Убийство души. Инцест и терапия - Урсула Виртц

9–13 встречи

Участницы обсуждают — возможно, в небольших группах — влияние, которое оказал инцест на различные сферы жизни. Вначале это может быть в виде «мозгового штурма», когда на большом листе бумаги записывают все спонтанные ассоциации и чувства в связи со словом «инцест», которые приходят на ум. В некоторых группах участницы договаривались на каждой встрече вместе прорабатывать конкретную тему: например, чувство вины или сексуальность, или весь репертуар стратегий выживания, имеющийся у женщин. В этой фазе, как правило, происходит повторное оживление травматизации, сопровождающееся сильными аффектами. В ходе встреч интенсивно прорабатывают гнев и горе.

14 встреча

Женщинам предлагается осознать права детей и права, которые они имеют как взрослые женщины. Для многих участниц этот опыт реализуется впервые в их жизни: их поддерживают и признают их права в сфере сексуальности. Женщины составляют список своих сексуальных прав, который они забирают домой и ежедневно читают, чтобы напоминать себе снова и снова, что они имеют права, например, говорить «да» или «нет» при сексуальном взаимодействии, иметь собственные чувства и убеждения, рассчитывать на уважительное отношение к себе.

15–19 встречи

Этот период является подходящим для тщательного рассмотрения темы конфронтации. Многие женщины хотят однажды выяснить отношения с преступником или с матерью, или с сиблингами насчет инцеста. В то же время они очень сильно боятся реакции семьи, боятся потерять дар речи, если начнется открытый конфликт и отвержение или обвинения, что она-то одна и несет ответственность за всё. Очень важно понимать свою мотивацию к такой конфронтации. Разыгрывание в группе по ролям становится отличной помощью. Уместно на этом этапе напомнить о скором окончании группы, чтобы участницы не пользовались привычным подавлением и снова могли целенаправленно работать.

20–28 встречи

На данном этапе появляется возможность заниматься актуальными проблемами пострадавших в индивидуальной работе, а также делать сообщения о предыдущем опыте работы над достижением своих целей. Фокусом совместной работы является переоценка событий прошлого, поддержка обращения к своим внутренним исцеляющим силам и доверия своему восприятию и чувствам. По большей части, к этому моменту женщины уже приобрели навыки, которые выталкивали их из пассивной позиции. Благодаря взаимной поддержке некоторые женщины рискнули что-то сделать, освоили новое и стали более инициативными. Часто это приводит к цепной реакции у других участниц, так что женщины больше не считают себя беспомощными жертвами, и у них становится больше уверенности в себе и смелости.

28–30 встречи

На этих встречах на первый план в работе выходит прощание, которое вновь оживляет тему горевания. Женщинам рекомендуется разработать ритуал, с помощью которого они хотят завершить работу в группе. Часто предлагается совместная трапеза.

Каждая женщина рефлексирует, чего она добилась в группе и над чем именно она хочет продолжать работать в будущем. Очень важно, чтобы каждая участница имела некую перспективу на будущее, например, желание в дальнейшем участвовать в телесно-ориентированной групповой терапии или в тренинге уверенности в себе, более интенсивно заниматься своим хобби, основать группу самопомощи или сделать что-то еще творческое для себя.

В конце каждая женщина получает листы бумаги и на прощание пишет позитивные пожелания для каждой из участниц.

Кроме того, терапевты также просят через письменную обратную связь сообщить, каким был опыт в группе для каждой женщины. Всех приглашают спустя 6 месяцев написать ведущим и обрисовать свое текущее жизненное положение. Цель состоит в том, чтобы установить, станут ли женщины к тому времени чувствовать себя иначе в отношениях с семьей, друзьями и сексуальными партнерами, в плане самооценки и т. д.

В краткой презентации этой модели я сознательно отказалась от описания проблем переноса внутри группы. Насколько важно, чтобы терапевт осознавал эту динамику, настолько же важным мне кажется направить главное внимание на инцест, а не на групповую динамику.

3. Поиск души

Я понимаю терапию как помощь людям в обнаружении своего внутреннего ядра и принятии своего истинного Я. Независимо от того, как я называю этот процесс, будь то индивидуация, самореализация или самопознание, речь каждый раз идет о процессе роста, о постепенном внутреннем пробуждении.

Чтобы добраться до самой сердцевины личности женщины, пережившей сексуальную эксплуатацию, только лишь теоретического понимания и терапевтических методов недостаточно. Персональная человеческая позиция, вовлеченность и духовная ориентация терапевта представляют собой то энергетическое поле, в котором происходит встреча с пострадавшей от инцеста. Женщины, которых сексуальная травма очень рано сделала отчужденными от своего экзистенциального ядра, которые годами ощущали бессмысленность своей жизни, в терапии нуждаются не только в надежном сопровождении, но и в возможности открыть для себя духовность как подлинную, присущую душе силу. Как терапевт, я стараюсь придать людям, которых я сопровождаю, смелости и вселить доверие к этому исцеляющему и трансформирующему процессу. Я пытаюсь создать внешнее и внутреннее пространство, делающее для них возможным эмоциональный доступ к детской травме. Классическое аналитическое интерпретирование при этом является не столь важным, как внутреннее переживание того, что является правдой об их детстве.

Только тогда, когда они действительно признают трагическое в своей жизни, они могут интегрировать инцест и найти смысл в своей жизни. В конечном счете речь идет о пожизненной борьбе со своими «откуда» и «куда». Постепенная проработка травматического аспекта детства — это процесс, который сталкивает их лицом к лицу с чувствами и поведением, заблокированными на различных этапах развития. Так, большинство психологических моделей описывает пошаговый процесс роста.

Например, в исследованиях аддикций (зависимостей) используют фазовую модель развития Эго по Эриксону, чтобы показать, как аддиктивные структуры родителей, скажем, алкоголизм, могут влиять на этапы развития ребенка и способствовать, например, ожирению или анорексии[113].

Доскональное знание проблематики аддикций очень полезно при терапии пострадавших от инцеста. Ведь формирование зависимостей является одним из типичных последствий инцеста, но, кроме того, семья происхождения часто имеет проблемы с алкоголем. Исследования типологии инцестуозных отцов указывают на большое количество алкоголиков среди таких преступников. Начиная с 1980-х годов в США появилось много работ о влиянии алкогольной зависимости родителей на развитие личности ребенка. Эксперты описывают типичные черты личности «взрослых детей алкоголиков» (ACOA = Adult Children of Alcoholics); поразительно их сходство с пострадавшими от инцеста. Многие жертвы инцеста являются ACOA. Большинство тем в терапии зависимостей идентичны проблемам, которые прорабатываются в терапии инцеста: недоверие, низкая самооценка, диссоциация и мощные защиты, черно-белое мышление, чувство вины, проблемы с границами, неспособность воспринимать свои потребности.

В рамках работы с зависимостями была разработана модель[114], которая описывает путь, который человек должен пройти, чтобы вернуться к своей истинной самости: выживание — осознание (emergent awareness) — работа над ключевыми проблемами (core issues) — трансформация — интеграция — духовность.

К ключевым проблемам относятся не только уже упомянутые выше, но и страх быть покинутым, трудности поведения в конфликтах, одновременное стремление к близости и страх перед нею.

В начале своей терапевтической работы я много работала с аддиктами. Множество интересных идей, взятых из аддиктологии, помогли мне лучше понимать жертв инцеста. Зависимость действительно может быть понята не только как защитный механизм, но и как попытка самоисцеления. Многие описанные выше стратегии совладания, характерные для женщин, переживших сексуальную эксплуатацию, имеют ту же функцию. Они являются попыткой самовосстановления, способом переработки пережитой утраты.

Так же и при аддикции духовное измерение играет очень важную роль. Аддикция часто является поиском бога внутри себя. Юнг подчеркивал именно этот аспект, когда писал У. Вильсону: «Тяга к алкоголю является эквивалентом на низшем уровне духовной жажды целостности в ходе нашего существования»[115].

Балансирование аддикта на краю жизни также обладает свойствами предельного опыта. Я видела, что крайние лишения и страдания аддиктов, пострадавших от инцеста и переживших концлагеря констеллировали «трансцендентную функцию» и делали возможным процесс трансформации. В своей терапевтической работе я также опираюсь на эту тенденцию человеческой души к самоисцелению.