Уравнение Куфу - Раиль Шариф

Глава 25

23:05 вечера

Небольшая дорожная сумка, вместившая в себя комплект сменного белья, макияжный набор и зубную щетку, стояла возле входной двери. Все остальное, если понадобится, Жаннет купит на месте. В нагрудном кармашке ее хлопкового комбинезона лежал авиабилет до Пномпеня с пересадкой в Бангкоке. Вопреки данному детективу слову, она покинет насиженное место и выяснит причину гибели своего супруга, одна, без чьей-либо помощи. И даже если это ловушка, как предупреждал Слайкер, никто и ничто ее не удержит.

Встреча с детективом преподнесла ей немало сюрпризов. Выяснилось, что некая дьявольская сущность, начиная со вчерашнего дня, была рядом с ней, следила за ней и общалась.

Смерть Андре в этой жуткой истории была первым звеном и преподнесена Жаннет так, что она не могла не включиться в эту игру. И теперь она спрашивала себя: «Зачем я нужна ЗВЕРЮ? Что он от меня хочет?"

Не разбив яйца, не изжаришь яичницы, убеждала она себя, собирая дорожную сумку.

И сейчас, когда Жаннет прощалась со своим домом, она невольно поймала себя на мысли, что с моментом прихода Слайкера ей стало легче дышать. Словно кто-то незримый напоил воздух озоном и разбросал по дому цветы.

Чтобы защитить своего еще не родившегося ребенка она могла бы укрыться за широкой спиной этого человека. Но гордость и самость уже толкали ее к двери.

Жаннет поставила у выхода сумку и в последний раз окинула взглядом дом. Она любила его… Потому что он был частью ее счастливого прошлого. Вернется ли она в этот дом? Что ее ждет впереди?

До свидания, мой дом. Ты дарил мне прохладу своих потаенных углов. Ты был ко мне добр. В твоих стенах был зачат мой ребенок. Я очень хочу вернуться к тебе. Мой малыш… Он будет так же скучать по тебе. До свидания!

Размышления Жаннет были прерваны несмелым звонком в дверь. И когда она ее открыла, где-то там, в сердце, она ощутила звон вергилиевских бубенцов.

– Вы?

Грустный и потрясенный, на пороге ее дома стоял Слайкер.

– Можно войти? – тихо спросил он.

– Входите… – так же тихо ответила Жаннет не в силах заглушить в сердце звон.

Слайкер вошел и дрожащей рукой вынул из кармана обагренную кровью записку.

Глава 26

Сейшельские острова. Виктория. Международный аэропорт.

Ровно тринадцать лет, без месяца, Ален Фишер проработал в таможенной службе международного аэропорта. В прошлом этот человек обладал завидной красотой, был хорошо сложен и весел. Однако годы покоробили Алена: к тридцати пяти годам его рот был полон вставных зубов, живот приобрел форму увесистой пивной бочки, а от курчавых темных волос осталось лишь воспоминание.

Месяцем раньше его «озорной мальчишка» при виде запретных плодов перестал проявлять осанку, и этот факт стал последним камнем преткновения в отношениях с супругой. Она ушла от него.

Единственной радостью и смыслом в его жизни оставалась страсть к жирной и нездоровой пище.

Памятуя об этом, Грей Стингер, начальник метеорологической службы, прямиком направился в кафетерий. Он увидел Алена через стекло за столиком кафе еще со стороны терминала.

– Привет, Ален! – произнес он, присаживаясь за столик. Ален поднял на того глаза и, смачно жуя, ответил:

– Здравствуй, Грей. Хочешь гамбургер?

– Нет, спасибо, я сыт. Только кофе попью, – он щелкнул пальцем, и официант понимающе кивнул: «Как обычно – кофе».

– Кофе убьет тебя, Грей.

– А тебя гамбургеры.

– Ты прав, Грей. Но у меня никакой радости не осталось, кроме той, что получаешь от поглощения пищи.

– Тебя и правда развезло. Как Грифна?

– Месяц назад она ушла от меня. Сказала, что любит, но без секса не может жить.

– Я понимаю ее. А что врачи?

Ален Фишер потянулся ко второму гамбургеру:

– Темный лес. Психиатра посещал и даже иглотерапию пробовал, но мой «мальчик» не в состоянии выполнить команду «смирно». Я теперь на все готов, только бы вылечиться.

– Ален, не хотел тебе говорить… Но мне кажется, тут не обошлось без черной магии.

– Что? – давясь бутербродом, вымолвил Ален.

– Что слышал. У меня тетка колдунья. К ней тебе нужно. Любую порчу снимет.

– Буду по гроб тебе благодарен. Ты поговори с ней…

– Поговорю. Но и ты для меня кое-что сделаешь. Прикрой меня сегодня ночью. Подежурь в моем кабинете. Примешь несколько факсов.

– Да хоть целый день, – заглатывая солидный кусок бутерброда, гаркнул Ален. – Одна надежда на твою тетку. Я уже месяц без женщины. А ты, стало быть, опять к Джеки?

Хитро подмигнув, Грей протянул ему под столом ключи.

– Только тихо, без шума.

Ален Фишер спрятал в карман ключи и ткнул пальцем в стекло в сторону терминала.

– Обрати внимание на эту фифочку? Вон та, что держит девочку за руку.

Легким поворотом головы Грей зафиксировал роскошную женщину в черном платье. Она вела за руку маленькую девочку а-ля «Барби»: розовое платьице, светлые кудряшки и забавный бантик.

– Ален, эта женщина и правда потрясающа, но прежде тебе нужно показаться моей тетке.

– Я не о том. Даю на отсечение голову, что она зарабатывает музыкой. Но пальцы короткие, не развитые. На инструментах не играет. Скорее всего, певица. Только не понятно, почему она в сценическом платье. Пекло.

– Мне ребята рассказывали о тебе легенды. Но я не поверил. Эта женщина действительно певица. Неделю назад я видел ее афишу. Как ты это делаешь?

– Не знаю. Я даже на документы практически не смотрю. Просто чувствую человека. Кроме того, у меня фотографическая память.

Однако Ален умолчал об одном аспекте. Он знал одну небольшую тайну. Чтобы скрыть свое истинное социальное лицо, все люди носят «маски». Так ребенок, которому нужна понравившаяся игрушка, впадает в истерику. Но в жизни он просто прелесть. Так молодая женщина, полчаса тому назад изменившая супругу, начинает к нему ластиться. Это тоже маска. Так, молодой человек, стянувший в толпе кошелек, начинает кричать, что его обокрали. И это все маски, сняв которые, можно узнать не только о тайных помыслах субъекта, но и о том, каким будет его следующий шаг.

Чтобы сорвать с людей «маски», Ален подвергал пассажиров шоковой процедуре.

Вопросы типа: "Как поживает ваша женушка? У вас обувь не сорок пятого КАЛИБРА?" – или еще хлеще: "Вы не в курсе, что за перевозку наркотиков у нас объявлена смертная казнь?" – срывали с людей маски.

Благодаря этому, Фишер мог с точностью определить, что человек, испытывающий в данный момент враждебность, спустя некоторое время опустится по эмоциональной шкале тонов до боли или, наоборот, поднимется до антагонизма, а жизнерадостный человек, испытывающий ко всему сильный интерес, поднимется до веселья или сделает шаг к нижней ступени – к консерватизму. И только так и не иначе.