Обольстительный выигрыш - Кейси Майклз

Теперь уж Бью не удержался и громко захохотал.

– Твоего брата? Рози, дорогая, Нил Уинзлоу такой жадный! Он еще не родился, а уже слышал звон монет в карманах своей матери! За последние недели благодаря предсказаниям Уодроу ему удалось немного заработать на бирже. Нил принялся швырять деньгами, обновил свой гардероб, приобрел экипаж и меха для своей новой звезды из Вест-Энда. Я…

– Нил содержит любовницу?

Сначала дело с Риггзом, а теперь еще и это! Действительно, в Восточном Суссексе она жила как монашка. Розалинда от возмущения вытаращила свои зеленые глаза, но потом раздраженно вздохнула и покачала головой.

– Конечно, так и есть. Как странно. Я, считая себя светской женщиной, приняла странное увлечение Риггза Ферсби не моргнув глазом, но известие о том, что мой брат содержит любовницу, поразило меня. Все-таки я деревенская недотепа.

Розалинда прошла к столу, где оставила свою шляпку и принялась повязывать шарф вокруг головы, чтобы потом приколоть шляпку.

– Оставим это, Бью, продолжай.

Бью поклоном поздравил ее с новым знанием, потом, подмигнув, продолжил:

– Твой брат, как ты только что заметила, такой же, как и другие мужчины. Дай ему почувствовать вкус успеха, и он сразу захочет большего. Мы все видели, что случилось с Бонапартом, когда первые победы заставили его поверить, будто он может завоевать весь мир. Нил ничем не отличается. Он думает, будто нашел верный способ составить себе состояние и может стать самым состоятельным человеком в Англии, вот и тратит деньги, еще не успев получить их. Это все равно что есть теленка еще в утробе коровы, как сказала бы Бриджит. Твой брат созрел для поражения.

– И все это результат предсказаний Уодроу, – сказала Розалинда, любуясь своей шляпкой в зеркале. К ее радости, муж счел свою жену в этой шляпке очаровательной, как и обещала модистка. – Меня все еще удивляет, почему же Нил не похитил Уодроу, чтобы этот блестящий ум принадлежал ему одному.

Бью покачал головой.

– А зачем ему это, дорогая? Пока у него есть Ферсби, подслушивающий все разговоры, ведущиеся здесь, ему нет необходимости возбуждать мои подозрения, похищая Уодроу. Твой брат и так уже понял – я противник слабый. Но его жадность – это дело совсем другое. Когда Уодроу высказал свою уверенность в выгоде перегонного устройства Макдугалла для производства шотландского виски, я сказал – и достаточно громко, чтобы Ферсби мог услышать, будь он даже глух, как пень, – что готов вложить сто тысяч фунтов в начальное производство этого устройства.

Руки Розалинды, завязывающие шарф под подбородком, так и застыли.

– Сто тысяч фунтов! Бью, ты не мог так поступить!

Бью подал ей руку и повел ее в холл.

– Нет, Рози. Я не вложил свои деньги, – спокойно заверил он ее. – Но могу спорить: Нил так и поступил. Макдугалл должен был назвать ему при встрече такую же цену, сказав, что деньги ему нужны на приобретение склада, который он сейчас арендует, и на строительство необходимого оборудования. Потом я проинструктировал Макдугалла, чтобы, как только он получит деньги Нила, он на самом деле приобрел склад. И действительно хороший склад, не клетушку, а потом он должен забить его доверху чанами и бочками, мотками медных труб и всякими такими странными вещами.

– Не может быть! – дрожащим голосом произнесла Розалинда, понимая, что опять выступает в роли попугая, но на сей раз она повторяла не его, а свои собственные слова. Кажется, это испытание ей, как жене Бью, придется научиться выносить хладнокровно.

– Да, Рози, я так и сделал. Но я, наверное, забыл упомянуть: склад этот в плачевном состоянии, крыша течет, а фундамент ненадежный. Итак, на следующей неделе Макдугалл, истратив все деньги Нила, сообщит, что в формулу, лежащую в основе задуманной системы перегонки, вкралась ужасная ошибка, и тут этот «шотландский пузырь» лопнет, а твой дорогой братец окажется единственным владельцем очень большого, но очень ветхого склада и массы бесполезного оборудования. Если ему повезет, и он отыщет покупателя на склад и его содержимое, в чем я очень сомневаюсь, то сможет спасти, как я предполагаю, тысяч двадцать пять.

Он кивнул Риггзу, поспешившему открыть перед ними парадную дверь, и они с женой вышли на солнечный свет.

– Это не совсем честно, как полагаю, моя дорогая, но, думаю, это пятно на моей совести никак не помешает мне спокойно спать по ночам. Идем? Мы не спеша прокатимся по парку, мне не терпится продемонстрировать всем новую прелестную шляпку моей очаровательной жены.

– Бобби Рейли, – сказала Розалинда, глядя в его смеющиеся синие глаза. – Ты ужасный негодяй, и тем более, если ты английский джентльмен, а не ирландец, как ты любишь хвастаться. И, к своему стыду, я тебя за это люблю!

– Конечно, любишь, дорогая, – промурлыкал Бью, ласково ущипнув ее за щеку, – разве кто-нибудь в этом когда-нибудь сомневался?

Глава 16

Бал у леди Стаффорд был известен как пик светского сезона, и эти ожидания он оправдывал. Бальный зал с помощью розового и зеленого прозрачного газа, огромных цветочных композиций и весело мерцающих свечей преобразили в сказочное царство. Нарядив лакеев в лесных обитателей, по мнению некоторых, леди Стаффорд развила пасторальную, тему до крайности, но большая часть гостей в течение вечера осыпала ее комплиментами за «вдохновенную оригинальность», заставляя хозяйку дома краснеть от приятного смущения.

Сливки светского общества были разодеты в шелка и бриллианты. Они выглядели довольно глупо, эти избранные представители высшего света, незаметно вытягивающие шеи, танцуя под звуки маленького оркестра, стараясь замечать и быть замеченными в одно и то же время. Но такова была жизнь тех, кто называл себя членом высших двух тысяч.

Оставив жену в надежных руках престарелого тугоухого барона, который попросил Розалинду составить ему компанию за чашей пунша у стены бального зала, в последний раз он видел, как Розалинда громко кричала в ухо барона, пытаясь объяснить, почему у пунша такой отвратительный вкус, Бью с притворной неспешностью прошествовал в игровой салон, где, поправляя манжеты, незаметно огляделся. Лицо его выражало скуку, такое выражение лица было доведено до совершенства благодаря внимательному отношению к наставлениям Уодроу, а кровь пела в жилах. Потому что именно сегодня настал вечер, которого он ждал с того момента, как план наказания Нила сформировался в его голове. Сегодня Нил в полной мере ощутит, как чувствовала себя Розалинда всякий раз, когда братец развлекался за ее счет. Сегодня он сам испытает чувство паники, безнадежности, страха, которые приходилось испытать каждому из пяти «голубей», которых он ощипал за карточным столом, чтобы Нил Уинзлоу смог набить свои карманы и утолить свою бесконечную жажду приносить несчастье всякому, кого он считал слабее себя.