Странник - Виктор Тюрин

После чего, развернувшись, пошел к двери. За ним двинулся Макс со словами: – До завтра, Дэвид.

– До завтра, – рассеяно откликнулся я, находясь в полной растерянности от слов Жано.

На следующий день я познакомился с остальными членами группы, отобранными командиром в рейд. Трое специалистов – наемников появились на базе еще вчера. С ними я столкнулся на утренней пятикилометровой пробежке, а днем вместе преодолевали полосу препятствий. Двое из них обычные крепкие парни, с широкими плечами и крепкими кулаками. На них я обратил столько внимания, сколько уделял каждому новому лицу, появлявшемуся на базе, зато третий резко отличался своим видом и поведением от других наемников. Сухой, поджарый, жилистый. Создавалось впечатление, что физические нагрузки проходили не через него, а вдоль, обтекая его тело. Если после полосы препятствий у всех были совершенно мокрые майки, и пот градом стекал с распаренных лиц, то у этого майка была почти сухая, и только лоб слегка вспотел. 'Интересный тип, – еще тогда подумал я.

Вечером интересный тип неожиданно подошел ко мне в баре и представился. Сергей. Специалист по электронным системам слежения и наблюдения. Объяснил, что подошел ко мне только потому, что ему сказали, мы, вроде как, коллеги. Разговаривать с ним оказалось очень трудно. Шуток не понимал. Отвечал односложно. Я уже не знал, куда деваться от занудного собеседника, если бы чисто случайно, вопреки правилам, не упомянул о том, что некоторое время работал инженером – исследователем.

– А в какой области? – тут же последовал вопрос.

– Нанотехнология. Нейроволокно. Исследования в области электронных технологий и полей.

Тут его словно подменили. Он ожил прямо на глазах, забросав меня такой кучей вопросов по специальным темам, что я едва из-под нее выбрался. У него оказались обширные знания в различных областях, если те, хоть в какой-то мере, затрагивали его специальность. К тому же, он оказался экс – чемпионом Фальстафа по многоборью, что легко объясняло его высокую физическую подготовку.

Простым разговором, наши дебаты, переполненные техническими и специальными терминами, с комментариями на статьи и научных авторитетов, никак нельзя было назвать. Смешно было видеть, как наемники, проходя мимо нас, корчили физиономии и крутили пальцами у виска. Сергей же их просто не замечал, настолько был увлечен беседой.

Взрывников нашей группы звали Курт и Эл. Валентино – снайпер. Он прибыл на базу последним из нашей группы. Все трое показались мне простыми и циничными ребятами, не утруждающими свои мозги излишней работой. Хорошие деньги, красивые девочки, хорошее виски – это все, что им было нужно от жизни. Последний член нашей группы, проводник, должен был нас встретить в какой-то заброшенной деревушке, посреди джунглей.

Предмет 'Электронные системы защиты' сменил курс 'флоры и фауны Северных джунглей'. На эти лекции я ходил с Сергеем и наемником по имени Нильс.

По истечении двух недель, командир, помимо основных предметов, стал натаскивать нас, как команду, на слаженность действий. Закладка взрывчатки. Снятие часовых. Отражение атаки. В тактической игре 'отход группы' основную роль играл я. Роль смертника.

ГЛАВА 18

Зеленое море, колыхавшееся под нами, мне трудно было назвать лесом. Выросший на берегу океана, я воспринимал лес, как некую совокупность множества деревьев, и дальше этого понятия не шел, но картина, проплывающая под нами, с каждой минутой поражала меня все больше своей фантастической грандиозностью. Многоярусные кроны, вздымавшиеся на десятки метров и связанные между собой сотнями лиан, где среди диких переплетений мелькали еле уловимые тени, но как только попытаешься разглядеть их, как перед глазами вновь смыкается густая листва лесных великанов. А взять тот миг, когда стаи ярких птиц, потревоженные гулом вертолета, взлетают вверх подобно разноцветному фейерверку или когда блестит и играет на солнце река, причудливо извиваясь подобно серебристой змее, скользящей среди джунглей. Никогда не видевший ничего подобного, я был настолько очарован дикой красотой, что на некоторое время забыл о легком мандраже, засевшем во мне занозой с той самой секунды, как я проснулся. Очнулся я только после команды: – Приготовиться!

В следующую минуту воздушная машина замерла в воздухе, после чего начала снижаться. Рев турбин усилился. Осторожно глянул вниз. Мы садились на свободное пространство, освобожденное от джунглей. Не успел я удивиться подобному феномену, как глаз различил, наполовину скрытые, надвигающейся растительностью, развалины брошенной деревни.

Не успел последний контейнер коснуться земли, как вертолет взметнулся в небо, а мы, разобрав багаж, с максимально возможной скоростью, начали углубляться в джунгли. Нам нужно было как можно дальше уйти от места высадки, сбить со следа местных охотников, как на зверя, так и на человека. Когда местные главари банд узнают, что за гости к ним прибыли, они будут землю носом рыть, лишь бы добраться до наших скальпов, не говоря уже о том, что в Зоне голова 'пса' имеет хождение как валюта, причем крупного номинала.

Уже с первых шагов я понял, что этот поход запомню надолго, если не на всю оставшуюся жизнь. Ноги по колено проваливались в слой мха, ботинки цеплялись за невидимые глазу корни, замедляя и тормозя, и без того трудное, продвижение. Мелкий гнус висел в воздухе целыми облаками, заползая при малейшей возможности, во все щели, которые только мог найти. Никакие репелленты не помогали полностью, укусы появлялись периодически. Желание чесаться доводило до исступления, но сбивать ритм движения было нельзя, оставалось ждать отдыха, проклиная все и всех в душе.

Пешие рейды 'псов' разбиты на этапы. Каждый этап занимал приблизительно час, в зависимости от местности, а затем следовал пятнадцатиминутный отдых. За это время командир сверял нашу точку местонахождения с электронной картой, если надо корректировал, определял направление. Затем следовала команда, все поднимались с земли, выстраивались в цепочку – и вперед! Двигались по одному, пробивая дорогу специальным тесаком, с самозатачивающимся лезвием. Прорубавшего дорогу, через пятнадцать минут, сменял другой. Когда мне приходилось идти впереди, в глазах скоро начинало рябить от напряжения. Приходилось не только смотреть, куда ставишь ногу, рубя при этом наотмашь сочную зелень, но и шарить взглядом по нижним ветвям, где обычно лежали змеи и прочие твари, желающие попробовать тебя на зуб. К середине дня темп продвижения снижался, усталость и выматывающее напряжение давали о себе знать, а тут еще наше тропическое обмундирование, которое чуть ли не в первый день, превратилось в задубевший кокон от смеси брызг сочной зелени, а также мазей и репеллентов, которыми мы мазались на каждой стоянке. К концу дня, я просто превращался в некий механизм, запрограммированный на определенный ряд действий, а тут еще сама атмосфера тропического леса давила на психику, вызывая к нему стойкое отвращение. Вечный полумрак, влажность и откровенная враждебность. И это не все! Никогда не забуду почти полуметровую голову змеи, неожиданно появившуюся из-за ствола, в полутора метрах от меня. Сколько я простоял, замерев с тесаком в руке, под ее не моргающим взглядом угольно – черных глаз, даже не знаю, но как только голова исчезла, я побил все мыслимые рекорды скорости прорубания в джунглях, мечтая только об одном, чтобы оказаться как можно дальше от этого места. Вечером того же дня Эл наткнулся на выводок пауков, размером в два сложенных человеческих кулака, и совершенно не подходивших ни под какое известное нам описание. Решив не рисковать, мы просто выжгли это паучье логово. После этих двух случаев командир уменьшил смены до десяти минут и замедлил темп движения, так как шли с опережением графика, да и погони за нами не наблюдалось. Но и помимо всяких хищников нам не давала жизни и иная живность, которая пищала, визжала и щебетала так, что к концу дня у меня частенько звенело в ушах. Жизнь в этом сумрачном мире протекала, не менее бурно, чем в других местах тропического леса.

К вечеру третьего дня мы вышли к широкой реке, катившей свои волны величаво и неторопливо. Она текла словно сама по себе, и в тоже время являлась неотъемлемой частью гигантского леса. Чем дальше мы шли, тем шире становилась река, раздвигая лес то топкой болотистой почвой, то желто-коричневыми отмелями размытого берега. Все шире становились просветы между деревьями, пока, наконец, мы не вышли на первую встреченную нами, на протяжении всего пути, поляну. В ноздри ударил густой, терпкий, вкусный аромат, а в глазах зарябило от богатых расцветок, усеявших поляну, цветов. Это было почти то же самое, как если бы я нашел радугу, лежащую на земле.

Разбив со всеми предосторожностями лагерь и дав условный сигнал, мы приготовились ждать нашего проводника, который должен был появиться в течение суток. Вечером командир собрал нас и объяснил суть задания. Нашей целью был Лион Веракрус. Даже я, человек, далекий от дешевых сенсаций и криминальных новостей, знал, кто он такой. Крупнейший продавец оружия и наркотиков, а по своей натуре – убийца и садист. Лично ему инкриминировалось убийство восьми человек, в их числе двое полицейских и федеральный судья, не говоря уже о сотне, убитых и замученных, людей по его приказу. Это были только те люди, смерть которых была официально подтверждена. За свои преступления Веракрус трижды приговаривался к смерти. Заочно. Его труп желало видеть не только одно правительство, поэтому общая сумма премий за его голову перевалила за полмиллиона кредитов.