Позолота - Марисса Мейер

ним, Серильда двинулась в путь, гадая, когда это она успела разлюбить его. Она не помнила, когда ее сердце исцелилось, но никаких сомнений не оставалось – так оно и было.

По дороге она обратила внимание на то, что их городок, Мерхенфельд, начал просыпаться после долгого сна. Таял снег, расцветали первые цветы, а скоро наступит День Эострига – веселый весенний праздник, одно из самых важных событий года. Праздновать будут в день весеннего равноденствия, до которого больше трех недель, но готовиться начинают загодя, и каждому находится дело – от стряпни и заготовки вина до уборки снега и льда с булыжной мостовой на городской площади. Равноденствие было важным символом, напоминанием о том, что солнечный свет вновь победил зиму, что зарождается новая жизнь, не за горами лето, и урожай будет обильным – а если и нет, то беспокоиться об этом мы будем позже. Весна – время надежд.

Однако в этом году мысли Серильды крутились вокруг более мрачных предметов. Разговор с отцом не выходил у нее из головы, омрачая все, за что бы она ни бралась. Ее мать, так мечтавшую о воле, увела за собой Охота, и больше ее никто не видел.

В замке Серильда видела много призраков. Возможно ли, что среди них была и ее мать? Мертва ли она? Неужели Эрлкинг держит в плену ее дух? Или… – и это была еще одна мысль, изводившая и опустошавшая Серильду – что, если ее мать не погибла? Что, если на следующий день она очнулась где-нибудь в глуши… и просто решила не возвращаться домой?

Вопросы крутились в ее голове бесконечно, и прогулка уже не казалась приятной. Но, по крайней мере, ни одного безглазого ворона она не заметила.

Анна и близнецы уже стояли возле школы, поджидая Ханса и Гердрут, чтобы вместе приступить к занятиям.

– Серильда! – восторженно воскликнула Анна, увидев ее. – Я кое-чему научилась! Смотри!

И не успела Серильда ответить, как Анна перевернулась вверх тормашками и сделала стойку на руках. Ей даже удалось пройти на руках три шага, и только после этого она свалилась на землю.

– Замечательно! – похвалила Серильда. – Сразу видно, что ты много занималась.

– Не смей ее поощрять, – резко сказала фрау Зауэр, показавшись в дверном проеме. Ее появление было похоже на дуновение холодного ветра, задувшего фонарь – света, исходящего от их маленькой компании, как не бывало. – Если она столько времени будет проводить вверх ногами, то превратится в летучую мышь. К тому же это неженственно, Анна. Мы все можем лицезреть твои панталоны, когда ты проделываешь этот трюк.

– Ну и что? – невозмутимо спросила Анна, оправляя платье. – Например, панталоны Алви все время все видят.

Алви был ее братишкой и только начинал ходить.

– Это разные вещи, – отрезала учительница. – Девицы должны держаться пристойно и с изяществом, – она воздела палец вверх. – Сегодня на уроках ты будешь сидеть, не вставая с места, иначе я велю привязать тебя к стулу, понятно тебе?

Анна надула губы.

– Да, фрау Зауэр.

Но стоило старой ведьме вернуться в здание школы, девочка состроила ей вдогонку такую страшную рожу, что Фриш захихикал.

– Бьюсь об заклад, она завидует, – усмехнулся Никель. – Ей самой хочется стать летучей мышью!

Анна благодарно улыбнулась ему.

Когда Серильда вошла в класс, фрау Зауэр стояла у печи и подкладывала торф в огонь. Весна приближалась, но воздух оставался холодным, и ученики не могли сосредоточиться на арифметике, хотя пальцы в башмаках уже перестали неметь от холода.

– Доброе утро! – прощебетала Серильда, надеясь начать разговор с радостной ноты, пока фрау Зауэр не омрачит его своим вечно хмурым настроением.

Учительница бросила на нее угрюмый взгляд, покосилась на корзину.

– Что это?

– Когти с задних лап гадюки, – невозмутимо произнесла Серильда. – Проглотишь три штуки на рассвете, и дурного настроения как не бывало. Вот я и решила принести побольше.

Она с тяжелым стуком поставила корзину на учительский стол. Выпрямившись, фрау Зауэр впилась в нее взглядом, ее щеки порозовели от обиды. Серильда вздохнула, чувствуя себя немного виноватой. Как ни тяжело ей было при мысли, что она оставляет детей одних с ведьмой, ее строгостью и нудными уроками, это не означало, что в оставшиеся дни стоит ее оскорблять.

– Я возвращаю книги, которые брала в школе, – сказала она, доставая фолианты.

В основном тут были сборники сказок и легенд, да истории о путешествиях в дальние страны. В школе ими никто не интересовался, и Серильда вообще не хотела их отдавать, но книги были тяжелыми, а Зелиг старым – к тому же, книги все-таки ей не принадлежали. Пора фрау Зауэр отказаться от подозрений, что Серильда нечиста на руку.

Фрау Зауэр, прищурившись, смотрела на книги.

– Я годами не видела их на полках.

Серильда виновато пожала плечами.

– Надеюсь, вы не очень по ним скучали? Насколько я помню, сказки в учебную программу не входят.

Хмыкнув, фрау Зауэр протянула руку и взяла книгу, которую Серильда получила от библиотекаря в Адальхейде.

– Это не мое.

– Нет, – подтвердила Серильда. – Мне ее недавно подарили, но я подумала, что вам она, возможно, больше понравится.

– Ты ее стащила?

Серильда стиснула зубы.

– Нет, – медленно ответила она. – Конечно, нет. Но если вы не хотите, я с радостью оставлю ее себе.

Что-то пробормотав, фрау Зауэр осторожно перевернула несколько хрупких страниц.

– Хорошо, – наконец, буркнула она и захлопнула обложку. – Положи книги на полку.

Когда она отвернулась к огню, Серильда не удержалась и, в точности, как Анна, скорчила за ее спиной рожу. Собрав книги, она отнесла их на маленькую полку.

– Даже не понимаю, зачем я храню некоторые из них, – ворчала ведьма. – Мне известно, что некоторые ученые ценят старые сказки, но если вы спросите меня, то я отвечу, что это яд для юных умов.

– Не может быть, чтобы вы действительно так думали, – отозвалась Серильда, хотя была совершенно уверена, что фрау Зауэр говорит серьезно. – Сказка, рассказанная к месту, вреда не причинит. Сказки будят воображение и развивают гибкость ума, учат хорошему. Кроме того, в сказках мерзкие жадные персонажи никогда не живут долго и счастливо. Это случается только с добрыми и хорошими.

Фрау Зауэр, разогнув спину, мрачно посмотрела на нее.

– О да, в них встречаются крупицы здравого смысла, которые должны внушать детям страх и заставить их вести себя лучше, но, по моему опыту, это совершенно неэффективно. Улучшить моральные качества ребенка возможно только прямым воздействием.

Серильда невольно сжала руки, вспомнив ивовый прут, которым фрау Зауэр частенько хлестала ее по тыльной стороне рук, наказывая за вранье.

– Наслушавшись этих бессмысленных историй, – продолжала ведьма, – невинные крошки сбегают к лесному народу.

– Все лучше, чем убегать к Темным, – ляпнула Серильда.

На лицо фрау Зауэр набежала тень, и морщины вокруг ее сжатых губ стали глубже.

– Я слышала о твоей последней выдумке. Тебя увезли в замок Эрлкинга, не так ли? И оставили в живых, чтобы ты рассказала сказку? –