Право вредности - Алла Щедрина

— Нет, я решил, что отпущу вас, когда понял, как вы вытащили Дэниэла, а не из страха перед вашим отцом. Доказательств у меня, конечно, нет, но это правда.

Арика недоверчиво нахмурилась, но в пререкания решила не вступать — насколько утверждение колдуна соответствует действительности, она все равно не узнает. Женщина, в который уже раз, пожалела о своей магической неопытности: заклинание проверки на ложь существовало, но для его использования магику Умения необходимо было иметь уровень, по крайней мере, на две единицы выше, чем у нее. Жорот тем временем продолжал:

— Вы не представляли опасности, да и ничего плохого мне не сделали. Про Тгона я узнал позже — вот тогда, что скрывать, я поблагодарил всех богов, что вы не умерли от пыток — он бы мне этого не простил.

— Умирала я вовсе не от пыток, — буркнула Арика, — И ничего бы он вам не сделал.

— Мне кажется, это не предмет для спора, — резко заметил Жорот, но тут же, взяв себя в руки, перешел на прежний спокойный тон. — Я установил контакт с вашим отцом и передал ему имеющуюся у меня информацию.

«Та-ак, — мелькнуло у Арики. — Значит, отец отыгрался на нем за тот случай. Судя по реакции — Проверка».

Догадка эта удовольствия ей не доставила. Женщина прохладно относилась к Жороту, но зла на него за происшедшее не держала. К тому же она слишком хорошо помнила свою Проверку, и, считая, что Жорот не заслужил подобного обращения, порядком разозлилась на отца и почувствовала себя виноватой, что вообще втянула колдуна в эту историю. Теперь придется расплачиваться всерьез, чтоб не считать себя окончательной скотиной.

— …Он переместил вас в Зону и уже там вырвал ваше тело у Свитка, а сам Свиток, как я понял, теперь законсервирован где-то в Зоне. Думаю, на ближайшие пару миллионов лет проблема Свитка решена.

— И всего-то ничего, но результат ошеломляющий, — пробормотала Арика.

— Простите, я не расслышал.

— Извините за прямоту, но что я вам должна?

— Ничего. Ваш отец и так дал мне гораздо больше, чем я рассчитывал.

— Если не секрет, чего?

— Информации. Я давно занимаюсь Зонами, и теперь имею ответы на многие интересующие меня вопросы.

— Но не на все?

Жорот усмехнулся:

— На все ответить невозможно.

Арика начала закипать, но все же старалась продолжать разговор спокойно:

— И вы считаете ваши исследования законченными?

— Нет, конечно.

— Прекрасно, — язвительно заметила она. — Лаконизмом вы можете соперничать с отцом. Он рекомендовал мне помочь вам в ваших исследованиях, а это, в его устах, равносильно приказу.

Колдун молчал довольно долго и, наконец, задумчиво сказал:

— Мне действительно очень хотелось бы, чтобы вы были моим проводником. Как я понял, вы и Тгон можете свободно перемещаться по Зоне. В том числе со спутниками. Но это отнимет у вас очень много сил и времени, поэтому я не считаю себя вправе просить вас об этой услуге.

Арика пожала плечами, чувствуя, как нарастает бешенство. Но сделала еще одну попытку.

— Отец уже сделал это.

По губам собеседника скользнула усмешка:

— Нет, благодарю. С вашим настроением… Лучше я уж умерю свое любопытство, чем заполучу нового врага.

Арика посмотрела на весело улыбающегося человека, и взорвалась.

— За кого вы меня принимаете? — прошипела она. — И что вы воображаете о себе?

Жорот посерьезнел и, кажется, насторожился:

— Что такое?..

Арика приложила значительные усилия, чтобы успокоиться. Хотя без особого результата.

— Ничего особенного. Всего лишь — вы рисковали, помогая мне. А отец почему-то посчитал себя вправе издеваться над вами — ни за что! И после этого вы отказываетесь от помощи, которую я в состоянии предложить, мотивируя это абсолютно дурацкими причинами. Рассчитываете получить от меня услуги другого рода? — Она приложила максимум усилий, чтобы ее вопрос прозвучал как можно более двусмысленно-издевательски.

— Нет. Я уже говорил и повторяю, что мы в расчете. А Тгон… Вы проницательны, — Жорот усмехнулся. — Он действительно провел меня через Проверку. Если вам это определение что-то говорит.

Арика кивнула, с жестким выражением лица.

— Более чем. Извините, можно вопрос?

— Я слушаю.

— Мне кажется, или жестокость отца для вас почему-то в порядке вещей?

Колдун молчал, раздумывая, и Арика продолжала развивать свою мысль, пользуясь данными просвечивания колдуна Умением и внешними показателями:

— Вы не возмущены, хотя по логике, должны были бы, не разозлены. Всплеск ваших эмоций — результат того, что вы просто еще не успели привыкнуть к воспоминанию о Проверке.

— Проверка Тгона была достаточно деликатна. Вероятно, сказывается его недавняя бытность человеком. Либо специфичность моего к нему обращения. А отсутствие обиды и прочих надлежащих, по вашему мнению, эмоций обусловлено тем, что я очень давно общаюсь с богами. Ни одно соглашение с ними не обходится без подобных инцидентов. Никогда.

— Какое еще соглашение? Вы же вызвали его ДЛЯ МЕНЯ, а не для собственных нужд.

— Но, в обмен на помощь вам, я получил от него значительный объем информации. И, кстати, возможность работать дальше над изучением Зоны, в том числе проводника — вас, если вы говорите, что он почти приказал вам. Так что соглашение все-таки существовало. Хотя изначально я на него и не рассчитывал.

— Все равно это не соглашение в обычном смысле этого слова, — заметила Арика. «Вон оно, в чем дело. А я решила, что отец просто „отыгрался“ Проверкой, как-то не подумала о соглашении. Что ж, в этом случае — все честно. По их понятиям. — Она сжала губы, — правда, нужно заставить колдуна „дополучить“ все пункты. И придется приказать Роджеру больше никогда к нему не обращаться. Слишком уж Жорот охотно занимается благотворительностью по отношению ко мне. Не к добру это».

Колдун встал и, приблизившись к креслу Арики, вдруг опустился рядом на корточки и взял руки женщины в свои. Она от неожиданности дернулась, но он мягко удержал ее ладони:

— Мне очень приятно, что я сумел помочь тебе.

Услышав переход на «ты», она мысленно пожала плечами: «Как хочешь. Сам предложил» и заметила:

— Только это тебе дорого обошлось, как я вижу.

— Не имеет значения. Твоя жизнь дороже, чем все мои неудобства, вместе взятые.

Арика пожала плечами, на этот раз по-настоящему:

— Какую ценность для тебя может иметь моя жизнь?

— Когда хоронишь друзей, умерших от старости, или вдруг вспоминаешь, что в доме уже шестое поколение слуг, начинаешь по-другому относиться к возможным долгожителям. Тем более, ты одна из немногих, не враждующих со мной, возможно даже, с перспективой приятельских отношений, если я тебя не оскорблю подобным допущением.