер, ничего не знали о клинических депрессиях: «Об этом просто никогда не го­ворили, людей с подобными проблемами считали психопата­ми. Мне все время советовали взбодриться. У Оззи и Билла тоже были депрессии, их избежал только Тони. Если ты дума­ешь, что все это из-за бухла и прочего, то это не так, это серьез­ная болезнь, что-то в мозгу. Лечение действительно помогает. Я думаю, что люди оценили серьезность болезни, только когда изобрели прозак».