Не доставайся никому! - Галина Романова

Дрянь! Сама же, сама лезла к нему в койку, а теперь делает вид, что они едва знакомы! Ну, ничего, вот он вернется, он ей покажет…

Планов мести он так и не насочинял, упершись взглядом в закрытую наглухо дверь кабинета следователя Савосина. Ну что ты будешь делать, а! И тут незадача! Он обманным путем проник через «вертушку» дежурной части, набрехав с три короба про интервью все равно с кем, да вон хотя бы и с Савосиным. Дежурный хмурил брови, сверял записи, мотал головой, бубнил, что Савосин на выезде, и пускать его никак не хотел, потому что никакой Новиков в журнале не записан и дежурный не предупрежден. И вообще, отделение – это не редакция.

Да уж! Тут так не воняло, как в той конюшне, откуда его сегодня с треском погнали. Тут пахло чисто вымытыми полами, немного кремом от начищенных ботинок сотрудников, чьим-то неплохим весьма одеколоном.

Дежурного он обхитрил и к кабинету Савосина пробрался все же. А того и нет, не соврал дежурный. Тогда он вспомнил про участкового, с которым с детства дружила Алиса, фамилия у него еще была созвучная с его личной. Новиков покопался в кармане куртки, достал оттуда сложенный вчетверо листок, развернул, прочитал на одной из последних строчек списка подозреваемых фамилию Назаров и через четыре минуты уже, стукнув для приличия пару раз, распахнул дверь кабинета участковых.

Там его достаточно приветливо встретили, но помочь ничем не смогли. Назаров, как оказалось, взял отпуск по семейным обстоятельствам на две недели и день и ночь просиживает у постели больной тещи.

– А что с ней? Что-то серьезное?

Про тещу Назарова он что помнил? Она люто ненавидела Алису, считая ее соперницей своей дочери. И она встречалась с Алисиной подругой Таей, и обе при этом вели себя чрезвычайно загадочно.

Интересно, Алисе удалось разговорить подругу или нет?

– Серьезнее не бывает! – со странным удовлетворенным смешком ответил коллега Назарова и добавил не без зависти: – В коме она, говорят, вряд ли оклемается!

– А чего же дочка-то не сидит подле мамы? – проявил журналистскую прозорливость Новиков и был изгнан из обители участковых инспекторов за чрезвычайную подозрительность и любопытство.

Он решил, что на сегодня хватит, и поехал к Алисиному дому. В конце концов отсутствие результата – тоже результат. Он не сидел дома, не смотрел телевизор, а по городу мотался, между прочим, делал что-то. И оголодал, да! И пускай сегодня этот красавчик хоть лопнет от злости, но тарелку супа Володя стребует с Алисы. Имеет право!

А Алиса не пожелала открывать, вот так-то. Свет в окнах горит, а на звонок домофонный отвечать никто не отвечает. Как быть?

Спасение явилось в облике пожилой женщины, протрусившей с продуктовыми пакетами к Алисиному подъезду. Володя тут же след в след двинул за ней, дождался, пока замок с мягким щелканьем откроется, придержал дверь, помогая нагруженной покупками старушке войти, и сам скользнул следом.

Он не стал пользоваться лифтом, а пошел пешком. Вдруг и правда что-то случилось, а? Вдруг снова та же самая беда и Алиса лежит на ступеньках в луже собственной крови и помирает? Вот тут-то он ее и спасет! Не Аристов, уголовник со стажем. Не Макс, обеспеченный высокомерный красавчик. А он – Володька Новиков, жаждущий славы, любви и признания и доныне безвестный журналист, к тому же и уволенный.

Нет, Алисы не оказалось на лестнице ни живой, ни умирающей. Она была дома. Сидела в собственной гостиной за тем самым полюбившимся Новикову столом, в обществе Макса и следователя Савосина Федора Сергеевича. Они пили чай с ванильными булочками и вели серьезный неспешный разговор, и даже, похоже, под протокол, потому что перед Савосиным на столе лежали какие-то бумаги.

– Здрассте! – поздоровался с шутовским полупоклоном Новиков. – Что за дела, господа?! Звоню – никаких движений! Стучу – та же картина! Дверь не заперта, входи, бери что хочешь!

– Звонков не было, – сразу обеспокоилась Алиса. – Максим, я же тебе говорила, а ты все – преувеличиваю, преувеличиваю! Что-то в подъезде снова не так…

– О чем речь? – Новиков снял куртку, нагло швырнул ее в кресло-качалку, без приглашения сел к столу, потянулся к булкам. – Я что-то пропустил?

– Володя! – одернула его Алиса и по руке шлепнула. – Вымойте руки немедленно!

– Хорошо.

На ее шлепок он не обиделся. Как раз наоборот, увидел в этом что-то личное, интимное почти. Быстро вымыл руки в ванной, вытер первым попавшимся на глаза полотенцем, наскоро осмотрел себя в зеркале над раковиной, остался удовлетворен увиденным и через полторы минуты уже снова был за столом.

– Итак, что я пропустил? – Он обвел взглядом присутствующих, остановил его на Алисе, обласкав каждый сантиметр ее милого лица. – Что, по мнению Максима, ты преувеличиваешь?

Он не помнил, переходили ли они вчера на «ты». И пропустил мимо ушей ее выканье. Он будет с ней на «ты», и точка. Максим тут же недовольно фыркнул, но при следователе высказываться не стал.

– Журналист, надо полагать? – Парень с ярмарочной ряхой взглянул на Володю исподлобья. – Я не ошибаюсь?

– Нет, он самый, – скупо улыбнулся Володя. – Так мне ответят на вопрос?

– Для начала не мешало бы вам ответить мне на несколько вопросов, – Савосин прокашлялся, прочищая следовательское горло. – Куда вы вчера направились, выйдя из этой квартиры?

– На остановку, куда же еще?! – вытаращился Володя. – А в чем, собственно?..

– Вы были один или с мальчиком?

– Андрюшка? Да, он был со мной. Провожал меня до остановки. Нас немало народу видело, – вспомнил Новиков. – Мы поболтали. Потом он увидел автобус и побежал домой.

– Почему побежал? – Савосин сноровисто за ним записывал.

– Промерз потому что.

– За такой короткий промежуток времени промерз? – скептически хмыкнул добрый молодец и тряхнул чубом. – Сколько же вы ждали автобус? Час, полтора?

– Не час, а минут десять-пятнадцать, а может, и того меньше, – Володя начал закипать, что-то происходило непонятное, совсем ему не нравящееся. – Вы видели, в чем он одет?! В такой куртке за пять минут промерзнешь. Я бы его родителей за подобные дела привлек бы…

– И родителей привлечем, – пообещал с коротким кивком Савосин, не прерывая писанины.

– А еще кого? – нахмурился Новиков.

Ванильная булка застряла колом в его горле, он понял, что в вопросах следака имеется какой-то подвох. Причем подвох, не обещавший лично ему – Новикову – ничего хорошего.

– Мальчик пропал, господин журналист, – Савосин снова послал ему в переносицу многозначительный хмурый взгляд. – Если верить вашим словам…

– Ах, если верить!!! – взорвался Володя и в сердцах пустил надкушенную булку вдоль по плюшевой скатерти. – Да не верьте, черт с вами!

– Так вот, если верить вашим словам, – невозмутимо продолжал Савосин, без устали строча авторучкой по линованной бумаге, – Андрей ушел вчера с остановки…

– Не ушел, а убежал! – неучтиво поправил его Новиков с сердитым сопением, он уже пожалел, что бросил булку, есть-то все равно хотелось нещадно, аж живот сводило.

– Андрей убежал с остановки, и больше его никто не видел.

– А кто его мог видеть? Родичи пьяные в очко?! Соседи, которым он ни хрена не нужен?! – заорал Володя.

И тут же вспомнил про мужика, припустившего вчера с остановки следом за Андреем, и испытал при этом такой страх, что судорогой свело и коленки и локти. Но он все равно продолжил орать, боясь думать о самом страшном. Андрюшка ему понравился, хороший паренек. И он даже жалел его и себе попутно поклялся, что с его детьми такое точно никогда не случится.

– Он мог у друзей заночевать, – предположил Новиков.

– Не был, – коротко возразил Савосин.

– Мог к бабке какой-нибудь по материнской там или отцовской линии рвануть. К теткам или братьям двоюродным, есть же у него кто-то!

– Не был! Проверили.

– Ну… Я не знаю… Или в каморку дворницкую пробрался и там переночевал, может, у него ключ был, ему Аристов сделал, к примеру? Уголовники люди мастеровитые.

– И там не был, – испустил усталый вздох Савосин и перестал наконец писать, подняв на Новикова грустные глаза. – Родители второй день маются похмельем, но не похмеляются. Убирают дом! Такое у них бывает. Говорят, приходила училка к Андрюхе, наверное, скоро проверка.

– Это я была, – понуро призналась Алиса, и глаза ее заблестели слезой. – Но Андрей мог…

– Не мог! – перебил ее Савосин. – Он не был в школе, понимаете?!

– И что? – удивились все разом.

– Странно, что он вообще туда ходил, – добавил от себя Новиков.

– Представьте себе, ходил. И не пропускал занятий почти без уважительной причины. А сегодня у них запланирована была проверочная работа по рефератам. Он собирался по предмету исправить трояк на «четыре». Готовился тщательно и пропускать урок не собирался. А в школу не пришел! Родители обеспокоены…

– Да уж! – вспомнила Алиса свой визит и пьяную мать Андрея. – Странно, что они вообще заметили его отсутствие.