Стать победителем - Юрий Иванович

– Что за поведение за столом? Ну ладно Смел, с него взятки гладки. Но уж ты, Миурти, постеснялся бы.

– Да ладно, Саабер, сколько можно?! – возмутился озабоченный раздумьями парень. – Моего папы здесь нет, и за усердие в воспитании никто тебя не похвалит.

– Ох! Ну как тебе не стыдно! – стал сердиться учитель, старший друг и наставник в одном лице. – А то я нахожусь возле тебя ради похвалы?

– Ладно, не обижайся, но дай хоть спокойно чаем насладиться! – досадовал Миурти. – Никто нас не видит, этикет здесь вообще неуместен.

– Но ты должен всегда и везде соответствовать своему высокому ти…

– Все, все! Только давай без титулов и этого «всегда, везде». А не то сейчас напомню, как ты сам ел сырое мясо, пил грязной рукой воду из лужи и вытирал капли из-под носа тыльной стороной ладони.

На эту угрозу Саабер так вдруг рассмеялся, что расплескал немного чаю на свою куртку из простой ткани. Сравнения оказались слишком уж контрастными для него, тяготы побега из империи Гадуни, случившегося сравнительно недавно, и в самом деле отличались дикой простотой. Тогда как при упоминании о грязной луже недовольно скривился гигант Смел:

– Ну вот, вечно удовольствие от завтрака надо испортить! Ну и чего тебе опять наши приключения при побеге в голову лезут? Вспоминай лучше что-нибудь приятное. Бал какой-нибудь, обед званый…

– Ага! Попробуй избавься от этих воспоминаний. – Парень грустно вздохнул, подливая себе в кружку отвара из котелка, стоящего на столе. Хотел отпить, но отставил кружку в сторону и стал с какой-то душевной болью признаваться: – Мне вон этой ночью опять снилось, как я сквозь прутья решетки протискиваюсь и чувствую, что застрял намертво, ни туда ни сюда, задыхаюсь. И тут же наш спаситель Борей ко мне руку тянет и поторапливает: «Быстрее! Быстрее! Иначе так и останешься в этой тюрьме!» А между нами вдруг пропасть расширяется, руки наши все дальше друг от друга, и опять какой-то стон Борея: «Ну! Я ведь маленький, не дотянусь!..»

Саабер уже давно перестал смеяться, зато окончательно рассердился здоровяк. Отставил кружку и поднял нравоучительно свой указательный палец, весьма похожий на сардельку:

– Ну сколько можно себя корить и мучить? А ты думаешь, нам легко? Думаешь, мы не мучаемся тем, что пришлось уходить в той ситуации? Особенно когда от тебя ежедневно несутся эти самобичевания и стенания. Что тебе за сны только ужасные снятся? Почему не застолье какое или там танец с Катериной?..

Последнее предложение у него вырвалось явно спонтанно, и расширенные глаза учителя не успели остановить его на полуслове. Миурти моментально изменился в лице. Если до того он выглядел печальным и кающимся, то теперь – раздавленным и несчастным.

– Я ее потерял, – прошептали его губы. – Упустил.

Смел вначале вздохнул от предостерегающего знака Саабера, потом печально заглянул в кружку и, опять отставив ее решительно в сторону, решил поскандалить:

– Нет! Так продолжаться не может! С чего это ты решил, что кого-то потерял? С чего это ты решил, что наш спаситель Борей погиб? До каких пор ты будешь вести себя как расхлябанный мальчишка, готовый заплакать по любому поводу и без повода?! Вспомни того же Борея! Вспомни, как он нас заставил действовать и как личным примером побудил драться, цепляться зубами за собственные жизни! А ты чего ноешь и упиваешься тяжкими думами?! Дать бы тебе в ухо со всей души!..

Миурти на этот раз уже нахмурился совсем по-иному, со злостью и возмущением:

– Чего это ты на меня раскричался? Думаешь, как на девять лет старше и учил меня фехтованию, то уже и кричать право имеешь?! И что значит «в ухо»?!

Гигант сделал вид, что страшно испугался:

– Ах, простите, ваше высочество, погорячился! Больше не буду пугать ухом, буду сразу ставить фонарь под глаз! – но тут же, подхватывая кружку вновь, улыбнулся и хмыкнул: – Вот таким ты мне больше нравишься.

И опять шумно стал втягивать в себя травяной отвар. Тогда как его растерянный товарищ обратился за поддержкой к учителю:

– Нет, ты видел, как он себя грубо ведет? По-хамски! И вот почему замечания ему не делаешь? А как же правила хорошего тона и товарищеские отношения?

Но Саабер тоже прикинулся отстранившимся от разговора, делая вид, что задумался и только сейчас вернулся обратно к беседе:

– А? Что?! Извиняюсь, задумался и не слышал, о чем вы тут мило беседовали?

– Да-а? Задумался? – ехидно улыбнулся парень. – А зря. Только что решилась проблема ваших отпусков. Мой добрейший приятель Смел отправляется сегодня же в свою деревню, где он не был уже четверть века, а мой очень полезный в воспитании учитель уходит в паломничество в Ледовое царство. Сколько себя помню, он все туда бедный отпрашивался, да дела не позволяли. А сейчас вот, красота-то какая, дела раз – и закончились!

Здоровяк на это лишь презрительно скривился и подлил себе отвару, а вот Саабер изящно и с благодарностью склонил голову в поклоне:

– Я в восторге! И как только твой батюшка выдаст мне отпускные, сразу и отправлюсь.

Миурти безнадежно вздохнул.

– Ничего-ничего! Не все вам за чужими указами прятаться. Вот скоро заведу свою канцелярию, посажу писаря да и…

– Так и мы о чем толкуем! – вскинулся от радости Смел. – Давно пора! Все остальные в твоем возрасте уже не одну канцелярию имеют! И писарей сотни две! Возвращаемся в столицу? Да?

– Не дождетесь! Я уже давно совершеннолетний и имею право сам выбирать, что мне делать и куда направляться.

На это наставник стал рассудительно кивать:

– Хвала шуйвам, что еще два года для поцарника выбирает сопровождающих его отец, а то бы я давно уже отправился в… паломничество.

Судя по ехидному прищуру глаз поцарника, он собирался добить своего друга и наставника какой-то колкостью, но не успел. Вначале шум послышался в загораживающем пещеру шатре, потом откинулся полог, и к ведущей чаепитие компании ввалился рослый, весь обвешанный оружием воин. Хотя на нем было не воинское обмундирование, а костюм охотника. Чуть ли не с порога он начал:

– Ваше высочество!

– Ну сколько можно! – оборвал тот вошедшего, указывая рукой на лавку за столом. – Тут все свои. Отвара хочешь?

– Хочу! – Мужчина с ходу уселся на качнувшуюся лавку и схватился за поданную ему Саабером кружку. Он и в самом деле мог позволить вести себя без свидетелей как угодно, потому что вместе с данной компанией прошел тяжелейшие испытания во время плена, а потом и беспримерного побега из крепости людоедов Дефосс. – Ну и набегался я сегодня! Зато и результаты имеются!

Он с жадностью сделал несколько глотков, но, заметив, с каким ожиданием не только поцарник, но и остальные ждут от него доставленной информации, перестал пить и воскликнул: