Полное каре - Чингиз Абдуллаев

И мы действительно довольно быстро вычислили этого «счетчика». Им оказался Моисей Шульман, бывший друг и компаньон Айдара Досынбекова, с которым они проводили совместные коммерческие операции. Самое поразительное, что участником этих коммерческих сделок был и Ниязи Кафаров, который в разговоре со мной очень хвалил деловую смекалку и прозорливость Айдара-аки. Но при этом забыл сказать, что тоже знал Шульмана. Наоборот, он заявил мне, что никогда не слышал и не знал Моисея Шульмана.

Однако именно в этом и был весь расчет господина Кафарова. Он решил сыграть в собственную игру. У Шульмана был и другой партнер, который уже много лет торгует со странами Ближнего Востока. Это сидящий здесь Леван Тарджуманян, прошу обратить на него внимание. Неплохой, кстати, «счетчик».

Все было продумано до мелочей. Кафаров понимал, что Чеботарь и я сумеем вычислить Шульмана. И он решил его сдать. Он сообщил Чеботарю о Шульмане, убедив его, что этот человек представляет опасность для других игроков. Чеботарь сделал все, чтобы вывести Шульмана из игры. Он не знал о язве «счетчика», и это в какой-то мере его оправдывает. Но Кафаров и Тарджуманян понимали, что Чеботарь может узнать последнего, который действовал в Баден-Бадене под именем Армана Ролана. Там запомнились его пышные усы, знаете, такая смешая деталь. Оба игрока решают убрать Чеботаря. Они наняли профессионального убийцу, ранее служившего в Иностранном легионе. Чеботарь встречает в коридоре своего отеля некоего господина Жордана и вспоминает про усы Тарджуманяна-Ролана. Он пытается сообщить об этом мне, но в этот момент его убивают.

– Что вы такое говорите, – возмущенно спросил Тарджуманян, – кто такой этот Арман Ролан? Я никогда о нем не слышал.

– В казино Баден-Бадена есть отпечатки ваших пальцев, – ласково сообщил Дронго, – там легко докажут, что Арман Ролан и Леван Тарджуманян одно и то же лицо. Но я продолжаю. Убрав Чеботаря, эта «веселая парочка» решает убрать и меня. И вот здесь они допускают первую ошибку. Не очень заметную, но очень показательную. Ясно, что убийца или убийцы сделают все, чтобы сыграть в «Большую игру» и убрать тех, кто будет им мешать. Убирать игроков до конца игры просто невозможно, иначе игра будет остановлена. Значит, сначала нужно убрать Чеботаря, который может узнать Тарджуманяна, а затем, на всякий случай, и вашего покорного слугу, который может разоблачить эту «сладкую парочку».

Но им нужно не просто убрать меня. Им необходимо создать себе алиби. Кафаров демонстративно выходит из помещения, громко попросив разрешения у крупье, чего он раньше не делал. А его напарник – господин Тарджуманян – просто незаметно бросает мне в чашку кофе мгновенно действующий яд. Но кофе выпил не я. Вместо меня его выпил несчастный мсье Лежен, который сразу умер в ужасных мучениях. Пользуясь воцарившейся неразберихой, Тарджуманян ловко засовывает стеклянный пузырек в карман убитого им человека. Теперь он чист, и никто не сможет ни в чем его обвинить.

Мы можем подозревать всех, кроме Ниязи Кафарова, которого действительно не было здесь в тот момент, когда официант принес кофе и Лежен взял эту чашку. Полиция обыскивает всех и ничего не находит. Но я понимаю, что убийца пошел на столь рискованный шаг, чтобы во что бы то ни стало убрать меня отсюда. Значит, я обязан сделать все, чтобы вычислить этого убийцу. И тогда я сознательно иду на провокацию. Я сообщаю всем игрокам о том, что нашел емкость из-под яда и на ней обнаружены отпечатки пальцев. Но самое поразительное, что среди игроков, которым я сообщил это, нет Тарджуманяна, который уехал в Антиб. Зато есть Кафаров, который слышит об этом стеклянном пузырьке и понимает, о чем я говорю. Вы представляете это положение? Я абсолютно точно уверен, что Кафаров не мог меня отравить. И также абсолютно уверен, что не говорил Тарджуманяну об отпечатках. Но он узнает об этом, и они снова присылают, уже ко мне, своего убийцу. На этот раз они просчитались. За мной тенью следует мой напарник и друг – Эдгар Вейдеманис, который успевает опередить убийцу и произвести в него сразу три выстрела. Убийца погибает, и мы снова остаемся без доказательств.

– Это все ваши глупые рассуждения! – гневно крикнул Кафаров.

– Конечно. Если не считать, что Тарджуманян был вашим «счетчиком», и поэтому вы дошли до финала. Но справедливость восторжествовала, и победил Тарас Маланчук. Что касается вас, господин Кафаров, и вас, господин Тарджуманян, то вы применили способ, который металлург Бибилаури называет «структурным упрочнением», решив подстраховать друг друга. Но вы ошиблись. И теперь вы оба много лет проведете в тюрьме, обдумывая свои неправедные поступки.

– Меня нельзя арестовывать, – громко заявил Кафаров, – у меня дипломатический паспорт, я известный чиновник у себя на родине. Вы можете только депортировать меня.

– Нет, – спокойно возразил Дронго, – уже можно. Я позвонил в Баку и рассказал обо всем, что вы здесь натворили. И о вашей нечестной сделке с господином Тарджуманяном. Вы даже не постеснялись разыграть спектакль, заявив, что не хотите играть с армянином, тогда как сами помогли убрать Шульмана, чтобы в игру вступил ваш «счетчик». Три часа назад вы были сняты со своей должности и лишены дипломатического иммунитета. Можете перезвонить в Баку, там вам все подтвердят.

– Вы... ты... я тебя... – от волнения Кафаров начал задыхаться.

– На вашей совести два трупа, – сурово произнес Дронго, – и вам нужно будет за это ответить. Как и вам, господин Тарджуманян. Я всегда подозревал, что националисты – это самые неприличные люди на земле, спекулирующие такими идеалами, как земля, нация, родина, народ. И в очередной раз убедился, что я был прав. Когда дело касается денег, выигрыша, огромной суммы, вы очень быстро обо всем забываете, предпочитая договариваться. Именно из-за таких, как вы, продолжается эта бесконечная война, в которую вы втравили свои народы.

– У вас нет никаких доказательств, – усмехнулся Тарджуманян, – ни один суд не примет голословные утверждения этого господина.

– Неправда. У меня есть доказательства, – возразил Дронго, – в телефоне погибшего остались ваши звонки. С обоих ваших телефонов. И в записной книжке этого убийцы тоже есть ваши номера. Как вы это сможете объяснить, господа?

Кафаров взглянул на Тарджуманяна и отвернулся, сжимая зубы. У него от волнения начала дергаться щека. Тарджуманян пожал плечами. В конце концов, приказы об убийстве отдавал не он.

– Будьте вы оба прокляты, – услышали они голос вскочившего Тельмана Аскерова, который наконец понял, что именно здесь происходит, – чтобы Аллах покарал вас обоих, нечестивых и жадных! – кричал он, обращаясь к обоим преступникам.

Вейдеманис и оба телохранителя премьера с трудом сдерживали несчастного парня, неожиданно осознавшего, с кем он работал все эти годы.

– Какие мерзавцы, – громко произнесла Лидия, – делали вид, что ненавидят друг друга, а сами очень ловко договаривались у всех за спиной. Просто свинство с их стороны. И как хорошо, что у нас есть такой умный эксперт, который сумел их разоблачить. Просто неприятно на них смотреть.

Алина смотрела на Дронго так, словно он разоблачил ее личных врагов и вернул ей утраченную свободу. Ей хотелось кричать «браво» и хлопать в ладоши, но она понимала, что не имеет права вести себя так по-детски. И поэтому она молчала, не обращая внимания даже на слова своей подруги.

– Оказывается, нас здесь обманывали, – мрачно сказал Омар Халид. – Я думаю, что нам нужно сыграть еще раз, уже без этих аферистов. И, возможно, мы попросим удалиться отсюда господ Досынбекова и Бибилаури, ведь мы уже поняли, что они не останавливаются ни перед чем, чтобы победить.

– Они нас обманули, – хрипло произнес Костя Романишин, – я тоже требую реванша.

Кафаров усмехнулся, покачал головой.

– Мы все одинаковые. Жадные и беспринципные, готовые на все ради денег и своей выгоды. Просто мне не повезло, я нарвался на этого придурка, – показал он на Дронго, – но вы напрасно радуетесь, господа. Рано или поздно у каждого из вас будет свой Дронго. И вы все равно попадетесь. Иначе не бывает. Я только сейчас понял. Он не человек. Он просто орудие в руках Господа.

Кафаров громко захохотал. Даже Тарджуманян с ужасом посмотрел на него.

– Наденьте на них наручники, – приказал комиссар Клодт, – и вызовите врача.

Эпилог

Дронго позвонил в дверь. Послышались шаги, и дверь открылась. На пороге стоял Тарас Маланчук. Он успел переодеться и теперь был в темном костюме. Его всклокоченные волосы были причесаны, даже взгляд как будто изменился. Стал более осмысленным и внимательным.

– Разрешите? – спросил Дронго.

– Входите, – посторонился Маланчук, – после вашего вчерашнего выступления я ваш большой поклонник. Вы так блистательно разоблачили эту банду убийц и негодяев, что нам остается только аплодировать вашему мастерству.