Механический Зверь. Часть 6, Тот, кто сражается с чудовищами (СИ) - Розин Юрий

Магия трансформации, возможность не просто придать телу иную форму, но и совершенно иные свойства, для плохо приспособленных к суше рыболюдей была Священным Граалем. Нужно было изменить совсем немного: снизить чувствительность кожи к прямому солнечному свету, повысить возможности довольно слабых легких, приученных к дыханию растворенным в воде кислородом, убрать эффекты пересыхания слизистых оболочек, глаз и жабр – и вот, рыбочеловек становится, фактически, человеком. Способным не только жить на суше, но и работать, и сражаться. Конечно, Лаз понимал, что все работает немного сложнее, но любые сложности меркли по сравнению с той выгодой, что могли дать трансформации тиреям.

А значит в грядущих переговорах с рыболюдьми он получал невероятный козырь себе в рукав, вместе с огромной опасностью того, что разговаривать с ним никто не станет и скорее его решат просто поймать и препарировать. Что же, в последнем случае он уже знал, чем ответит.

Для человеческого глаза тиреи мало чем отличались друг от друга. Даже женщин от мужчин отличить с первого взгляда было проблематично, ведь у этой расы не было ни волос, ни бород, а поскольку они не были млекопитающими, грудь у женщин также ничем не отличалась от мужской. Единственным более-менее заметным отличием было телосложение, мужчины все-таки были более крепко сбиты, шире в плечах и в среднем выше, но и это было довольно условным показателем, все-таки комплекции у всех разные и можно было встретить как субтильного мужчину, так и довольно могучего телосложения женщину.

Тем не менее, за почти месяц в Кетании Лаз научился почти безошибочно определять не только пол собеседника, но даже возраст, хотя тут все было еще сложнее. И сейчас, стоя, по странной иронии, снова посередине между девятью представителями Малой Сферы, он старался как можно лучше запомнить и понять внешность каждого из них.

Женщина-тирей в совете была только одна, невысокая и очень стройная, спутать с мужчиной ее было невозможно. звали ее Игранта и она была одним из трех магов совета, это Лаз узнал от Магука, охотно поведавшего своему ученику часть информации о Малой Сфере. Определенные признаки: яркость узоров, прозрачность внутреннего века, защищавшего глаза рыболюдей от разного мелкого мусора в воде, ширина перепонок на пальцах – все это говорило о том, что она была среднего возраста, может лет сорок — сорок пять, максимум пятьдесят. Но вот сами узоры, их сложность и витиеватость — один из лучших показателей возраста, были настолько тонки и запутаны, что даже Лазу с его превосходящим человеческое зрением, было сложно разглядеть отдельные линии. А это означало, что этой женщине была не просто старой, а невероятно древней, как Чабу А’Маку или даже Фауст. Бесспорно, она была магом, причем очень и очень сильным, что полностью подтверждало слова его учителя.

О восьми других членах Малой Сферы Магук тоже говорил, но определить, кто есть кто, было довольно сложно, так что Лаз решил не гадать, а дождаться, пока они сами скажут свои имена. Из мужчин-тиреев внимание Лаза привлекли трое.

Первый, очень высокий и мускулистый, про которого вполне заслуженно можно было сказать: “качок”, тем не менее, разглядывал чужака с вниманием и сосредоточенностью, свойственным лишь выдающимся умам. Сложно было сказать, какие идеи роились за барьером его глянцево-черных глаз, но Лаз отчетливо ощущал, что ничего хорошего ему лично эти мысли не сулят. Для себя он отметил этого тирея, как самого опасного, не с точки зрения сражения, а как противника интеллектуального.

Второй занимательный персонаж, бывший ниже, чем даже женщина, но при этом очень полным и можно даже сказать толстым, казалось, дремал. Стульев и столов тут никаких не было, все тиреи просто парили в воде на одном месте, так что вряд ли он прямо спал, но его глаза были закрыты, дыхание слышалось очень размеренным и плавным, а расслабленные руки и ноги поправляли его положение лишь когда рыбочеловек начинал уж слишком сильно крениться на бок. Заинтересовал он, Лаза, однако, не своей способностью засыпать на важных собраниях, а очень знакомой аурой, распространявшейся от его тела. Точно сказать было невозможно, но Лаз был почти уверен, что этот тирей был Мастером, как и он сам.

Третий же привлекший его внимание рыбочеловек был уже по-настоящему стар. И потому его личность опознать было довольно просто. Звали его Ушту и он был главой гильдии ремесленников. Узоры на его коже почти выцвели, пленка защитного века стала матовой, перепонки почти исчезли, делая его руки максимально похожими на человеческие. Сколько точно ему было, Лаз сказать не решался, может семьдесят лет, может больше. Тиреи, как он узнал, в среднем жили меньше людей, так что такой возраст уже считался преклонным. Однако, опять же, не внешность стала причиной, по которой Лаз задержал внимание именно на этом тирее. В выражении старика ощущалась большая симпатия к нему, человеку, что он замечал от рыболюдей очень и очень редко. Интуиция подсказывала, что если качок мог стать его главным противником, то этот старик – первейшим союзником.

-Мне очень приятно со всеми вами познакомиться. – Сказал наконец Лаз, в соответствии с этикетом тиреев кладя левую ладонь на локоть правой руки, а правую ладонь на сгиб локтя левой.

Тиреи, переглянувшись, по очереди, начиная со старика, повторили его жест.

-Мы знаем, что ты здесь, чтобы говорить от лица всех человеков. – Качок начал разговор.

-Именно так. Я хочу обсудить возможность и условия заключения мира между нашими расами. — Эту часть своей речи Лаз репетировал, так что все слова должны были прозвучать максимально правильно.

-Тебе известно, почему мы вообще решили начать военные действия против вашего континента? — Спросил тирей в странной, очевидно ритуальной одежде, широкой и непрактичной, сильно отличающейся от облегающих костюмов других рыболюдей. Особо думать не стоило, это был служитель местной церкви, у которой к человечеству была очень большая претензия.

-Да, - Лаз кивнул. – Корабль людей повинен в смерти святой вашей религии.

-Именно так! – Не собираясь даже сдерживать эмоций выкрикнул священник. — Ты понимаешь, насколько большая это потеря для всех тиреев?! Ты еще дышишь и говоришь с нами лишь потому, что мы, в отличие от человеков, чтим справедливость и порядок!

-Унлом, успокойся, пожалуйста. — Пробасил качок. Лаз мысленно отметил, что запомнил имя священника правильно. — Не стоит… -- он глянул на Лаза, – усложнять ситуацию в самом начале. Итак… Лазарис, правильно?

-Верно.

-Лазарис, хорошо. Ты уже понял, что мы испытываем к вам, человекам, не много положительных эмоций, из-за того, что вы сделали. Так что всем нам очень интересно узнать, что ты можешь сказать или предложить, чтобы мы изменили решение и не стали начинать войну с вашим континентом?

-Люпс.

-Что?

-Континент людей называется Люпс.

-Хм… - качок на несколько секунд замолчал, то ли переваривая эту информацию, то ли успокаивая эмоции. – Хорошо, войну с Люпсом.

Лаз тоже выдержал паузу, собираясь с мыслями. После того, что он собирался сказать, обратного пути уже не будет и несколько его слов могут в корне изменить судьбы даже не одного, а целых двух континентов. “Интересно, – проскочила шальная мысль, – именно об этом говорил Фауст? О том, что я, даже не особо стремясь к этому и не слишком желая такой власти и ответственности, стану вершить судьбы целых народов? Это… приятно, нельзя не признать”.

Тем не менее, Лаз прекрасно понимал, какими последствиями могут обернуться несколько слов, готовых сорваться с его языка. Понимал, что, реши он сказать чуть иначе, пойти по более простому и комфортному пути, у него, скорее всего, даже что-то получится. Но при этом Люпс останется погружен в тотальную гражданскую войну на многие десятилетия.