Повседневная жизнь тамплиеров в XIII веке - Жорж Бордонов

Однако имеется весьма обширный и достоверный источник, отображающий жизнь тамплиеров, и я позволю себе привлечь к нему внимание всех тех, кто интересуется этим вопросом. Он находится в центре прекрасной равнины в приходе Блансак, на юге Ангулема. Именно там некогда выросло командорство Крессак, где находилась часовня, ныне превращенная в протестантскую церковь. Эта часовня, очень простая, по своему стилю является замечательным образцом местной архитектуры тамплиеров и представляет собой прямоугольник под сводчатой крышей. Однако стены ее покрыты изумительными, прекрасно сохранившимися фресками. Поясной карниз пятнадцати метров в длину и трех метров в высоту разделяется на два регистра. В нижнем регистре представлены белые силуэты, выделяющиеся на красном фоне, — это сцена бивака с военными упражнениями: группа рыцарей на глазах у своих товарищей развлекается турниром. В верхнем регистре на белом фоне представлены в профиль красно-коричневые фигуры. Вдали виднеется замок в Святой Земле, с часовней, зубчатыми башнями, черепичными крышами и стенами, из-за которых выглядывают воины. Из ворот этой крепости выезжают рыцари, как миряне, так и тамплиеры. Находящиеся в первых рядах острыми копьями поражают сарацин, которые прикрываются своими круглыми щитами. Возможно, здесь воспроизведена битва, в которой Ла Боке одержал победу над атабеком Алеппо и Дамаска Hyp эд-Дином и участником которой был граф Ангулемский Гильом IV Метатель. Однако главная цель художника — показать тамплиеров такими, какими они были, всегда готовыми покинуть свои крепости, чтобы схватиться с противником. Их головы прикрыты шлемами со вставной носовой частью, надетыми поверх капюшона кольчуги. Их военные камзолы белого цвета, с лапчатым крестом. Крест красуется и на длинных треугольных щитах тамплиеров, между крепами и металлическими поясами, придающими прочность щиту. Развевающийся на ветру флажок, укрепленный на конце пики, также украшен большим крестом. На некотором расстоянии друг от друга из узорчатой земли пробиваются крупные красные лилии, словно паря в воздухе. Это были времена альянса королей Франции с белым рыцарством! С другой стороны часовни художник изобразил святого Георгия, воина-мученика и одного из небесных покровителей Ордена. В своей чарующей наивности он придал боевым коням тот же выразительный взгляд, что и рыцарям. Внимательный наблюдатель и умелый рисовальщик, он сумел несколькими изящными штрихами выразить главное, передать и экспрессию, и внутренние чувства персонажей. Чарующая неведомая жизнь застыла в этой картине, почти не утратившей первозданной свежести.

Устав столь же детально регламентировал походную жизнь тамплиеров, как и их мирную жизнь в командорствах. Всюду господствовала абсолютная дисциплина, позволявшая при сложившейся в Святой Земле обстановке максимально использовать эту небольшую армию храмовников. Очень важно было противостоять духу индивидуализма, мелкого тщеславия и прихоти, характерному для рыцарского сообщества. Рыцари, братья-служители, туркополы, оруженосцы должны были все время пребывать в готовности незамедлительно откликнуться на призыв магистра или сенешаля. Вот как подобные «моменты» описаны в Уставе:

Рыцари отправляются в поход. Устав запрещал им седлать и взнуздывать коня, садиться в седло и трогаться с места, пока маршал не «выкрикнет» (отдаст) команду. Однако Устав рекомендовал не оставаться в праздности и готовить обоз: колья для палаток, порожние фляги, топоры и веревки, годные для разбивки лагеря, сачки для ловли рыбы. Если возникала необходимость обратиться к маршалу, обращавшийся ни в коем случае не должен был оставаться в седле, но следовало спешиться, выслушать ответ и вернуться на место. По команде тамплиеры вскакивали на коней, предварительно осмотрев все вокруг, дабы убедиться, что ничто не валяется, не забыта ни одна вещь, за утрату которой капитул может привлечь к ответу.

Рыцари в походе. Соблюдая полный порядок, они занимали свои места в колонне, каждый в сопровождении своего оруженосца. Их иноходцы трогались шагом, «осторожно». Во время перехода каждый рыцарь пускал вперед себя оруженосца и сменных лошадей, чтобы иметь их всегда под присмотром. Ночной порой полагалось соблюдать полную тишину, изредка нарушаемую только необходимыми приказами. Если во время пути кто-либо из братии желал обратиться к своему спутнику, ему полагалось покинуть свое место в колонне, а вслед за ним выходил из строя и его оруженосец со сменными лошадьми. После беседы рыцари возвращались на свои места. Когда тамплиер выходил из колонны либо возвращался в нее, он придерживался подветренной стороны, чтобы пыль не летела на остальных, затрудняя им видимость и причиняя «досаду и раздражение». Под беспощадным небом Востока следовало помнить о песках пустыни, о звериных следах и о пыльных дорогах Палестины. Строжайше запрещалось вдвоем или втроем покидать строй, чтобы предаваться болтовне и «развлекаться»; этот запрет распространялся и на оруженосцев.

Кроме того, нельзя было без разрешения удаляться от колонны, даже чтобы напоить коней. Очень предусмотрительно Устав запрещал ломать строй около водоемов, чтобы не попасть в засаду, которые здесь устраивались очень часто. Только в мирное время можно было остановиться и напоить лошадей. При исполнении задания и в военное время подобные остановки запрещались, чтобы знамя тамплиеров даже не задерживалось близ водопоя. В случае объявления тревоги рыцари вскакивали на коней и, прихватив копье и щит, собирались вокруг маршала в ожидании его приказаний. Вообще они не могли обнажить меч или вложить его в ножны, сесть в седло или надеть на коня уздечку, не получив приказа, особенно если находились в карауле.

Рыцари на биваке. Каждый рыцарь должен был занимать только ту палатку, которая была ему указана: «Приютитесь здесь, сеньоры братья, во имя Божие!». Палатки располагались вокруг шатра, в котором помещалась походная часовня, и круглых шатров маршала и командора Земли, близ которых останавливался и командор Провианта. Никто из рыцарей не имел права отправлять своего оруженосца на поиски фуража или за хворостом без специального на то приказа — или, по крайней мере, кричать об этом на весь лагерь. Прежде всего следовало позаботиться о седлах, прикрыв их грубой холстиной или эсклавиной (род мантии из толстой мохнатой ткани). Кроме того, с поручениями можно было посылать только одного оруженосца на двоих рыцарей. Ситуация была столь небезопасна, что в любой момент можно было ожидать неприятных сюрпризов. Слишком часто рыцари, рискнувшие отправиться в дорогу в одиночку — даже в мирное время, — подвергались неожиданным нападениям и погибали либо оказывались в плену у сарацин. Поэтому было запрещено без разрешения удаляться от крепости более чем на один лье или за пределы слышимости крика на биваках. Разбив лагерь, братия попеременно направлялась на богослужение по часам суточного цикла или на мессу. Если некий брат, исполняя какое-либо поручение, не мог присутствовать на богослужении, то вместо этого он произносил «Отче наш» во имя Бога и Девы Марии.

Когда «глашатай», занимавший палатку около знамени, возглашал «выдачу», то есть раздачу пищи, тамплиеры накидывали свои плащи и неторопливо шествовали к шатру командора Провианта. Именно он распределял еду поровну, причем Устав предписывал ему не давать в одни руки два крыла или два бедра, но разнообразить куски мяса, чтобы никого не обделить. Привилегированный режим предусматривался только для должностных лиц, больных и раненых, ежедневный рацион которых по мясу и вину возрастал на одну треть. Получив порцию, рыцарь возвращался в свою палатку, где готовил пищу вместе с оруженосцем. Походное имущество извлекалось из переметных сумок, в которых оно обычно перевозилось: котел, топор для рубки дров, скребок, миски, ножи и фляги. Запрещалось принимать иную пищу, кроме предложенной командором Провианта, за исключением рыбы, пойманной «черпаком», или дичи, добытой с помощью силков, то есть не охотничьей добычи, ибо охота была под запретом. Если кто-то из мирян приносил тамплиерам что-либо съестное, это полагалось предъявить командору, который обычно милостиво отдавал это брату, доставившему ему принесенное, если только время не было голодным.

Лошадей содержали по Уставу. С тазами одинаковой емкости тамплиеры ходили к зернохранилищу, оборудованному около шатра знаменосца в центре лагеря. Устав многократно возвращается к вопросу о кормах, заботе о здоровье коней, к проблеме ухода за этими достаточно редкими в Святой Земле животными, так что приходилось привозить их из Европы. Рыцарям запрещалось менять коней без особого разрешения: «Если какому-либо брату достанется ретивый конь, слишком норовистый, или который часто встает на дыбы, или который не тверд на ногах, тому следует показать его маршалу либо поручить другому это сделать». Если была возможность, просителю меняли коня. Но, сколь ни странно, если маршал отвечал отказом, то тамплиер мог отказаться садиться на чересчур ретивого коня, не подвергаясь за это наказанию, — правда, в таком случае ему ничего другого не оставалось, как ходить пешком. Невозможно представить красоту лошадей Ордена, не приведя краткой зарисовки, почти моментальной фотографии, оставленной Имад ад-Дином: «Кони серой масти в яблоках, которые вместо корма получали жестокую погибель; кони с рыжими крапинами, которые в сумерках выступали впереди отряда; рыжие кони, самые выносливые; пегие кони…»