Пока ты со мной - Мэгги Осборн

Энджи недоуменно глядела на цветы, посаженные ею самой на переднем дворе только сегодня утром. Где-то в груди у нее начиналась странная боль.

Каждую третью ночь Сэм дежурил от полуночи до утра на строительной площадке возле дома Драйфуса. Самым тяжелым было бодрствовать в тихие часы ночи, когда начинали сказываться длительный недосып и усталость. Ночь казалась нескончаемой.

Подавив зевок, он поднял фонарь, чтобы осмотреть штукатурку на стенах новой гостиной преподобного. Работа Рэйфа была выше всяких похвал. Ни он, ни один из его рабочих не жили в роскошных домах, но они знали, как построить такой дом, с гордостью подумал Сэм. А уж дом священника был работой высшей пробы. На дверях были даже наличники и притолоки с вырезанными на них розочками. Отделка дома близилась к концу. Скоро начнется покраска, и в начале следующей недели они уберут мусор со строительной площадки.

Эти мысли принесли ему облегчение, и он позволил себе расслабиться, испытав внезапную вспышку оптимизма. Как только Сзм передаст ключ преподобному Драйфусу, его три «может быть» превратятся в «ты – выполнил – работу». Возможно, начнется его везение и худшая страница его жизни останется в прошлом.

Взбодрившись, Сэм вышел наружу и обошел весь дом, осторожно ступая в чернильной темноте. В этот час ни в одном окне близлежащих домов не было света, а тяжелые облака скрывали луну. Он не заметил возле дома ничего подозрительного и не услышал никаких необычных звуков.

Успокоенный, Сэм сел на землю, чтобы съесть свой сандвич с маслом и сыром. Он оперся спиной о шершавую грубую кору тополя. Энджи и девочки будут спать, блаженно отдыхать в своих постелях. Тяжелая густая коса Энджи будет покоиться на подушке. Может быть, верхние пуговицы ее ночной рубашки будут расстегнуты. Сэм незаметно задремал.

Внезапно он проснулся. Черт бы его побрал! Ведь он бы уволил любого из своих рабочих, усни тот во время дежурства, а теперь сам совершил такую оплошность. С минуту он прислушивался к тихому шелесту листьев над головой и думал об Энджи, в следующую – окончательно выдернул себя из сна.

Вытянув карманные часы и поднеся их к глазам, он попытался определить, который час, но тьма в тени тополя была слишком густой. Тихонько выругавшись, он подошел к окну гостиной, где было светлее.

Его глаза округлились, а рот, готовый открыться в зевке, закрылся. Сукин сын!

Не более чем через три секунды Сэм миновал входную дверь и оказался в гостиной. К потолку, свиваясь кольцами и вызывая резь в глазах, поднимался дым. Тряпки, бумага и щепки, сваленные в центре комнаты в кучу, горели.

Рванув с плеч свою джинсовую куртку, Сэм принялся сбивать ею пламя и разбрасывать горящие куски тряпок и дерева по голому полу гостиной. Слава Богу, что эти дощечки не были облиты керосином. После долгих десяти минут борьбы с огнем Сэму удалось затоптать пламя. Кашляя, он открыл окна и высунул голову наружу, чтобы вдохнуть свежею ночного воздуха, пока рядом с его головой вился дым, выходя из комнаты.

Пожар продолжался недолго. Сэм опоздал с поимкой поджигателя всего нанесколько минут. Он с силой саданул кулаком по подоконнику. Не засни он, мог бы поймать преступника. И тогда волнениям пришел бы конец. Ему больше не пришлось бы беспокоиться, наймет ли его кто-нибудь на работу в следующий раз. Было бы покончено со страхами и опасениями, что он не сможет прокормить семью. Девочки тогда смогли бы поступить в школу подальше от «Старого дома». Закончились бы ночные дежурства, и он смог бы откладывать больше денег в горшочки Энджи.

Но он уснул, грезя о поцелуе, который не должен был повториться. Черт побери!

Разъяренный и полный отвращения к самому себе, Сэм опустился на колени, чтобы посмотреть, велик ли урон, нанесенный полу. Потом он взобрался на лестницу, чтобы осмотреть пятна копоти, оставленные дымом на потолке, прежде чем открыть часы, лежавшие возле фонаря.

Работая как проклятый, он смог бы закрасить эти пятна до рассвета. Но с полом не справился бы до прибытия своей команды. Впрочем, он сумеет заменить обгоревшие доски, и тогда не останется следов ночного происшествия. Никому не надо знать, что дом Драйфуса чуть было не сгорел, не проснись он вовремя.

Мрачный, Сэм собрал краски, кисти и постелил тряпки на пол, чтобы на нем не осталось брызг. Он приладил фонарь, потом взобрался на лестницу. С завтрашнего дня он поставит на ночное дежурство двоих рабочих.

Но сейчас он знал ответ. Осторожно расспросив людей, Сэм выяснил, что ни одна живая душа в округе не питала неприязни к преподобному Драйфусу. Один из городских советников настойчиво внушал ему: «Все любят и уважают, преподобного, Сэм, как и тебя».

Но кто-то не любил и не уважал Сэма Холланда. И Сэм подозревал, что знает его. Он не мог себе представить, что ошибся или что для этой вражды есть иная причина. Вопрос теперь состоял в том, что делать.

Энджи свела стирку к рутине. Сначала она ставила на плиту огромный котел с ветчиной и бобами, достаточный, чтобы хватило на два ужина, что освобождало ей два дня – для стирки и для глажки. Потом она принималась за стирку, полоскание, синьку, крахмаленье и развешивание белья для просушки. Если бы не чувство вины, то день стирки прошел бы на этот раз гладко.

Стоя на солнце возле бельевой веревки и вытирая руки о передник, она смотрела прищуренными глазами на полог палатки Сэма. Ладно, она была готова признать, что он делал все возможное, чтобы помочь Дейзи. Он работал на строительстве дома Драйфуса по десять часов в день, потом еще по нескольку часов на своем участке, а каждую третью ночь проводил на дежурстве от полуночи до утра. Почему он это делал, она не знала, но он не отступал от этого правила. Под глазами Сэма обозначились круги тяжелой усталости. К тому же в последнее время он казался рассеянным. Несправедливо, что она осложнила ему жизнь, отказавшись стирать на него. Кроме того, то, что он был вынужден отдавать свои вещи в прачечную, стоило денег, которые можно было бы сэкономить и отложить на лечение Дейзи.

Бормоча что-то невнятное, она вошла в его палатку и принялась со вздохом собирать его рабочую одежду и его чертово белье, носки и носовые платки. Она намеренно старалась не думать, пока стирала его нижнее белье, а потом развесила его таким образом, чтобы соседи не знали, что она изменила свои намерения. Устало вздохнув, Энджи вернулась на кухню, чтобы отстирать на доске его рабочую одежду.

Она оставила его джинсовую куртку напоследок, потому что ее перед был покрыт черными пятнами и требовал особой обработки на стиральной доске. Но, когда она приступила к работе, черные пятна оказались дырами. Поднеся куртку к окну, она рассмотрела эти дыры при ярком освещении. Дыры были обуглены по краям.