Роковой круиз - Жаклин Митчард

Она закричала:

— Выплюнь загубник! Я тебя не слышу!

Кэмми продолжала барахтаться; загубник, как и прежде, заглушал ее крик. Течение подхватило яхту, и фигурка Кэмми стала удаляться, уменьшаясь на глазах.

— Кэмми, плыви сюда! — завопила Трейси.

— Что с ней? — спросила Холли.

— Я прыгаю за Кэм, — ответила Трейси. — Я не хочу, чтобы ее обо что-нибудь ударило.

— Не вздумай! — заорала Оливия. — Без тебя никто из нас ни на что не способен! Мы вытащим ее! Однако... мы действительно плывем гораздо быстрее, чем нам казалось.

— Кэмми! — закричала Трейси. — Дорогая, смотри на меня... Камилла, смотри на меня. — Кэмми затихла и подняла голову. — Сбрось жилет и баллон. Я брошу тебе круг.

Трейси бросила дочери спасательный круг, и Кэмми безжизненно повисла на нем, обвив его обеими руками.

— Молодец! — крикнула Трейси и скомандовала: — Оливия, помоги! — Схватившись за веревку, они постепенно подтянули девушку ближе к «Опусу». — Лестницу за борт!

Когда Кэмми взялась за нижнюю перекладину, ее стошнило. Трейси спустилась к дочери и, поддерживая ее голову, обмыла шею девушки морской водой. Холли, хромая на туго перевязанную чистым бинтом ногу, принесла полотенце. Кэмми наклонилась над водой, ее еще раз вырвало. Оливия подала ей бутылку кока-колы, взятую в холодильнике. Она была теплой, но Кэмми прополоскала рот и сплюнула.

— Я должна лечь, — наконец сказала она. — Не в каюте. Прямо здесь. Как себя чувствуют люди, которые теряют сознание, мам? Я никогда не теряла сознание?

— Как будто все вокруг становится громче и меньше, а потом... бац, — объяснила Оливия, которая потеряла сознание на свадьбе Трейси.

— Мне уже лучше,— произнесла Кэмми, обхватив себя за локти, чтобы унять дрожь. Холли набросила ей на плечи одеяло.

— Тебе лучше, Камилла. Ты в безопасности, и ты с нами, — сказала Холли, но Кэмми снова вздрогнула. — Посмотри на меня, Кэм, — продолжила Холли и повторила: — Ты в безопасности, ты с нами, и ты скоро будешь дома.

Они помогли Кэмми сесть, затем Холли каким-то образом удалось опуститься на палубу и притянуть к себе Кэмми, которая легла ей на колени. К удивлению Трейси, Кэмми расслабилась и доверчиво, как ребенок, приникла к покачивающей ее Холли.

— Ты хочешь нам рассказать? Или подождем?

— Сейчас, — сказала Кэмми, уткнувшись в плечо Холли. — Только не вставать.

— Тебе незачем вставать, — успокоила ее Холли.

Кэмми сделала глубокий вдох и подняла голову.

Трейси было знакомо это движение, Кэмми делала так в детстве, когда занималась танцами, примеряла на себя новый вид спорта или решала задачу по математике. Трейси когда-то спросила у Кэмми, о чем она думает, когда делает такое серьезное лицо, и Кэмми ответила ей: «Я думаю: мне под силу это сделать».

— Мам, двигатель безнадежен, — начала она, — поскольку канат, который Оливия сбросила в воду, столько раз обмотался вокруг винта, что ось сместилась. Она согнута, поэтому я не могу поставить ее назад. Боюсь, что сальник пропускает воду в... в...

— В трюм, — подсказала Трейси.

— Короче говоря, меня беспокоит то, что вода, возможно, попадает внутрь. Я боюсь, что она поднимется слишком высоко и в результате выведет из строя электричество. Это возможно, мам? А вдруг у нас потухнет свет?

— Ну, этого не случится, — успокоила ее Трейси.

— А если все-таки случится?

— Что ж, тогда... мы будем пользоваться свечами и фонарями на аккумуляторах. Не волнуйся. Насос в трюме работает. Все будет в порядке

— Не будет, — глухо произнесла Кэмми. — Мам, там было кое-что еще.

Трейси захотелось убежать. Она поняла, что дочь говорит не о моторе. Она внутренне напряглась и как можно спокойнее сказала:

— Кэмми, я готова выслушать. Что бы это ни было.

— Ленни... Там был Ленни...

— Он внизу, под яхтой — констатировала Холли. — Именно это она и увидела. — Продолжая нежно покачивать Кэмми, Холли сказала: — Если не хочешь, не говори, Кэм. Мы можем отложить это.

— Я думаю, как объяснить...

— Хорошо, тогда продолжай.

— Мам, он был обвязан веревкой. Он утонул. Я надеюсь, что он утонул. Может, его подбросило волной и он ударился головой о корпус. Но я уверена, что он умер раньше. Веревка запуталась в двигателе. Рыбы, видимо, сделали остальное. То, что осталось от него...

— Бедный, бедный Ленни... — Трейси уронила лицо в ладони. — Это все случилось так быстро.

— Нет, мама. Если в его смерти кто и виноват, так это я. Я и Мишель. Мы дурачились, вместо того чтобы вернуться на яхту. Погода портилась. Просто я увидела... его руку. У меня сорвало крышу. Но как только я добралась сюда, решила, что когда-нибудь все это всплывет в моей памяти и у меня будет нервный срыв. Но не сейчас.

— Это благоразумно, — одобрила Оливия.

— Ливи права. Об этом можно говорить до бесконечности. Жаль, что мы не можем как-нибудь... похоронить Ленни, — произнесла Трейси.

— Мам, он похоронен там, где он хотел бы быть похороненным.

— Он так любил свою жену...

— Я уверена, что к тому времени, когда мы доберемся до Сент-Томаса, от него мало что останется. Но, возможно, там есть какой-нибудь медицинский эксперт, который сможет собрать достаточно, чтобы она могла похоронить его. В подобных случаях так и поступают, — вставила Холли.

— Зачем мы это обсуждаем? Это сплошная теория. Давайте- ка лучше думать, как выбраться отсюда, — вмешалась Оливия.

— Заткнись и иди к штурвалу, — холодно бросила ей Холли.

— Уж кто-кто, а жена Ленни поймет. Не его смерть, но все остальное. Мишеля там не было. — Кэмми плотно сжала губы и покачала головой.

— Я еще раз попробую связаться по радио, — сказала Трейси. — Я делаю это каждый час на всех частотах, но пока ничего не получается. — Она направилась в кубрик. Оливия спустилась вниз.

Они слушали, как Трейси сообщает, что яхта «Опус» идет в северном направлении, и произносит французскую аббревиатуру, просьбу о помощи, с незапамятных времен используемую всеми, кто терпит бедствие.

— Одну минуту! — внезапно донеслось до них. — Да, это «Опус». Мы пассажиры, капитана нет... Я не пойму, что вы говорите. Как называется ваше судно? Ода? Мода?.. Простите, я вас не понимаю. У нас нет ни парусов, ни двигателя. Вы не могли бы сообщить о нас властям? Конец связи... я не слышу вас... Пожалуйста, повторите. Конец связи. — В эфире опять было тихо.

Трейси спустилась вниз.

— Я не знаю, услышали они хоть что-нибудь из того, что я говорила...

ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ

Холли нашла в аптечке Ленни экседрин[41] и заснула, опять пытаясь передать послание своим сыновьям. Как жаль, что я так часто пыталась отделатьсяют вас и отдохнуть! Я думала, у нас еще очень много времени. И я вспоминаю, как нам было весело вместе. Мне всегда удавалось рассмешить вас. Не забывайте об этом.

Холли Сольвиг не была склонна к сентиментальности. Она даже не расплакалась, а гордо улыбнулась, когда ее сыновья, придя из детского сада, застенчиво вручили ей два керамических отпечатка своих ладошек и стихотворение о том, как эти ручки скоро перерастут ее собственные. Но сейчас ее подушка была мокрой от слез, которые скатывались из уголков глаз. Она начала молиться святой Анне. Прямо и без обиняков она сообщила ей, что еще не готова расстаться с жизнью, но если это действительно необходимо, то, пожалуйста, не могла бы святая покровительница всех матерей пожалеть Кэмми? Холли считала бы это особым одолжением, как, впрочем, и ее мать, с которой, Холли была абсолютно уверена, святая Анна была на «ты».

Кэмми проснулась в тот самый момент, когда она уже почти ударилась об пол. Девушка распласталась на животе, кровь из разбитого рта брызнула на пол. Ее мать пыталась встать на ноги, упершись одной рукой в свою койку, а другой в стену.

— Мы на что-то напоролись, — сказала Кэмми.

— Ты ушиблась.

— Это ерунда, мам. Я зубом разбила губу. Я приложу к ней чистую тряпку.

— Но с чем мы столкнулись?

Кэмми схватила фонарь, который она держала под подушкой. В неярком луче света показалась наклоненная под сорок пять градусов лестница. Хватаясь руками за ступеньки, она выбралась наружу. Внезапно яхта содрогнулась и выровнялась. Раздался глухой удар. Оливия завизжала. Послышался голос Холли:

— Тихо, Лив! Давай посмотрим, что там случилось. Все равно тебя никто не слышит.

— Я не звала на помощь! — обиделась Оливия. — Это вырвалось непроизвольно.

Кэмми посветила фонарем вокруг.

— Мам, посмотри, нет ли в трюме воды. Проверь, не протекает ли днище от этого удара.

— В целом, здесь сухо, — донесся до нее голос Трейси.

— Видимо, мы налетели на подводный риф, но корпус уцелел. Почему никто не управлял яхтой? Оливия, ты должна была нести вахту.

— Я не знаю, как заставить эту штуку плыть прямо! — по-жаловалась Оливия.